- Послушай, пастушок, - без тени улыбки на лице Тереза приподнялась и бесцеремонно схватила Ренарда за подбородок, вынуждая смотреть ей в глаза. – Ты неплохо дерешься. Один против трех. Кто учил тебя? Да уж, не повезло господам-разбойничкам! Не учли они, что под одеянием простачка-крестьянина может скрываться не самый худший ученик лучших учителей Риантии. Но самое время возмутиться! Никто и никогда, ну кроме отца, не учинял Ренарду допросов. Никто и никогда не смел так бесцеремонно дотрагиваться до него и, уж тем более, что-то требовать. Он уже хотел оттолкнуть ее руку – скорее машинально, от неожиданности, – но в следующую секунду вдруг поймал себя на мысли, что прикосновение, несмотря на дерзость, ему… даже нравится. Да, ему, кажется, нравится ощущать на себе эти маленькие бледные пальчики, пахнущие травой и хлебом! Ему даже вполне комфортно под этим пристальным, пытливым взглядом, желающим разгадать его самую большую тайну. - Жизнь, - пожал плечами Ренард. - Жизнь? – переспросила Тереза. – Ты кто такой, Ренард? Хватит уже меня за дуру держать. - Малышка, да что ж ты хочешь от меня? – рассмеялся Ренард, невольно любуясь таким серьезным сейчас личиком неугомонной девицы. - Правду. Я видела, как ты дрался. Наши парни так не дерутся. «Правду, - эхом отозвалось в голове. – Да, правду! Пожалуй, хватит уже издеваться над этой смазливой малышкой. Скажи ей. Скажи прямо сейчас!» - Ну хорошо, будет тебе правда. Да, ты права, я не пастушок, я… - Ренард, что это? – требовательный голосок вдруг сменился испуганным писком; внимание девчушки резко переключилось на его руку. – Кровь?! Ты что, ранен? И действительно, большое темное пятно стремительно разрасталось на рукаве рубашки, стоило Ренарду чуть привстать. - Лежи, не двигайся! – одно резкое движение, и голова его мягко упокоилась на девичьих коленях. - Да не пугайся ты так, царапина просто, - улыбнулся Ренард, все ж отметив про себя, что голова-то кружится… - Лежи, я сказала. Ни на секунду не дрогнув, Тереза задрала подол платья и решительно оторвала от нижней юбки небольшой лоскут. - Не вздумай мне сознание тут потерять, слышишь! Я ж не дотащу тебя! Терпи! Взгляд малышки потеплел. Он больше не пытал – лишь испуганно следил за стремительно ухудшающимся состоянием раненого бойца. Самого же Ренарда будто бы и не тревожила рана – чуть помутневшим взглядом он изучал склонившуюся над ним девчонку, пытающуюся дрожащими руками перевязать рану. Через пару минут ему стало гораздо лучше. - Рану промыть надо и перевязать по-человечески, - тихо сказала Тереза, гладя смоляные прядки его волос. – Ты идти сможешь? - Смогу. Дай мне только отдохнуть немножко. - Отдыхай, - согласилась Тереза, устраивая его голову поудобнее на своих коленях. – Ренард, спасибо тебе… - За что? - Ну как за что? За то, что не дал им сделать со мной… Она густо покраснела и вдруг всхлипнула, отводя глаза. - Эй, ты чего? Испугалась, что ли? Да не горюй, не сделали ж ничего. - Только благодаря тебе. Они бы сделали, как сделали с Мари… - Кто такая Мари? - Подружка моя. Ты видел ее вчера. Неделю назад они напали на нее, и… Я теперь точно знаю, это они были. Эти черти замотанные! - Так, погоди-погоди, что-то я не понимаю… Так мы не первые, на кого они напали? - Ну вот видишь, - грустная улыбка коснулась губ девушки, - «пастушок из соседней деревни», никакой ты не пастушок, раз ничего не знаешь об этом. «Да, Ваше Высочество, у тебя под носом не пойми что творится, а ты ни слухом, ни духом!» - Так что с молодчиками этими? - голос Ренарда стал требовательным, решительным, но, заметив смятение Терезы от столь резкой перемены, тут же смягчился: – Расскажи мне. Я должен знать. - Да что рассказывать? Никто ничего не знает о них. Просто неделю назад Мари исчезла на целую ночь, а вернулась под утро вся растрепанная, зареванная… Платье разодрано, по ногам кровь течет. И ничего толком сказать не может – твердила все о каких-то черных замотанных людях, будто бы они напали на нее. Ну наши мужики собрались и пошли искать их. Все перерыли: весь лес, озеро, дома… Да только никого не нашли. Парней всех наших проверили: ни царапин ни у кого, ни синяков, – никаких следов. Ну вот и решили тогда негласно, что Мари с кем-то из деревенских согрешила той ночью, а чтоб позора избежать, придумала несуществующих бандитов. «Так вот почему рыжая так от меня шарахалась… Испугалась, что я один из них?» Тереза говорила, а Ренарду вновь вспоминался вчерашний день – только теперь уже их встреча не казалась такой забавной. А если бы не он, а они были бы там и рассматривали это бесстыжее юное тельце, покрытое лишь сверкающими на солнце капельками воды? - Выпороть бы тебя как следует! – резко выпалил Ренард, больше отвечая собственным мыслям, нежели девчонке. - Что?! - Что «что»? – Ренард перешел на крик; и без того темные глаза стали почти черными. – Вспомни, что ты вчера вытворяла! У вас под носом расхаживают бандиты, а ты голая разгуливаешь перед незнакомыми мужчинами! У тебя вообще голова на плечах есть? А если б там был кто-то из них? Ты понимаешь, чем могло для тебя все это закончиться? Пигалица ты бестолковая! - Во-первых, перестань кричать на меня. Во-вторых, я тебе еще раз говорю, никто уже не верил, что они существуют. - Но они существуют! - Перестань кричать на меня! Да, я сделала глупость! Но что теперь? Предлагаешь мне пойти утопиться?! В конце концов, раз ты такой порядочный, то мог бы и не пялиться на меня! И вообще, знаешь, что? - Что? - Иди ты к черту! Вот что! Тереза вдруг резко подскочила и бросилась прочь с поляны. Впрочем, через несколько шагов остановилась, сжала кулачки, всхлипнула, вернулась к лежащему на земле Ренарду и протянула руку, обиженно процедив: - Пойдем. Выведу тебя из леса, а потом катись на все четыре стороны, и чтоб больше я тебя не видела. Она даже не взглянула на него – просто стояла, отвернувшись в сторону, и протягивала свою маленькую ладошку. И, тем не менее, по щекам ее катились слезы – он видел это. И злость отступила. Ренард коснулся протянутой руки и потянул на себя; Тереза не удержалась и плюхнулась рядом, поспешно вытирая сырость на щеках. - Ну прости, я вовсе не хотел тебя обижать, - тихо проговорил Ренард, пытаясь приобнять девчушку. - Да что ты знаешь обо мне, чтобы осуждать? - Ничего не знаю. Но не хочу, чтобы с тобой случилась какая-нибудь неприятность. Ну хватит плакать, перестань. - Я даже целовать себя никому еще не позволяла, - буркнула Тереза. - Правда, что ли? - Правда. Ренард, я не знаю, что на меня вчера нашло… Я проучить тебя хотела, я… я знала, что ты не причинишь мне вреда. У тебя глаза добрые, ты на бандита не похож… Ренард, забудь о вчерашнем, пожалуйста! Я не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо! - Хорошо, считай, что забыл. Но учти, малышка, еще раз выкинешь что-нибудь подобное – я отведу тебя в город, и тебя будут пороть розгами посреди главной площади, пока легкомыслие не выветрится из твоей милой головушки. Поняла? - А ты не так уж добр. - А я совсем не добр, - нарочито хмуро произнес Ренард, вытирая слезинки с лица девушки. – Ты, кстати, обещала вывести меня из леса и оставить на произвол судьбы. - Пойдем, недобрый человек, - шмыгнула носом Тереза. – Здесь до моего дома недалеко – пойдем, так уж и быть, промою твою рану и сделаю нормальную перевязку. А потом катись, куда хочешь… - Интересно, что ты собираешься сказать своим родителям? - Испугался, что ли? - Кто? Я?! - Ты. Не бойся, дома нет никого – родители в поле, вернутся не скоро. Глава 6 Появляться во Дворце в окровавленном виде, и уж тем более наткнуться сейчас на отца, желания у Ренарда не возникло, а потому пришлось покорно последовать за Терезой. До ее дома, как оказалось, действительно рукой подать – они прошли совсем немного по узкой тропинке и вышли к небольшому деревянному домику. Через пару минут Ренард уже сидел на кровати в крохотной, но аккуратной комнатке. - Твоя? – поинтересовался он, не без удивления рассматривая скромную обстановку, такую непривычную после его роскошных покоев. - Моя. Рубашку снять сможешь? Ренард подергал раненой рукой. - Смогу. - Тогда снимай. Я сейчас воду принесу.