А кругом… Катя, задыхаясь от нового приступа тошноты, увидела их. Тайных наблюдателей, свидетелей, хранителей дома-кошмара. Гипсовые садовые фигурки журавлей и цапель, гипсовые садовые гномы, гипсовые кошки, гипсовые совы, гипсовые кладбищенские ангелы со слепыми глазами, гипсовый орел, гипсовые жабы гигантских размеров, гипсовые черепахи, гипсовые утки и гипсовые филины, покрытые пылью, усеянные, как язвами, отметинами засохшего вороньего помета, пялились на нее из жухлой травы заброшенного неухоженного сада. Глава 16 То, что было в деле о ДТП, но осталось тайной В дом-кошмар сотрудники экспертно-криминалистического управления заходили в специальных костюмах. Оперативникам тоже выдали маски и бумажные защитные комбинезоны. Но это помогало мало. То и дело кто-то из оперов вылетал из дома на лужайку и блевал возле клумбы. Катя пережидала осмотр места происшествия за домом, забившись глубоко в заросли маленького сада. Но и сюда порой, с порывами ветра, достигала вонь разложения. У Кати все еще слезились глаза: трупные газы — вещь коварная. Ей казалось, что садовые фигуры — стражи этого места, окутанного смертным зловонием, — следят за ней выжидательно и зловеще. О, они-то знают, что здесь случилось! Но молчат. И не скажут, потому что сама смерть наложила печать молчания на их гипсовые уста. Полковник Гущин, коего долг обязывал присутствовать при осмотре места происшествия, в маске и бумажном костюме защиты выскакивал из дома каждые десять минут. И все пытался найти себе занятие вне стен, пропитанных трупным ядом. — Быкова Александра, двадцати девяти лет, документы у нее в сумочке, — прохрипел он, сдергивая маску и падая на панцирь гипсовой черепахи, используемый как садовый табурет. — Сумка валяется в комнате, деньги там в кошельке, пять тысяч, кредитка, ключи от дома. Все цело. Но на сумке — кровавые отпечатки. Убийца брал ее в руки, рылся в ней. Хотя эксперты сказали — это просто пятна, для дактилоскопии непригодны, потому что убийца был в резиновых перчатках. — Сколько же она лежала в этом доме? — спросила Катя. — Давность смерти — не менее недели. Эксперты установили по степени разложения тела, по личинкам, всей этой нечисти, что там кишмя кишит. Неделя для трупа в закрытом помещении! — Гущин покачал головой. — Этот дом — он и мастерская, и жилой. У Быковой диплом на стене — награда с какого-то художественного конкурса, скульптор она была. В мастерской завались этой дряни незавершенной. — Гущин кивнул на садового гнома, выглядывающего из травы, как партизан. — Она этим торговала. И для кладбища ангелов лепила. Там, кроме мастерской, еще кухня и жилая комната. Диван разложен как двуспальная кровать, и полно мужских вещей — обувь, одежда. На раковине — бритва. Эксперты сейчас собирают все, что можно исследовать на ДНК. Будут сравнивать. Я думаю, он… этот наш Кравцов, жил здесь, с ней, с этой Быковой. Если ДНК совпадет, то все наши сомнения отпадут. Ее убили топором. Эксперт пока не может сказать точно, какое именно число ударов ей нанесли, из-за сильного разложения тела, но я и без его выводов вижу — девчонку изрубили как бифштекс. Но никаких частей тела не отчленяли, в отличие от Кравцова. — Может, это он ее прикончил? — спросила Катя. — У них давность смерти одна и та же — около недели. И эксперты не нашли никаких признаков того, что Кравцова убили в доме. Дальше будет картина проясняться, но я думаю — сначала убили его, а потом убийца приехал сюда. И расправился с этой девушкой, его сожительницей. Здесь тихое место. На отшибе. Никто ничего не видел, не слышали криков. И неделю сюда никто не заглядывал. Покупателей на садовые скульптуры сейчас днем с огнем не сыщешь. И вот еще что… Эксперты нашли тряпку на полу, она была пропитана ацетоном. Их это очень заинтересовало. Но пока они выводы свои хранят при себе. — А кто этот человек, который смотрел в окно, а потом упал? — жалобно спросила Катя. Полковник Гущин посмотрел в сторону гипсового ангела, возле которого на пластиковом стуле, обхватив себя руками, сидел лысый человечек и все еще что-то бормотал стоявшим возле него оперативникам с блокнотом и камерой. — А это горе-злосчастье Гукасов, напарник Кравцова, собственной персоной. Он клянется, что во время беседы с нашими сказал им чистую правду. Но потом всполошился — чего это полиция заинтересовалась их фирмой? Говорит, подумал, что их в махинациях заподозрили с отчетностью и налогами, раз бухгалтера допрашивали. Наверняка там у них полно нарушений. Нам-то плевать на это сейчас. Но он встревожился. И после звонка полиции сразу помчался на машине сюда — сказал, мол, думал, что Кравцов и Быкова, амурничают здесь. Решил предупредить Кравцова, что надо отчетность прятать. Заглянул в окно, увидел тело, всю эту кровавую кашу, брызги на стенах и… — Он в дверь только стучал, а не дергал за ручку, — сказала Катя. — Я видела. Лишь стучал, словно знал, что дверь не заперта. — Там надо силу приложить, чтобы открыть, я сам с силой дернул, — возразил Гущин. — Будем, конечно, и этого хмыря проверять, но… Это дело, Катя, оно очень серьезное. Два убийства. Зверских по своей жестокости. И причина здесь не в том, что они какие-то копейки друг от друга и от налоговой скрывали. Осмотр затягивался до глубокой ночи. И Катя решила, что хватит с нее. Она воспользовалась первой представившейся возможностью покинуть дом Александры Быковой, о существовании которой еще утром даже не подозревала. Эксперты забрали первые образцы для исследования ДНК, вещи, все, что могло представлять интерес как материал для сбора улик. И вместе с ними на машине Катя поехала в Москву. Они высадили ее на Садовом кольце, недалеко от Малой Бронной, по которой она путешествовала днем в компании «женщин Патриарших». Другую женщину… женщину дома с гипсовыми фигурами… точнее, ее разложившиеся останки, повезли в морг на судебно-медицинскую экспертизу. Катя добралась до дома на такси. Долго с остервенением мылась под душем. Ей все казалось, что трупный запах прилип к ее коже и волосам. И она вылила на себя две бутылки геля для ванны. Она драла кожу мочалкой, пока та не покраснела и начала болеть. О еде было даже думать противно. Катя выпила холодного чая. Потом просто воды. Легла в постель. Закрыла глаза. Гипсовые цапли и журавли закружились вокруг нее, точно хлопья мертвого белого пепла. Они беззвучно махали крыльями и свивали шеи в диком брачном танце, где каждый журавль представлял себя мертвым безголовым Кравцовым, а каждая цапля — его мертвой любовницей-скульпторшей. На могильных плитах восседали гипсовые гномы, гипсовые черепахи упорно и размеренно копали могилы. Гипсовая жаба, перебирая белесыми лапами, ползла по Катиным ногам — ближе, ближе… И устроилась на ее груди, пялясь слепыми глазами. От этого взгляда во сне Катя проснулась. Резко, как от толчка. Села на кровати, сбросив одеяло на пол. Белесая гипсовая тварь в самый последний момент морока обернулась белыми страницами. Печатные страницы — вопрос-ответ. Следователь-подозреваемый. И еще одна страница, исписанная неровным угловатым почерком. Записи, сделанные от руки. Катя увидела все это так ясно еще до того момента, когда окончательно проснулась, пришла в себя. Она увидела то, что уже видела раньше. Что приковало к себе ее взгляд, когда она читала материалы дела о ДТП. А затем все это ускользнуло прочь, вытесненное другими мыслями и образами. И вот возникло снова. Сотканное с помощью уже иных, новых образов и иных жутких ассоциаций. И теперь Катя точно знала, что ее насторожило в материалах дела о событиях на Старой дороге. Что с самого начала было там, на страницах, оставаясь тайной. Глава 17 Объяснительная Катя еле дождалась утра, приехала на работу в половине девятого. Полковник Гущин ее опередил — был, уехал в прокуратуру, скоро приедет, проведет оперативку, снова уедет, потом совещание — все это выдала Кате старая гущинская секретарша. Дело о двух убийствах на глазах набирало обороты. Вечером накануне была проведена судебно-медицинская экспертиза останков, заключение патологоанатомов дожидалось Гущина. Катя спросила секретаршу, нельзя ли открыть кабинет и взять дело о ДТП, посмотреть прямо в приемной? Она отчего-то была на сто процентов уверена, что Гущин оставил дело ей, не спрятал в сейф. Так и вышло. Секретарша нашла тома на столе шефа криминальной полиции. Катя села в углу приемной и снова начала детально читать материалы из Бронниц. То, что ее так поразило, что показалось весьма странным, что явило себя неожиданно в ночном мороке, вызванном страхом новой жестокой смерти, было там. В трех документах. Катя вчитывалась в тексты и ждала полковника Гущина. Он вернулся из прокуратуры, сразу же провел закрытую оперативку по последним наработкам дела Александры Быковой, а затем ушел на совещание к начальнику Главка. Катя стойко, терпеливо ждала в приемной. Час, полтора… Наконец он вернулся, но только затем, чтобы снова уехать и… — Федор Матвеевич, я вас жду полдня! — не выдержала Катя. — Позже. Я занят. — Нет, сейчас, это важно, — Катя уперлась и прошмыгнула в кабинет. — Новости не терпится узнать? — Гущин хмурился. — Как и подтвердили эксперты при вскрытии, давность смерти — не менее недели. Быковой нанесено в общей сложности около шести ударов топором. Удар в область лица, скуловой кости, возможно, был первым, она пыталась защититься от убийцы, закрывалась рукой — у нее на правой руке отрублены пальцы. Остальные удары были нанесены, когда она уже упала на пол — все в область позвоночника, лопаток. Рубленые раны в области спины, шейного отдела. Позвоночник поврежден в трех местах. Два удара она получила по черепу. Но эксперты считают, что в этот момент она уже была мертва. На тряпке, что нашли рядом с телом, следы ацетона и крови. Эксперты предположили, что эта тряпка могла быть использована преступником во время нападения — Быковой, возможно, закрыли этой тряпкой рот и нос, она вдохнула пары ацетона, а это похуже эфира. В любом случае нападение произошло очень быстро — прямо там, у входной двери, она не сумела ни убежать в спальню, ни отползти в сторону кухни. Своих следов преступник не оставил, действовал очень аккуратно. Хотя там вещи изъяты Быковой, которых он касался, но для дактилоскопии — эксперты снова подтвердили — эти кровавые пятна непригодны. — А насчет Кравцова что? — спросила Катя. — Только что позвонили из ЭКУ — даже первичных образцов, что наши изъяли там, в доме, достаточно для сравнения ДНК. Все совпало. Он жил в этом доме вместе с Быковой. И согласно экспертизе ДНК теперь четко подтверждено, что наш безголовый — это именно Виктор Кравцов. Я сейчас еду на Калужское шоссе, в прокуратуру, затем в суд вместе со следователем. Теперь можно официально запрашивать образцы ДНК детей Кравцова для окончательного опознания тела. Будем со следователем разговаривать, с его бывшей женой в поселке Коммунарка, вызовем туда экспертов, чтобы взяли образцы ДНК детей. Затем надо официально допросить его бывшую жену. Формально — именно она сейчас главный подозреваемый. Убит бывший муж и его молодая любовница. Так что сама понимаешь, кого следователь станет подозревать и допрашивать в первую очередь. А учитывая их плохие отношения, может вообще оказаться, что… — Что жена убила Кравцова и его сожительницу, — закончила Катя. — А Пелопея Кутайсова и дело о ДТП ни при чем. — Исключать ничего нельзя, — сказал Гущин. — А что вы насчет самой Александры Быковой узнали? — спросила Катя. — Пока очень мало информации. Она арендовала этот дом и мастерскую у фирмы-владельца. Дела, судя по всему, шли плохо. Она сама не здешняя, из Твери, по крайней мере, паспорт ей там выдавали. Я позвонил в Тверское УВД в розыск, обещали помочь. Наши сотрудники туда уже выехали. Ну и самое последнее на данный момент: эксперты снова свой прежний вывод подтвердили. Нет никаких доказательств того, что Кравцов тоже был убит в этом доме у кладбища. Нет, там убили лишь Быкову. И я думаю… я уверен, что это произошло позже. Разница — несколько часов, все произошло в один день, но это второе убийство по времени совершено позже. Сначала убили Кравцова, а потом его девушку. Все, я поехал, уже опаздываю! — Федор Матвеевич, погодите еще минутку. — Катя выложила на стол два увесистых тома, которые крепко прижимала к груди. — У меня тоже кое-что есть для вас. Весьма необычное. — Что еще? — нетерпеливо спросил Гущин. — Вы читали дело? Там уйма технических документов, и они мозг засоряют, — сказала Катя и раскрыла первый том на середине. — И кое-что странное… весьма странное в этой технической автомобильной каше просто теряется. — Короче, я же опаздываю! — Нет, короче не получится, — ангельским голосом возразила Катя. — Вот смотрите, это допрос Виктора Кравцова. Его допрашивает следователь Нилов, и происходит это по истечении одних суток после той ночи. Допрос напечатан на бланке, все четко. Следователь задает вопросы, Кравцов отвечает. Вот его ответ на то, что произошло на девятом километре лесной дороги. Смотрите, он говорит: я ехал из Петровского… скорость… Он припозднился потому, что заснул в доме, который их фирма ремонтировала. Это мы все уже знаем от следователя. Вот Кравцов говорит: я неожиданно увидел женщину в свете фар. Совершенно голую. Она выскочила на дорогу перед самым капотом. Наверное, свет моих фар ослепил ее, не знаю, но она застыла как вкопанная. Я дал по тормозам, но… Остальное мы тоже знаем, он не сумел остановиться и сбил ее. — И что? — Дальше. Вот повторный допрос Виктора Кравцова, проведенный следователем Ниловым уже через три недели. После результатов автотехнической экспертизы, — Катя раскрыла на середине второй том. — И смотрите — аналогичные показания: я неожиданно увидел в свете фар голую девушку, она выскочила на дорогу перед самым моим капотом. Ее, я думаю, ослепил свет моих фар — то есть я так решил в тот момент. Потому что она не побежала через дорогу, а внезапно остановилась. — По его словам, все так и было. Если им верить, конечно, — заметил Гущин. — Даже если верить Кравцову, не считая его, с подачи инспектора Мамонтова, маньяком и похитителем, все было не совсем так, как он это описывает спустя сутки и спустя три недели после происшествия, — сказала Катя и раскрыла первый том в самом начале.