— Логично. Мы обе заходим в класс за секунду до звонка и быстро занимаем свои места в первом ряду. Я чувствую на себе взгляд Гаврила, но не смотрю на него. Этот мужчина – мудак, раз не связывался со мной в течение двух недель, и после этого я не буду первой вступать в контакт. Ева уже сидит на своем месте. — Вы двое чуть не опоздали, - шепчет она. Нат пожимает плечами. — Мы разговаривали с Лукой, братом Камиллы. Он временный профессор математики. Ева приподнимает бровь. — Почему ты нам не сказала? Я сжимаю челюсть. — Потому что еще пять минут назад я даже не знала. Удар линейкой по парте заставляет меня подпрыгнуть, я поднимаю взгляд и вижу, что знакомые карие глаза пристально смотрят на меня. — Тишина, Морроне. Ты едва успела сюда вовремя, а теперь болтаешь на моем уроке. Я стискиваю зубы и сужаю глаза. — Приношу свои извинения. Его челюсть тверда как камень, лишь мускул подергивается на ней. — Ты останешься после урока. С этими словами он поворачивается и идет обратно к началу класса, оставляя меня смотреть ему вслед. — Что за черт? Не похоже, что я была единственной, кто разговаривал, - шепчу я Нат. Она просто пожимает плечами и достает свой учебник. В глубине души я знаю причину, по которой он придирается ко мне, и это потому, что он хочет, чтобы я осталась и он мог использовать меня как свою игрушку. Однако я так легко не сдамся. Две недели от него не было ни слова, даже простого сообщения с вопросом, как у меня дела, а теперь он думает, что все вернется на круги своя. Боль сжимает мою грудь, ведь я понимаю, что он предупреждал меня о том, что не стоит слишком привязываться к нему с самого начала. Секс для меня – это всего лишь сделка. Никаких привязанностей. Получается, что это я не права. Идиотка, которая обещала не привязываться, но все равно влюбилась. Хотя Гаврил дал понять, что его не интересуют отношения или связь со мной, кроме секса. Его голос гудит на заднем плане, но мне трудно сосредоточиться на том, что он говорит. Все это время я прокручиваю в голове то, что собираюсь сказать ему после урока. Я представляю, как ставлю его на место, но какая-то часть меня беспокоится, что я уступлю. С профессором Ниткиным я инстинктивно подчиняюсь ему, что раздражает меня до невозможности. Впервые в жизни я ждала конца каникул, желая вернуться в академию, потому что так сильно скучала по нему. Если он думает, что я буду покорно подчиняться, как будто ничего не изменилось, то он ошибается. Пока он говорит, я пытаюсь сконцентрироваться на уроке, смотря куда угодно, кроме него. Вместо этого я обращаю свое внимание на учебнике передо мной, притворяясь, что читаю его. — Мисс Морроне, - говорит Гаврил. Мое сердце на секунду перестает биться, когда я поднимаю взгляд и обнаруживаю, что он выжидающе смотрит на меня. Черт. — Простите, сэр? Мускул на его виске напрягается. — Ты знаешь ответ на вопрос? — Нет, извините, сэр. Он разочарованно хмыкает и смотрит на Нат. — Гурин? Нат, как всегда, выдает ответ, и остаток урока проходит быстро, пока он задает эссе, на котором мне тяжело сосредоточиться. Раздается звонок, и Гаврил хлопает в ладони. — К утру эссе должны быть у меня на столе, если вы их еще не закончили Класс ворчит в ответ. Я смотрю в свой блокнот и стону, потому что едва ли написала десять предложений. Нат оглядывается и выгибает бровь. — Серьезно? — Что? - Спрашиваю я, хотя и знаю, что она не может поверить в то, как мало я успела за полчаса. Она собирает три полные страницы текста и качает головой. — Тебе нужно уделять больше времени занятиям. Вместо ответа я собираю свои книги в рюкзак, пока Нат выходит вперед, чтобы отдать работу. Несколько других студентов тоже, но большинство еще не закончили. Гаврил смотрит на меня, пока я остаюсь сидеть, ожидая позади, как он велел. На его губах появляется ухмылка, что только злит меня. Я угрюмо смотрю на него в ответ и отвожу взгляд. Остальные студенты выходят из класса, и я наблюдаю за ними, обращая свое внимание на всё что угодно, только не на Гаврила. Ева выскальзывает из класса и закрывает за собой дверь, и напряжение нарастает, клубясь вокруг меня, как густое облако дыма. Я смотрю куда угодно, только не на него, даже когда чувствую на себе его внимание, прожигающее во мне дыру. — Что Вы можете сказать в свое оправдание, мисс Морроне? Я сжимаю челюсть. — Ничего, сэр. - Я запускаю пальцы в волосы. — Я не совсем понимаю, за что меня наказывают, если Наталья опоздала так же, как и я, и тоже разговаривала. Он внезапно встает и медленно идёт к моему столу с хищным выражением на лице. — Потому что после двух недель разлуки я готов поглотить тебя целиком, malishka. Я выпрямляюсь. — Возможно, я не хочу, чтобы меня поглощали. Он качает головой и продолжает приближаться к моему столу. — Я ни на секунду не верю в это. — А стоило бы. - Я поднимаю подбородок и смотрю ему в глаза. — У меня нет времени на человека, который не удосуживается связаться со мной в течение двух недель. Его ноздри раздуваются, и он останавливается. — Я ясно дал понять перед каникулами, что не буду выходить на связь. - Он подходит ближе, а затем кладет руки на мой стол и окидывает меня взглядом. — Я очень доходчиво объяснил, чем это будет, прежде чем мы трахнулись. Ты помнишь? Его слова жалят, хотя он прав. Это моя вина, что я привязалась и ожидаю большего, чем он когда-либо предлагал. Я опускаю взгляд на стол. — Да, но это не значит, что ты не можешь написать мне или что-то в этом роде. Тихий рык заставляет меня вздрогнуть, и я оглядываюсь на него. — Вот почему я не трахаюсь с девственницами. Ты смотришь на меня так, будто подсела на меня, и это то, чего я боялся. - Его глаза ищут мои. — Тем не менее, я не смог остаться в стороне во время весенних каникул, даже если ты так думаешь. Я хмурю брови, стараясь не позволить его словам ранить меня слишком глубоко. — Что ты имеешь в виду? — Я нарушил собственные правила и отправился в Чикаго во время каникул. Гнев наполняет мои вены, когда я слышу, что он был в Чикаго, но не приехал ко мне. — И ты не потрудился навестить меня?