Он делает долгий глоток вина, прежде чем пригвоздить ее к месту серьезным взглядом. — Мы трахаемся уже несколько месяцев. — Нет, я в это не верю. Она Вас ненавидит. Арч выглядит уязвленным при этих словах, как будто Камилла только что схватила нож для стейка и вонзила ему прямо в живот. — Большое спасибо. — Простите, я просто имела в виду, что она постоянно жаловалась на Ваши попытки залезть к ней под юбку. Что изменилось? У Арча виноватое выражение лица, которое наводит на мысль, что он вел нечестную игру, когда затащил ее в постель. — У меня была информация, которую она не хотела разглашать. — Что за информация? - Я спрашиваю. — Если я скажу тебе это, то нарушу свое обещание. - Он опасно раскачивается на стуле. — И поэтому она согласилась переспать со мной в обмен на мое молчание. — Ты действительно не знаешь, как принять отказ, да? - Я достаю лазанью из духовки и ставлю ее в центр стола. — Неудивительно, что она такая отстраненная. Ты шантажировал ее, чтобы она занялась с тобой сексом. Камилла со злостью смотрит на Арча. — Это чертовски отвратительно. Арч сердито смотрит в ответ. — Да, ну, как только она поняла, чего лишала себя, то уже не могла оторваться. Но сейчас ведет себя так, будто это ничего не значит. Я кладу на стол несколько хлебных палочек, и Арч хватает две, запихивая себе в рот. — Она ведет себя так, словно ей наплевать на меня. — Наверное, потому что так и есть, - говорит Камилла, все еще явно злая из-за того, что узнала, каким образом мой друг затащил ее подругу в постель. — Как она может заботиться о мужчине, который шантажировал ее так, как это сделали Вы? Арч опускает голову. — Я не знаю. Я достаю чесночный хлеб из духовки и ставлю на стол. — Еда готова. Приступайте. Арч тянется за хлебом и кладет себе на тарелку, а затем накладывает себе большую порцию лазаньи. Я насыпаю Камилле, и мы все вместе ужинаем в полной тишине. Мы с Камиллой обмениваемся взглядами. — Прости, - одними губами говорю я ей через стол. Она с улыбкой качает головой. Арч практически зарылся головой в свою тарелку, поглощая лазанью. Очевидно, что алкоголь вызвал у него зверский аппетит, потому что я никогда раньше не видел его таким. — Где ты вообще пил? - спрашиваю его. — Дома, - говорит он, поднимая глаза впервые с тех пор, как на столе появилась еда. — Убого, да? - Он тяжело вздыхает. — Может, это мое наказание за то, что я шантажировал её. — Может, - кивает Камилла. — И правильно. Я киваю. — Должен согласиться с Камиллой в этом. Он сужает глаза. — Вы, ребята, не помогаете мне чувствовать себя лучше. Он опрокидывает в себя остатки вина и тянется за бутылкой. Я выхватываю её прежде, чем он успевает дотянуться. — Ни за что. Можешь пить воду или ничего. Ты слишком пьян. Он стонет и продолжает есть в тишине. Закончив, откидывается на спинку стула и закрывает глаза. — Если бы знал, что ты такой хороший повар, я бы частенько заставлял тебя готовить для меня. — Как будто ты можешь заставить меня что-то сделать, - отвечаю я. — Туше, - бормочет он. Я бросаю на Камиллу извиняющийся взгляд, так как этот мудак портит нашу встречу. И тогда он храпит. Мы оба тихо смеемся, глядя на него - голова откинута назад, а рот приоткрыт. — Извини за этого идиота, - шепчу я. Она качает головой. — Это не твоя вина. - На ее лице появляется ярость. — Но я не могу поверить, что он шантажировал ее, чтобы она переспала с ним. И что Адрианна нам не сказала. Я выгибаю бровь. — Ты рассказала ей о нас? — Нет, но... — Тогда ты не можешь ожидать, что она расскажет тебе об Арче, не так ли? — Верно подмечено. - Ее плечи опускаются. — Он действительно любит ее? Я киваю в ответ. — Похоже на то, я никогда раньше не видел его таким. Она выглядит задумчивой. — Интересно, что чувствует Адрианна. Возникает неловкая тишина, пока мы смотрим друг на друга. Невысказанные вопросы витают в воздухе между нами. Что мы чувствуем друг к другу? Я осознаю, что Камилла с самого начала была более глубоко вовлечена в это эмоционально, чем я, но не могу избавиться от этого ноющего ощущения внутри, что она дорога мне больше, чем кто-то из тех, о ком я когда-либо заботился. Черт, не думаю, что мне когда-либо была дорога женщина. И все же слово "чувства" заставляет меня нервничать. — Пойду возьму десерт, - говорю я, снимая напряжение и убирая грязную посуду со стола. Камилла ничего не отвечает, но я чувствую, как она наблюдает за мной. Воздух становится тяжелым от напряжения, и это всё вина Арчера. Пришёл сюда с рассуждениями о любви и чувствах. Я достаю из холодильника тирамису, приготовленный на скорую руку, три тарелки и возвращаюсь к столу. — Как думаешь, он проснется для десерта? - спрашиваю, не зная, что еще сказать. Она качает головой. — Похоже, он в полной отключке.