Вечер пятницы она полностью посвятила Хенри Пеккари. Набросала, с кем и для чего нужно встретиться на острове, не забыв и о найденном в морозильнике трупе Раймо Коскелы. Приняла решение об оцеплении и обыске. Написала электронное письмо криминалистам из Лулео, где сделала распоряжения насчет осмотра как самого Хенри Пеккари, так и его жилища. Приняла решение о прослушивании телефона Хенри Пеккари, чтобы отследить входящие и исходящие звонки. Придется запросить выписку у мобильного оператора, какие из этих номеров локализованы в Палоссари и окрестностях на момент убийства. Да! И Похьянен должен предоставить информацию о времени наступления смерти. Еще Мерви Юханссон… Она говорила о каком-то снегоходе, который видела на острове недели три тому назад, в ночь на субботу, то есть на девятое апреля. Ребекка набрала Мерви, чтобы та подтвердила дату, но ответа не дождалась. Наверное, Мерви уже легла. Ребекка посмотрела на часы – восемь. Вечер пятницы. В отделении полиции никого, кроме нее. Она позвонила Сиввингу, который, как всегда, был рад ее слышать. Еды хватит, и на нее тоже. Он даже не вспомнил ни о техосмотре, ни о прохудившейся крыше. Суббота, 30 апреля – Мне все равно, – сказала Анна-Мария. Хотя это и в самом деле выглядело крайне неприятно. Семья завтракала. Петер с такой ожесточенностью вычерпывал йогурт с мюсли, как будто шел на мировой рекорд. Йенни, пялясь в телефон, при помощи миксера перерабатывала капусту, спирулину, банан и семена чили в однородную коричневую жижу. – Ммм… – Больше Петеру на реплику матери ответить было нечего. – Он повернулся к сестре. – Не забудь вымыть за собой посуду. – Ну почему Похьянен не попросил и меня помочь ему с трупом из морозильника? – продолжала Мелла. – Странно все-таки, что Ребекка и Свен-Эрик работают вместе. Свен-Эрик даже не заглянул ко мне, когда был в городе. И потом… Мелла вонзила зубы в бутерброд и поморщилась, будто от боли. Далее продолжала жаловаться с набитым ртом: – …И потом, я все еще не могу смириться, что она не довела мое расследование до суда. Сейчас такое время, что любую репутацию, даже если она создавалась на протяжении двадцати лет, можно разрушить за три минуты. Достаточно одной записи в «Фейсбуке», и все узнáют, что это я, даже если мое имя не будет упомянуто. А потом весь город будет говорить о том, что я не могу даже сделать приличную фотографию для следственного эксперимента и что это из-за меня грабители и подонки разгуливают на свободе. – Ты не преувеличиваешь? – спросил Роберт, не отрывая глаз от телефона. – Но почему она сама мне этого не сказала? – Так спроси ее об этом. Вы ведь, кажется, подруги. – Я тоже так думала. Анна-Мария перевела глаза на младшего сына Густава, который мрачно смотрел на свой бутерброд и стакан сока. – Ешь! У тебя сегодня матч. – Не могу, – ответил Густав. – У меня депрессия. Анна-Мария поставил на стол чашку с кофе. – Ах, какие слова! – воскликнула она. – Говори прямо, что случилось? Мелла встретила его грустный взгляд, и желудок сжался от страха. Современные дети жестоки, а Густав так беззащитен… Неужели над ним опять издеваются? У него уже были проблемы, и Анна-Мария долго ничего не замечала. Потому что много работала. Может, несчастная любовь? Мелла была готова собственными руками придушить маленькую соблазнительницу, кем бы та ни была. – Ты ведь помнишь, что на прошлой неделе меня пригласили на сервер «Майнкрафта»? – спросил Густав. – Ну да, – соврала Мелла. – Я заходил туда вчера вечером, и должен был построить себе дом. У меня не было времени рубить все эти деревья, поэтому я просто решил их запалить… Густав вздохнул и продолжил срывающимся на слезы голосом: – Но огонь перекинулся на соседский дом, из шерсти и дерева, и тот сгорел весь. Я пытался тушить… Теперь меня забанят на сервере. А новый лес я вырастить не успел, потому что ты отправила меня спать. – Ах, милый… – Анна-Мария прикусила губу, чтобы не рассмеяться. – Не «запалить», а «спалить», – поправил Густава Петер. Анна-Мария посмотрела на старшего с осуждением. – Почему ты все время поправляешь меня? – возмутился Петер. – Я тебя хоть раз об этом просил? – Спасибо, старушка, – сказала Анна-Мария, когда Йенни поставила перед каждым стакан смузи. – Немедленно вымой миксер, – строго повторил Петер. – Дай отдышаться. – Все стаканы перепачкала своим поносом. – Прекрати! – оборвала Петера Анна-Мария. – Не говори так, когда мы завтракаем. – Ты ешь туши животных, – в тон Петеру заметила Йенни, – и не можешь пить смузи из-за цвета… Зачем ты забрал мою зарядку? – «Дай отдышаться», – передразнил Йенни Петер. – Но если миксер будет лежать в мойке, перепачканный этим поносом, когда мы вернемся из школы, я положу его тебе в постель. Обещаю. Мобильник Анны-Марии зазвонил. – Это с работы. – Она покосилась на дисплей. – Надо ответить. И выскочила в прихожую. Страсти на кухне накалялись, она уже слышала, как плачет Густав. Но звонок помощника полицейского Магды Видарсдоттер важнее. – Прости, – Мелла приложила трубку к уху, – повтори, пожалуйста. Я не расслышала. – Полный сбор, – повторила Магда, – приезжай немедленно. Ты ведь слышала про труп в морозильнике? – Да. – Так вот, старик, в чьем доме его нашли, умер не своей смертью. Похьянен считает, что его убили. – Ты серьезно? – вырвалось у Меллы. – И кто руководитель предварительного расследования? – Мартинссон. Но у нас еще двое мертвецов в Курккио. Меньше чем в километре от того дома в снегу найдены две мертвые женщины. – Ты шутишь? И что, тоже убийство? – Через пятнадцать минут совещание, и… – Сейчас буду! – Анна-Мария дала отбой. Когда она вернулась на кухню, там было тихо. – Что случилось? – спросил Петер. – Три убийства, похоже. У Анны-Марии загорелись щеки. Не три, а четыре, если считать труп из морозильника. Теперь жизнь наконец закипит. Она надела куртку и обулась. Вмиг согласие в семье было восстановлено. – На твоем сервере есть ферма? – спросил Петер Густава. – Да. – Тот кивнул. – Тогда там должна быть костная мука. От нее деревья растут быстрее. Если хочешь, могу помочь восстановить лес. – Какая вкуснятина! – Роберт в два глотка осушил стакан смузи. – Спасибо. – Йенни обвила руками шею отца. – Может, помоешь за меня миксер? Я спешу. Роберт кивнул, давясь от смеха. Анна-Мария смотрела на свою семью. Как быстро они поладили, стоило ей только удалиться из зоны конфликта… Почему у них не получается протянуть друг другу руки в ее присутствии? «Я сумасшедшая, – подумала Анна-Мария. – Я люблю их, но я сумасшедшая». Она бросила «пока», выскакивая за дверь, но не получила ответа.