Мы все прощаемся, и я вздыхаю, закрывая дверь. — Похоже, мы остались втроем. Адрианна сияет, держа в руках огромный пакет с закусками. — Больше закусок для нас. Я качаю головой. — Не знаю, куда тебе всё это лезет, честно. — Ева плюхается на диван перед телевизором. — Что мы будем смотреть? Была очередь Нат выбирать. Честно говоря, мне абсолютно наплевать, что мы включим. Мне просто нужно чем-нибудь отвлечь свой разум на пару часов. Так как кажется, что я схожу с ума. Как, черт возьми, мне могло понравиться, что профессор Ниткин обращался со мной как с собакой? Это полный пиздец. В какой-то момент моя киска была такой мокрой, что я подумала, что испачкаю свою юбку. Очевидно, со мной что-то не так. Никому не нравится, когда его унижают или причиняют боль, а я люблю и то, и другое. Я содрогаюсь, потому что хуже всего было, когда он отверг меня. Ты еще не видела верхушку гребаного айсберга моей испорченности. Я попросила его показать мне, а он выгнал меня. Какого черта я хочу углубиться в его безумие, я не знаю. Образ того, как он слизывал мою кровь, до сих пор пугает меня и одновременно возбуждает, и все же я хочу увидеть больше. Хочу, чтобы он затащил меня в тот подвал и делал со мной все, что захочет, черт возьми. — Камилла? - Ева произносит мое имя. Я качаю головой. — Прости, что? — Мы спросили, что ты думаешь о том, чтобы посмотреть «Жестокие намерения»? Я рассеянно киваю в ответ. — Конечно, как хотите. Я не привередливая. Адрианна выбирает "Жестокие намерения" на Netflix и включает. — Хочешь перекусить? - Она швыряет в меня пакет, и я ловлю его. Я киваю и выбираю пакетик шоколадных M&M's и пачку конфет Reese's с арахисовой пастой, после чего передаю пакет Еве. Мы все замолкаем, и я расслабляюсь на удобном диване, натягивая на себя толстый плед. Это именно то, что мне нужно, чтобы отвлечься, я открываю конфеты, закидывая пару штук в рот, пока начинается фильм. По крайней мере, мне так кажется, поскольку отчаянно пытаюсь сосредоточиться на экране. Даже отвлекаясь на фильм, я не могу выкинуть из головы образ профессора Ниткина, командующего мной. Он такой чертовски красивый и в то же время такой чертовски извращенный. Внутри него царит тьма, к которой, боюсь, мне не стоит приближаться. И все же он, словно магнит, тянет меня к себе. Как бы сильно я ни старалась отстраниться, меня влечет к нему его садистское доминирование. Черта, которой, похоже, я не могу противостоять теперь, когда открыла дверь. Мне нужно выяснить, как далеко он зайдет, иначе, боюсь, я сойду с ума.  Ева берет меня за руку, когда мы идем на урок права. — Когда Нат должна вернуться? Я пожимаю плечами. — Она сказала, что ее не будет пару дней. Прошло уже почти две недели. — Точно, это странно, правда? - Ева морщит лоб. — Ее сообщения тоже были загадочными. — Да, я спросила, где она, и она просто ответила, что дома. Она хмурится. — Ты же не думаешь, что во время свадьбы случилось что-то плохое? Я качаю головой. — Нет, мы бы услышали об этом. Я знаю, что в Бостоне сейчас царит хаос, но если бы что-то произошло, все в этой школе знали бы. Ева вздыхает. — Верно. Я просто скучаю по ней. — Я тоже. Я тяжело сглатываю, зная, что на самом деле мои мысли были заняты другим. С тех пор как профессор Ниткин последний раз наказал меня, я не могла думать ни о чем другом. Часть меня чувствует, что я должна отступить, а другая часть хочет надавить сильнее, чтобы узнать, сколько Гаврил Ниткин продержится, прежде чем сорвется. Прошла неделя с тех пор, как он обращался со мной как с домашним животным, пытаясь наказать меня. Интересно, что именно он предпримет дальше, если я снова окажусь у него после уроков? Смесь страха и неуверенности удерживала меня от выяснения этого. — Не странно ходить на занятия, когда их ведет твой муж? Ева пожимает плечами. — Не совсем, наверное, потому что так было с тех пор, как я встретила его. Я киваю в ответ, размышляя, на что это было бы похоже, если бы у нас с профессором Ниткиным были отношения. Представляю, как это было бы захватывающе, даже волнующе. Мое желание к нему явно не знает границ, учитывая, что он превратил меня не более чем в животное на поводке. — Количество жалоб уменьшилось?- спрашиваю её. Ева выглядит немного грустной и качает головой. — Нет, многие родители возмущены этой новостью, но Оак отправляет всем в ответ одинаковое шаблонное письмо. «Если у вас есть проблемы, заберите своего ребенка». Я сжимаю ее руку. — Эй, тебе повезло, что ты нашла мужчину, который готов рискнуть всем ради тебя. Она улыбается. — Я знаю. Просто хотелось бы, чтобы люди были более понимающими. — Это неизбежно. Для директора не совсем традиционно жениться на студентке, особенно на той, которая все еще учится в академии. Её брови хмурятся. — Ну, это не совсем традиционная академия. Это место, где студентов учат убивать, калечить, травить и драться. — Туше, - говорю я, кивая. — В этом ты права. — Конечно, права. Я смеюсь, когда мы входим в класс Бирна, где он уже сидит за своим столом. В тот момент, когда заходит Ева, его глаза вспыхивают желанием, и он смотрит, как она садится. Он напряженно наблюдает за ней, и это отчасти напоминает мне о том, как Ниткин смотрит на меня в последнее время. Я качаю головой, пытаясь не обращать внимания на надежду, которая пытается пробраться в мое сердце. Профессора Ниткина и директора Бирна разделяют океаны. Начиная с того, что Ниткин – садист, который по мнению многих, граничит с безумием. Бирн всегда был сдержанным и спокойным директором этой школы, который правил железной рукой, но он не сумасшедший. Он не монстр, как многие клеймят Гаврила Ниткина. Я опускаюсь на стул рядом с Евой, мои мысли лихорадочно работают. — Добрый день, класс. Я бы хотел, чтобы вы все прочитали главу тридцать два, так как мы собираемся рассмотреть законные методы обхода доказательств в деле против вас. Звучит невероятно скучно, и я принимаю мгновенное решение не открывать книгу, а достать блокнот, чтобы заняться другой работой. Покопавшись в рюкзаке, нахожу ручку и пишу название задания по анатомии вверху страницы. Работа должна быть сдана только на следующей неделе, но я знаю, что директор Бирн терпеть не может, когда ученики отвлекаются на другие письменные работы. Этого должно хватить, чтобы я оказалась в кабинете профессора Ниткина, как только он поймет, что я работаю над заданием для другого урока. Ева тихонько подталкивает меня. — Что ты делаешь? У тебя будут неприятности. Я пожимаю плечами. — У меня так много работы, что я тону. Надеюсь, он не заметит.