- Ренард, зачем Вам лично быть там?! Неужели среди Ваших людей не найдется… - Эмелин, не найдется. Повторяю, это не обсуждается. Я должен быть там, вместе со своими солдатами. Эта война объявлена мне, и я не стану отсиживаться здесь, пока мои люди будут гибнуть там. - А если Вас убьют? Ренард, хорошо, Вам плевать на меня, но как же ответственность перед Вашим народом? - Ну вот поэтому народу я оставляю Вас. В конце концов, Вы – королева, не забывайте об этом. - Ренард, но… но… - взгляд Эмелин забегал по лицу мужа. – Но это же безумие! Хорошо, началась война… Ренард, одним из условий нашего брака являлась и военная поддержка – мы можем обратиться к моему отцу за помощью! - Нет. Ни к Вашим, ни к моим родителям мы обращаться не будем. - Но почему?! - Да поймите же, они объявили войну мне! Мне, а не кому-то еще. И от того, как я поведу себя сейчас, будет зависеть будущее страны. Да, мы можем обратиться за помощью, и через пару недель никакой войны не будет. Но проблему это не решит. Ни мой, ни Ваш отец не вечны, и прятаться за их спинами всю жизнь мы не сможем. Я поеду туда сам. Я должен быть там, понимаете? Если меня убьют, значит, править Риантией придется Вам, и кого звать на помощь, решите сами. Но если я выстою, если мы сейчас дадим достойный отпор противнику, то пока я жив, нам никто не осмелится больше угрожать. К тому же я получу доверие народа. Так что готовьтесь принимать дела. Не волнуйтесь, Вы будете не одна, я оставлю людей, которые помогут Вам, всему научат. Ну а раз в месяц Вы будете присылать ко мне гонца с подробным отчетом. - Ренард, не уезжайте! Я боюсь за Вас! Эмелин бросилась к мужу, вынуждая обнять, и вдруг заплакала, отчаявшись отговорить его от безумного поступка; Ренард, казалось, совсем не обращал внимания на ее слезы. Так только казалось – в конце концов, он не выдержал, улыбнулся и заговорил совсем тихо: - Эмелин, ну прекращайте плакать и изображать любящую супругу. Не думаю, что для Вас станет большой трагедией моя смерть. - Но я вовсе не желаю Вам смерти! – закричала она. - И на том спасибо, - вздохнул Ренард. - Да неужели Вы ничего не видите? Я не хочу Вашей смерти – я хочу, чтобы Вы были живы и здоровы, я хочу видеть Вас каждый день, хочу, чтобы Вы были рядом, здесь, со мной! Ренард, я же успела к Вам привязаться, я… может быть, полюбила Вас! - Ну это Вы уже совсем преувеличили, - рассмеялся Ренард, впрочем, крепко прижал жену к груди, а потом добавил почти шепотом: - У нас с Вами есть еще одно дело, которому мы должны посвятить эту неделю. И уж если Вы действительно так благосклонны к своему супругу, то, надеюсь, это не станет для Вас трагедией. - Какое дело? – шмыгнула носом Эмелин, заглядывая в уставшие, но смеющиеся глаза мужа. - Нам нужен наследник, Эмелин. Если меня не станет, Вы подарите стране нового короля или королеву. Наследник… Она вновь вспомнила о Риньесе, но признаться уже не решилась, уткнулась носом в теплую грудь мужа и наслаждалась каждым мигом сегодня ласковых к ней его объятий. Свой последний рассвет перед отъездом Ренард встретил на озере. Он частенько приезжал сюда втайне от жены – подолгу сидел на берегу и вспоминал счастливые часы, подаренные Терезой своему пастушку. Сегодня он пришел проститься. Букетик лаванды бережно лег на песок, на то самое место, где когда-то он впервые увидел свою девочку – она должна понять его послание; не могла ж она забыть тот запах, что так сводил ее с ума, заставляя вновь и вновь утыкаться носиком в смуглую кожу и жадно втягивать воздух. Она должна понять: он не забыл ее, он до сих пор приходит сюда и все еще надеется, что чудо случится, и судьба подарит им еще хотя бы одну встречу. Впрочем, может быть, она сдержала обещание и давно позабыла своего пастушка – об этом думать не хотелось. Ренард напоследок окинул задумчивым взором зеркальную гладь озера, вскочил на коня и умчался прочь, оставив после себя лишь маленький душистый букетик сиреневых цветов. В то же утро он уехал. Новость о разгоревшейся на границе войне в тот же день разнеслась по стране, а вместе с ней и весть о том, что молодой король сам отправился в самое пекло. Две молодые женщины, не знавшие друг друга, но знавшие друг о друге, стояли на коленях перед иконами и молились, каждая о своем: одна молила, чтобы как-нибудь все устроилось, и коли зародилось под сердцем чадо, то чтоб принадлежало ему, законному супругу; вторая же молила только об одном: чтобы вернулся он живым и невредимым, пусть даже к той другой, законной своей женщине. Глава 19 Спустя год и 3 месяца - Всем спасибо, господа. Вы можете быть свободны. Жду вас завтра в тот же час. Утро королевы всегда начиналось с одного и того же: отчетов министров, писем граждан и горстки экстренных вопросов, которые нужно решить «еще вчера». Сегодня Эмелин торопилась – разогнала посетителей на целых полчаса раньше, и все ради того, чтобы, наконец, остаться наедине с человеком, только-только прибывшим с горячих границ. - Господин де Лафар, как я рада видеть Вас! – воскликнула Эмелин, едва сдерживаясь от порыва обнять седовласого вояку. Лафар хитро улыбался и откровенно любовался молодой женщиной в строгом платье из темно-бордового бархата с выглядывающим из-под жакета молочным кружевом – эта девочка неплохо справлялась с легшими на хрупкие плечики делами мужа. По правде говоря, никто не верил, что она справится хотя бы с малой частью тех забот, что когда-то заставляли Ренарда сутками пропадать в кабинете. Эмелин справлялась. Первое время приходилось не сладко – седовласые, опытные мужи с недоверием и снисходительными усмешками относились к словам молодой королевы; ее приказы больше походили на детский лепет, вовсе не обязательный к исполнению. Они и не исполнялись. Ситуацию тогда спас Лафар, по просьбе Ренарда оставленный присмотреть за Эмелин и помочь, если понадобится – спустя пару недель унизительного непослушания, посовещавшись, они создали целую службу, призванную следить за выполнением королевских приказов. Это обманывать неопытную женщину труда не составляло, а обмануть знатоков своего дела, преданных Королевской Семье (а отбирались туда лично де Лафаром только действительно преданные своему делу и королю люди), оказалось куда сложнее. Так, после десятка пойманных на разгильдяйстве и бездействии зарвавшихся министров, огромных штрафов и даже постыдном изгнании с занимаемых постов с лишением всех почестей и титулов, приказы молодой королевы стали исполняться куда быстрее и точнее. Через месяц довольный Лафар откровенно заскучал и, убедившись, что и без его помощи Эмелин прекрасно справляется сама, стал проситься на фронт – уж как никак, а с его военным опытом отращивать сытое брюшко в спокойствии и комфорте негоже. Ренард удовлетворил его прошение и забрал к себе – плечом к плечу с другом отца и воевать веселее, и отдыхать. И вот сегодня Лафар всего на несколько дней вернулся в столицу – повидаться с родными и, конечно же, убедиться, что у Эмелин все хорошо. - Господин де Лафар, не томите, рассказывайте! Вы видели Ренарда? Как он? – нетерпеливо выпалила Эмелин. - Все хорошо, не-вол-нуй-тесь! – нараспев проговорил мужчина. – С Вашим мужем все хорошо, Ваше Величество. Малость осунулся, но жив, здоров, бодр и полон сил. Думаю, очень скоро Вы сами сможете убедиться в этом! Война почти окончена, враг отступает, Ренард готовится нанести последний, решающий удар – думаю, потом можно будет праздновать победу. - Я скучаю по нему, - печально улыбнулась Эмелин, пряча чуть повлажневшие глаза. – Чертовы войны… кому они нужны?! - Эту войну начал не Ренард, - вздохнул Лафар. – Мы всего лишь защищаемся. Потерпите, Эмелин, немного осталось. Лучше расскажите, как живете здесь? Не обижает ли кто? - Ну что Вы, - улыбнулась Эмелин. – Кто меня обидит? Знали бы Вы, как я благодарна Вам за помощь – теперь никто не смеет ослушаться меня! Если бы не Вы, Ренард бы громко зарыдал, увидев, как я справляюсь с его поручением. - Ну не наговаривайте! Я наслышан о Ваших делах и скажу Вам по секрету, Ваш муж – тоже. Он очень доволен Вами, Эмелин. Особенно ему по душе пришлась Ваша затея с благотворительными пунктами по всей стране. Помогать нуждающимся – святое дело! Эмелин лишь скромно улыбнулась – на ее родине такие пункты работают давно, и странно, что южные соседи раньше не додумались создать их. Как и в любом государстве, здесь полно многодетных бедных семейств, калек, больных и даже сирот, вынужденных с детства выгрызать себе кусок хлеба всеми доступными способами. Так почему же не помочь им, если одним только завтраком, вопреки всем ее возмущениям услужливо приготовленным для нее одной, можно накормить целую свору детишек, а, продав хотя бы одно платье королевской особы – и вовсе обеспечить месячное существование небольшой семьи? Эмелин не видела большой проблемы в том, чтобы выделить из казны денег на благотворительность, и сама лично нередко помогала обездоленным устроить свою дальнейшую жизнь. Так, например, она сама частенько пристраивала молоденьких нищих девушек служанками в приличные дома, даря путевку в нормальную жизнь и закрывая двери в единственный способ заработка, доступный для них – куртизанство. Впрочем, личное участие в судьбах обиженных жизнью людей она не афишировала, и кроме тех, кому она помогла, об этом мало кто догадывался – но это ли важно, если твоей рукой совершается чудо и обреченное на нищенство и скитание дитя обретает и кров, и пищу, и друзей! - Как Филипп, Эмелин? – воспользовавшись паузой, Лафар задал едва ли не самый волнующий его вопрос. – Ренард не простит мне, если я не привезу ему свежих новостей о наследнике! Видели бы Вы, как он радовался, когда узнал, что у него родился сын! - Все хорошо, - тихо ответила Эмелин. – Растет. Как Вы думаете, когда Ренард вернется? - О, милая моя девочка, кто ж об этом знает? – улыбнулся мужчина, на мгновенье насторожившись ее неохотой говорить о сыне, но тут же списав ее на тревогу молодой женщины о муже. – Я надеюсь, что скоро. Мы уже в Абервике – это пограничный город наших воинственных «друзей». Выдавим их из Абервика – и войне конец. - Зачем нам этот Абервик? Разве недостаточно просто выгнать их с нашей территории? - Так решил Ренард. Во-первых, чтобы больше неповадно было на наши земли покушаться, а во-вторых, когда-то давно, еще до Генри, Абервик принадлежал нам, и теперь Ренард хочет вернуть его. Думаю, на это уйдет не больше месяца, так что готовьтесь встречать мужа. Он шлет Вам низкий поклон и велит беречь сына. - Я очень скучаю по нему, - только и сумела выдавить Эмелин. И она не соврала. Она действительно скучала, несмотря на противоречивые чувства, вызванные ожиданием мужа. Каждый день она ждала весточку от него, ждала его возвращения, и каждый день холодела от мысли о том, что в тот счастливый час, когда она вновь услышит его голос, ее собственная жизнь рухнет. Она знала об этом абсолютно точно. И, возможно, героическая гибель супруга на поле боя весьма недурно решила бы ее проблемы, но вот только такую цену за свое спокойствие она платить вовсе не хотела. Но все сложилось, как сложилось – свою триумфальную победу Ренарду праздновать не довелось. Глава 20 Это случилось пару недель спустя. Она так мечтала выспаться… Уставшая, измотанная женщина уже давно позабыла, что такое нормальный сон, зато теперь прекрасно понимала былую усталость Ренарда, мечтавшего под конец дня добраться до мягкой и удобной кровати. Она уже улеглась и даже успела заснуть, когда ее разбудил непонятный шум, доносившийся из приоткрытых окон – загалдели люди, заскрипели ворота, послышался конский топот и глухой звук катящейся по камню повозки. Эмелин подскочила к окну. Да, действительно, перед парадным входом остановилась незнакомая черная повозка. Это не была украшенная золотом карета какой-то важной персоны, это была именно повозка: деревянная, с проржавевшим каркасом, обтянутым черной грубой тканью, да еще и местами рваной – клочки вырванной тряпки так живописно болтались на ветру, подсвеченные многочисленными фонарями! Это было более чем странно. Сам Ренард всегда останавливался возле ворот и пешком шел по длинной аллее. Так кто же посмел в столь поздний час въехать на территорию Королевского Дворца на этой развалюхе? Почему стража пропустила ее?! Единственного человека в этой странной картине она не разглядела – молниеносно бросилась из комнаты, не удосужившись даже накинуть легкий халат. - Есть кто живой? – раздался снизу знакомый голос. - Господин де Лафар? Что случилось? Эмелин сбежала по ступенькам навстречу ночному гостю, теряясь в догадках. Но когда она спустилась с лестницы и увидела ношу на руках Лафара… Она думала, что сойдет с ума в ту же минуту. Эмелин отпрянула, раскрыла рот, пытаясь что-то сказать, но получилось только промычать нечто невнятное. - Эмелин, все хорошо! – поспешил предупредить Лафар. – Он жив! Но Эмелин уже не слышала его – неотрывно смотрела она на укутанное в покрывало безвольное тело мужа у Лафара на руках и только хрипела, едва не задыхаясь: - Ренард… Рен! - Эмелин, Вы слышите меня? Успокойтесь, он жив! - Ренард, - звала обезумевшая девушка, тянулась к мужу и боялась прикоснуться, боялась почувствовать под пальцами ледяное тело мертвеца. Слова Лафара пролетали мимо. Эмелин едва держалась на ногах, и только выбежавшая на шум Герда, еще не успевшая покинуть Дворец, успела подхватить ее за плечи. - Деточка, - обратился Лафар к служанке, - дай ей что-нибудь успокоительное и нагрей воды – обмыть бы его для начала, - кивая на Ренарда, проговорил он. Служанка кивнула и попыталась увести Эмелин, но та лишь отмахнулась, давая понять, что в порядке, и потянулась к мужу. - Оставь ее, - кивнул Лафар. – Беги, готовь воду. Герда кивнула ему в ответ и тут же поспешила выполнять поручение, а Лафару оставалось только вздохнуть, глядя на растерявшуюся Эмелин. - Эмелин, приходите в себя и, наконец, проводите меня – куда нести Вашего мужа? С горем пополам ему все же удалось вывести Эмелин из ступора и заставить проводить в купальню. Шустрая Герда уже приготовила воду и даже успела наспех соорудить лежбище для Ренарда из мягких полотенец и подушек. Когда все было готово, Эмелин прогнала обоих, заявив, что сама займется мужем. Герда попыталась возразить – не королевское дело выполнять не самую приятную работу: в военных гарнизонах не до гигиены, да и раны нагноились и теперь источали «аромат» заживо гниющего тела. Да и справилась бы она куда лучше и быстрее, нежели королевская дочь, всю жизнь прожившая в комфорте. Но Эмелин была настроена решительно: никого подпускать к мужу она не намерена. - Ему нужен лекарь, как бы заражения крови не случилось. И чем раньше, тем лучше, - проговорил Лафар у самых дверей. - Герда, - тихо позвала Эмелин.