– Мне было четырнадцать, когда твой отец пропал. – Я хочу поговорить с твоим отцом, – сказал Бёрье Стрём. – Знаю, что его охраняет маленькая армия… Тагген медленно покачал головой. – Ему скоро девяносто. И здоровье, как ты понимаешь, не очень… Когда я с ним вижусь, он не выдерживает и десяти минут… И это не армия, – Тагген рассмеялся. – Жена да пара громил… так, для порядка. Так нужно. В округе полным-полно желающих ограбить одинокого пенсионера. – Дай мне пять минут, – попросил Бёрье. – Я не могу дать тебе и минуты. Наплюй на это, мой тебе совет. – Ты-то сам так и сделал? – Бёрье перегнулся через стол. – Я имею в виду твоего отца. Взял и наплевал, и все? – Насколько это было возможно. Солонка и пивной бокал на столе поменялись местами. Официанта вернулась, и Тагген рассчитался. При виде чаевых девушка расцвела: – Ого! Спасибо! Как только она повернулась к ним спиной, Тагген вернулся к прерванному разговору: – Если б ты еще мог что-то сделать… – Он схватил куртку со спинки стула. – Подбросить тебя до отеля? Это не так далеко. – Нет, всё в порядке. И спасибо за обед. – Да-да, – пробурчал Тагген. – Не в последний раз, надеюсь. – Ты мог бы, наверное, и сам спросить его, – настаивал Бёрье, когда они спускались к выходу. – Спроси, не хочет ли он со мной встретиться. Пять минут, и я могу приехать в любое время. Теперь они стояли возле машины Таггена. – Ты меня не понял, – сказал тот. – Не приезжай к нему. Дай слово, что не сделаешь этого. Бёрье остался на парковке один и смотрел вслед машине. Становилось пасмурно. В воздухе пахло снегом. Бёрье снова вспомнился титульный матч в Хельсингфорсе. После двух раундов судья поднял руку Сандерса. А Инго не получил даже серебряной медали, хотя и оказался вторым. Бёрье охватило чувство беспомощности. Так хочется верить в честных бойцов!.. В соперников с открытым забралом и выложенными на стол козырями. Но власть не в наших руках, она далеко за пределами ринга. Она недостижима, это и заставляет нас постоянно сталкиваться лбами. Бёрье позвонил Рагнхильд. – Приезжай, – сказала она. – Выпьешь кофе, это кстати после обеда. – Разве я не проклят? – попытался пошутить он. – Ну проклят так проклят… – ответила Рагнхильд. – Все равно приезжай. * * * Анна-Мария Мелла сидела за столом в своем кабинете, когда ее взгляд упал на пакеты с матерчатыми ручками у стены. Анна-Мария закрыла дверь и достала новое платье. Ей захотелось удостовериться, что оно и в самом деле такое красивое, каким показалось в магазине. Или же она заплатила тысячу девятьсот крон за одно удовольствие примерять одежду в компании Йенни. Мелла расстегнула брюки, так, что они упали до щиколоток, и сняла рубашку. Надела платье и только повернулась к зеркалу, как в дверь заглянула Соня с ресепшена. – Ой, Анна-Мария… – воскликнула она. – Какая же ты красивая! Что за платье! – Стоит целое состояние, – мрачно ответила Мелла. Подняла брюки и застегнула под платьем. – И где мне в нем красоваться, скажи на милость? – Как где? На вечеринке у Ребекки. – Да, но потом? Когда придет время, напомни Роберту, пожалуйста, чтобы похоронил меня в нем. Хоть какая-то польза. – Собственно, я хотела сказать, что сейчас соединю тебя с одним человеком. Возьми, пожалуйста, трубку. – Хорошо… а что… Но Соня уже бежала вниз по лестнице. Телефон Анны-Марии замигал и зазвонил одновременно с тем, как она подняла трубку. – Инспектор полиции Мелла. – Здравствуйте, – сказал мужской голос по-английски с русским акцентом. – У меня есть информация о Галине Кириевской. Я правильно попал? – Да. Анна-Мария отрыла в ворохе на столе несколько стикеров и бесполезную ручку, которая только царапала бумагу. К счастью, работающая ручка обнаружилась в верхнем ящике стола. – Ее семье сообщили, что Галина найдена мертвой, – продолжал мужчина. – Якобы выпала из окна. – Это так, – подтвердила Мелла. – Я была на месте одной из первых. С кем я говорю? – Я ее друг. Just listen, please[60]. Я узнал, что родных Галины известили о ее смерти, и вот… думаю, вы должны знать, что она звонила мне перед тем, как это случилось. Она говорила, что работает проституткой в Кируне. Ки-ру-на… я понятно произношу? – Достаточно понятно. – …Что работает с двумя другими женщинами в автодоме. И что сутенеры, которые там заправляют… very bad men… очень плохие люди. Буквально так она и выразилась. Русские. Сердце Анны-Марии затрепетало под драгоценным платьем, как птичка в золотой клетке. – Продолжайте. – Но однажды вечером… думаю, недели три тому назад, произошло нечто странное. Девушки должны были работать, как всегда, но вместо этого сутенеры отвезли их на какой-то остров, в дом к какому-то старику, конченому алкоголику. Галина рассказывала, что женщин отправили на второй этаж, где они ели, смотрели интернет, принимали душ. Потом снизу послышались крики. Одна из женщин выбежала на лестницу посмотреть, в чем дело, и вернулась очень напуганная. «Они убивают его, – сказала она. – Они убьют и нас тоже. Бежим». – Кто кого убивал? – не поняла Анна-Мария. – Сутенеры старика. Они задушили его на диване. «Ну теперь мы их точно возьмем», – обрадовалась Мелла. – С чего они решили, что их убьют тоже? И почему не позвонили в полицию в таком случае? – В полицию? – возмущенно повторил мужчина. – Женщины стали свидетельницами убийства. И они проститутки, то есть вне закона, так? Если мой звонок – ошибка… – Простите, – спохватилась Мелла. – Продолжайте, прошу вас. Я не имела в виду ничего такого. – Они перепугались насмерть, это вам понятно? Решили, что таким образом сутенеры избавляются от свидетелей. Девушек охватила паника, так сказала Галина. Они обулись, открыли окно и выпрыгнули в снег. Потом две побежали, а Галина увязла в сугробе. Она видела, как ее подруги пересекли реку по льду и вышли к поселку. Сама она побежала в противоположную сторону, к лесу, потому что он был ближе. Она слышала, как заработал снегоход, но не оглянулась. На трассе остановила машину, и ее подвезли до города. Потом позвонила одному из бывших клиентов, и тот устроил ее на работу в ресторан. Даже не знаю, в какой. Где-то поблизости, наверное. Галине были нужны деньги, чтобы уехать в Германию, так она говорила. – У меня к вам масса вопросов, – сказала Анна-Мария. – Во-первых, как вас зовут? – Я не могу назвать вам свое имя, – ответил мужчина. – Но верьте мне: Галина не собиралась сводить счеты с жизнью. – Мне нужно оформить протокол допроса. Информация слишком важна для нас, как вы понимаете. – Извините, в этом я вам не помощник. Наша полиция не слишком жалует таких, как я… – Таких, как вы? – Я – гей, а Галина была лесбиянкой. В любом случае я сказал вам все, что знаю. Имена сутенеров она никогда не называла. Осторожничала, и здесь я ее понимаю. Хотела уехать оттуда, но сумка с деньгами осталась в доме старика. Ей всего-то нужно было накопить денег, чтобы идти дальше. Время от времени мы созванивались, но… – Нам совсем необязательно вмешивать в это полицию вашей страны. – Мелла почти умоляла. – Мы можем… – Мне жаль, – перебил ее мужчина. – Галина была моим лучшим другом, и мне жаль… Связь оборвалась. – Эй! – закричала Мелла. – Эй, подождите!.. О нет… Она помчалась в прокуратуру, к фон Посту. – Ой! – вскрикнул тот при виде нее. – Садись, Мелла.