- Как и все. Да хотя бы как мы с твоей матерью. Ты думаешь, мы через это не проходили? Меня точно так же поставили перед фактом, я только на венчании впервые увидел твою мать. Мы шарахались друг от друга как от прокаженных! В первую брачную ночь мне пришлось брать ее силой, потому что она как огня меня боялась, а выбора не было – это сейчас все гораздо проще, а тогда первая брачная ночь проходила при свидетелях, и мне ничего не оставалось, кроме как, стиснув зубы, насиловать собственную жену. Я видел ее слезы, ее мольбу в глазах. Она никак не могла расслабиться, ей было больно, и каждое движение с моей стороны вызывало новый приступ слез и отвращения… Маленькая, хрупкая… Да я сам готов был плакать, глядя на нее! Но брак признавался законным только после засвидетельствования, что ночь прошла «успешно». Унизительнейшая процедура. Первое, что я сделал, став королем, – стал бороться за право неприкосновенности личной жизни. Да после той проклятой ночи я три года не заходил к ней в спальню, пока не настала нужда в наследнике. Как ты думаешь, легко нам было? То, что ты видишь сейчас, – улыбку твоей матери, ее нежность и даже любовь ко мне – это результат адского труда, это море слез, взаимное отторжение и абсолютная безысходность. И, тем не менее, сейчас я могу сказать одно: я бы не пожелал видеть рядом с собой никакую другую женщину. И мой тебе совет: как можно раньше попытайся перебороть себя и наладить отношения, хотя бы приятельские, с Эмелин. За любовь нужно бороться, ее нужно холить, лелеять и взращивать. Попробуй, и жизнь перестанет казаться такой мрачной. Да пойми ты, такова наша участь, Ренард. Мы владеем целой страной, можем позволить себе самые дорогие вещи, можем распоряжаться судьбами тысяч людей, но мы не можем потакать своим желаниям, не учитывая интересы Риантии. Это ответственность. Это наша судьба, наша участь. Мы не господа – мы служим своей стране, и на алтарь приходится класть и жизнь, и здоровье, и интересы. Все, что мы можем, это смириться и попытаться сделать свою жизнь чуточку светлее. Например, вместо того, чтобы ненавидеть отца, такого же заложника обстоятельств, как и ты, перестать делать трагедию из этой свадьбы и попытаться наладить жизнь с Эмелин. Ренард потер переносицу и устало откинулся на спинку дивана. Он и сам понимал, что эта свадьба – необходимость. Умом понимал. А сердце рвалось на волю и совсем не жаждало встречи с навязанной женщиной. Хоть во все тяжкие пускайся напоследок! Да хоть с… И опять образ маленький паршивки предстал перед глазами. «Небось, дурашка, ждать сегодня будет…» - Ренард! – не выдержал король отчужденного, молчаливого взгляда – опять паршивец в облаках витает! В одно ухо влетело, в другое улетело! И для кого только прописные истины здесь объясняет? - Отец, я Вас услышал, не переживайте. Хорошо, Эмелин так Эмелин. Я женюсь на ней, «интересы государства» могут быть спокойны. Только об одном прошу Вас: избавьте меня от всех этих визитов моей дорогой невестушки, и не нужно каждый день напоминать мне об этой свадьбе. - Ренард… - Пожалуйста, если у Вас осталась хоть капля человеческих чувств к Вашему единственному сыну, кроме переживаний об «интересах государства», дайте хотя бы до свадьбы пожить спокойно. Глаза в глаза, два бешеных взгляда на секунду скрестились в извечном поединке отцов и детей. Отец смягчился первым. - Надеюсь, нам больше не придется возвращаться к этому разговору, Ренард. - Я могу идти? - Иди. И вновь, как и вчера, после разговора с отцом он рванул в свои покои, переоделся и незаметно улизнул из Дворца. Да-да, конечно же, он помнит о данном себе самому обещании не приходить на озеро, не встречаться с нахальной пигалицей, потерявшей стыд и совесть! Но ноги сами понесли по узким подземным коридорам навстречу призрачной свободе, навстречу сброшенным королевским оковам. И как вчера, выйдя из пещеры на свет, он с упоением вдохнул прохладу и даже улыбнулся, глядя на распустившиеся цветы, склонившие свои головки, будто приветствуя не абы кого, а самого будущего короля! Ренард резво зашагал по тропинке, в глубине души надеясь, что девчонка не придет – застыдится, засмущается или попросту забудет, не позволив глупой игре иметь продолжение. А может быть, наоборот, все ж надеялся увидеть еще хоть раз маленькую глупую пташку, с такой легкостью и непринужденностью скрасившую вчерашний день? Тереза уже ждала его. Сидела на берегу тихого озера, обхватив колени руками, сминала маленькими пальчиками подол платья и кляла себя за безрассудный поступок. Она и сама толком не понимала, как решилась вчера на столь глупый, бесстыдный шаг! От одного воспоминания о том, как щеголяла перед хмурым незнакомцем в чем мать родила, стало дурно. И очень стыдно. «Хоть бы он не пришел!» - молила она с надеждой, не понимая, почему сидит здесь, зачем вообще пришла. Ренард тихонько подошел сзади и сел рядом. Абсолютно чужие друг другу люди молча сидели на берегу и не знали, о чем говорить. Какая сила притащила их сюда? Зачем? Для чего? Веселились под гладью воды разноцветные рыбки, шумел камыш, перешептываясь с легким ветром… Два человека просто сидели рядом. - Считаешь меня легкомысленной? – тихо спросила Тереза, не отрывая взгляда от воды. Ренард промолчал, лишь с любопытством посмотрел на девушку. «Серьезной барышней тебя точно не назовешь. Да и вообще мне все равно, малышка. Тебе вовсе незачем оправдываться передо мной», - ответил он мысленно и пощурился от надоедливого солнца. - Но я не такая, правда. - У тебя сегодня приступ целомудрия? - Я сама не знаю, что на меня вчера нашло. Ты не думай обо мне плохо, пастушок… - Да ничего я не думаю, - вздохнул Ренард и вдруг встал, протягивая руку. – Пойдем? - Куда? - Не знаю. Пойдем, что ли, прогуляемся, раз уж мы здесь. Девчушка замешкалась, но все же робко потянулась к протянутой ладони. Глава 5 Они прошли вдоль озера и свернули на тропинку, ведущую в лес. Неловкое молчание продолжалось. В сотый раз казнила себя Тереза за назначенное это свидание; Ренард же, заметив ее смущение, такое неожиданное после вчерашнего легкомысленного щебетания, молча приобнял девчушку. Впрочем, мысли его были сейчас далеки от Терезы – он вновь и вновь прокручивал в голове разговор с отцом. «Наверно, он прав, - раздумывал Ренард. – А может, действительно, не стоит делать из всего трагедию? Ты Эмелин эту в глаза не видел, а уже невзлюбил. А может, она прекраснейшая девушка, и ты еще будешь благодарить судьбу, что так настойчиво вручила тебе ее в жены! Ну что ты взъелся на нее? Может, вообще, она сейчас слезы льет, что ее замуж выдают за чужака! Ты хотя б дома, а ей каково? Чужая страна, чужие люди, чужой муж… А может, она успела уже влюбиться в кого-нибудь, а тут ты, женишок незваный…» - Ух, какие мы задумчивые! Чужой голос и легкая боль в руке от моментально вцепившейся девчушки вывели Ренарда из раздумий. - Вы кто еще такие? – от неожиданности королевская сущность вылезла наружу, чуть надменно зазвучав в голосе, проскользнув в ясном взоре, направленном на трех ряженых голубчиков, с ног до головы закутанных в черные лоскуты ткани. - Мы люди добрые, но можем быть и злыми, - развел руками один из них, выступая чуть вперед. – Все просто: вы нам – деньги, мы вам – жизнь! - Какие деньги? Нет у нас ничего, - пискнула Тереза. - Да ладно, барышня, неужто совсем нет? - Нет у нас ничего, - отрезал Ренард. – А вы, ребятки, шли бы подобру-поздорову – а то за такое и на виселице оказаться можно. - Да что ж ты каркаешь такое? Ну раз нет денег, то и ладно! Зато девка у тебя есть – с тебя, оборванец, и этого хватит. - Пошли вон отсюда! – рявкнул Ренард, заводя девушку за спину. - Ребятки, уймите молодца, - бросил тогда нахаленыш двум своим спутникам. – А мы пока с барышней прогуляемся… Разбойник одним рывком выхватил Терезу, и в тот же миг двое других набросились на Ренарда и повалили на землю. - Тереза, беги! – успел выкрикнуть Ренард и тут же захрипел от пальцев, вцепившихся в горло. Тереза чудом вырвалась из рук бандита и бросилась прочь. Она бежала изо всех сил, путаясь в платье; бесконечные ямки, корни деревьев словно бы сговорились с подонками и теперь только и ждали, когда девушка оступится и упадет. «Только бы не упасть! Только бы добраться до людей! Ренард… Да они же убьют его! Да чего ж мне дома сегодня не сиделось-то! А ведь Мари не врала! Они все же существуют!» - Да стой же ты, паршивка! Тяжелые шаги явно сильного человека настигали ее. Тереза задыхалась, силы иссякали… Еще немного, еще чуть-чуть… Но цепкая рука вдруг схватила ее за локоть. - Отпусти меня! Не трогай! - Ах ты ж шустрая какая! – рассмеялся разбойник. – Подружка твоя сговорчивей была! - Отпусти! Он перехватил ее, как тростиночку, оттащил к кустам и повалил на землю. Она до последнего пыталась вырваться, увернуться… Но как бороться с тем, кто в разы сильнее и больше? - Ну не трогай ты меня! – взмолилась Тереза и разревелась: – Ну пожалуйста, не надо! Как котенка прижали ее к земле, руки за спину завели; тяжелая туша наползала не нее, не оставляя возможности не то что бороться – даже шевелиться. Она сдалась и обмякла, отчаянные крики сменились жалобными всхлипами… - Не делай этого… Отпусти меня… Ну пожалуйста! Ну не будь ты животным… - А ну лежи смирно! – рявкнул разбойник над самым ухом. Убедившись, что сопротивление сломлено, бандит принялся за добычу. Одной рукой он все так же крепко прижимал Терезу к земле, другой – искал край платья. Но вот цель нащупана. Он чуть приподнялся, задрал платье по самый пояс и стал пристраиваться, не обращая внимания ни на вырвавшийся истошный визг жертвы, ни на ее жалкие попытки спасти свою беззащитную девичью честь, такой свежестью и розовой нежностью елозящей под молодым самцом. Тереза взвизгнула, и вдруг все резко прекратилось: исчезла куда-то тяжесть мужского тела, никто не держал больше ее руки… Но зато раздался поблизости уже знакомый и очень недовольный голос: - Ну я ж сказал, уходи по-хорошему! - Ренард… – всхлипнула Тереза, разглядев сквозь пелену слез своего спасителя. Насмерть перепуганная, еще не верящая, что ее оставили в покое, она озиралась по сторонам и пятилась, пытаясь уползти как можно дальше, спрятаться, раствориться… Чуть поодаль валялись две обездвиженные черные тушки, совсем рядом шла борьба. - Ренард, - пискнула она, осознав, что спутник ее жив, цел и, кажется, вполне способен постоять за себя. За них обоих. Что же делать теперь? Бежать, воспользовавшись свободой? А он? Они ж убьют его! Убьют его и вернутся за ней… Как ему помочь? Чем она, хрупкая, перепуганная девчонка-тростиночка, может ему помочь? Тереза инстинктивно пятилась назад, ища из скверной ситуации один-единственный верный выход. Но все решалось за нее и, увы, совсем не пользу юной крестьянки и ее спутника – бандит вдруг резко повалил Ренарда на землю, а через мгновенье в его руке сверкнул нож, устремившись к пораженному мужчине. Тереза заверещала, как сумасшедшая… Не то ее крик придал Ренарду силы, не то разбойник отвлекся на слишком пронзительный вопль за спиной, но Ренард успел перехватить занесенную над ним руку со смертоносным оружием. Судьба дала ему шанс, и он боролся из последних сил, даже когда капелька крови проступила на смуглой, загорелой шее и, сорвавшись, побежала вниз. Вот только силы на исходе, да и противник чертовски силен… «Нет… Нет… Нееет!» Тереза смотрела, как силы покидают Ренарда, как сталь, сверкая на солнце, стремится к кровавой расправе. Девчонка пятилась к кустам, не отрывая обезумевшего взгляда от страшной картины, разворачивающейся на ее глазах; рука сама нащупала ветку – небольшую, но достаточно крепкую, и если ею… Да что гадать? Тереза подскочила как безумная, подбежала и со всей силы ударила бандита чуть сбоку, сбрасывая с Ренарда. Конечно, удар маленькой, хрупкой девчонки да еще столь смешным «оружием» не мог причинить нападавшему ощутимого вреда, но эффект неожиданности сделал свое дело – бандит откинулся в сторону, а, Ренард, на секунду оказавшись на свободе, поспешил наградить незадачливого убийцу куда более мощным и серьезным ударом. - Бежим! – взмолилась Тереза, подскочила, схватила обессилевшего от неравной схватки Ренарда за руку, помогая подняться, и потащила прочь. Приходить в себя пришлось по дороге, но спустя несколько минут Ренард уже сам крепко сжимал девичью ладошку, выбирая путь отступления. - Я больше не могу, - пропищала Тереза, вымотанная страхом, бегом и бесконечными ветками, в кровь раздирающими кожу. Ренард сбавил скорость, но маленькую ладошку отпускать не спешил; приобнял, как прежде, девчонку, помогая свободной рукой пробираться сквозь заросли. Минуты через две заросли расступились, и небольшая уютная полянка гостеприимно распахнула перед беглецами свои просторы. - Все. Привал. Ренард плюхнулся прямо на землю и потянул за собой Терезу. Дыхание сбилось, руку пекло, капельки пота выступили на смуглом лбу, – и откуда только силы взялись еще и на пробежку? Впрочем, жить захочешь и не так забегаешь! - Ты как, малышка? Цела? – чуть переведя дух, Ренард обернулся и посмотрел на рядом лежащую Терезу. Она лишь кивнула в ответ, тщетно пытаясь выровнять дыхание. - А ты молодец, - улыбнулся Ренард. – Я уже думал, это конец.