Слышать, как он оскорбляет Гэва, задевает меня сильнее, чем я ожидала. Такое чувство, что он оскорбляет меня как продолжение. — Ты его не знаешь, - огрызаюсь я. — Мне не нужно знать его, Камилла. - Лука качает головой. — Массимо попросил отпустить тебя в Чикаго на две недели раньше. Оак дал добро и подтвердил, что ты все равно получишь диплом. Ты вернешься только на церемонию. - Он смотрит на часы. — Ты выезжаешь через двадцать минут. Я смотрю на него с открытым ртом. — Ты сказал ему, даже не поинтересовавшись у меня, правда ли это? Не могу поверить, что Лука не только профессор, но и стукач. — Ты знаешь, что это моя обязанность перед семьей – рассказать ему, поскольку теперь он босс. Что касается проверки того, правда ли это, я видел, как вы двое целовались в его кабинете, так что я видел это своими глазами. - Он пожимает плечами. — Массимо просто хочет, чтобы ты побыла в одиночестве и прочистила голову. — Ублюдок, - бормочу я, с гневом и разочарованием глядя на брата, которого всегда любила больше остальных. Оказывается, став профессором, он превратился в мудака. — Что, черт возьми, с тобой произошло, Лука? — Ничего. - Он ловит мой взгляд. — Просто в кои-то веки я поступаю правильно. - Лука подходит к шкафу и достает мой самый маленький чемодан. — Собирайся сейчас же. — Я никуда не поеду. Я кладу руки на бедра и свирепо смотрю на него. — Не заставляй меня вытаскивать тебя отсюда с пинками и криками. - Он катит чемодан к кровати. — Собирай сумку. Остальное я привезу. Во мне поднимается гнев из-за того, что братья думают, что могут контролировать мою жизнь. — Как я уже сказала, почему вас вообще касается, с кем я сплю? Он вздыхает. — Если это просто трах, то это не имеет значения, пока ты соблюдаешь меры предосторожности. Жар обжигает мою кожу, поскольку мы с братом никогда не говорили о подобных вещах. Я принимаю противозачаточные уже несколько лет из-за ужасно обильных и болезненных месячных, так что с этим всё в порядке. Хотя Гэв никогда не спрашивал и не проверял, принимаю ли я какие-либо методы контрацепции, что немного странно. — Однако ты не можешь привязываться. Ты знаешь, какова твоя роль в этой семье, и знала об этом уже много лет. - Он скрещивает руки на груди. — Массимо обсудит это с тобой, когда ты вернешься вечером. — Я не вернусь сегодня, даже если уеду сейчас. - Я смотрю на часы. — Вернешься, поскольку отправишься на самолете. — Какого хрена? Не похоже, что это чрезвычайная ситуация. Зачем мне лететь самолетом? Выражение лица Луки становится жестким. — Потому что Массимо хочет поскорее разобраться с этим. - Его глаза сужаются. — Собирай сумку, а я подожду за дверью. - Он делает паузу, уже собираясь выйти из комнаты, и снова поворачивается ко мне. — Чуть не забыл. Массимо попросил меня забрать у тебя твой мобильный. - Он протягивает руку. Мгновение я просто таращусь на него в неверии. — Ты, блядь, серьезно? Он морщится. — К сожалению, да. Массимо не хочет, чтобы ты связывалась с Ниткиным, пока ты в Чикаго. Ты сможешь забрать его обратно, как только закончится неделя. Я смотрю на свой телефон, а потом на Луку. — Можно мне... — Нет, ни одного сообщения или звонка. - Он жестом просит меня передать его. — Это был приказ Массимо. Несколько долгих секунд я смотрю на него в полном недоверии, а затем подхожу и вкладываю телефон в протянутую ладонь. — Ты такой же мудак, как и он. На его челюсти напрягается мускул. — Я просто выполняю свой долг. — Нахуй долг. Я отворачиваюсь от него, но он хватает меня за запястье и останавливает. — Отец болен, а Массимо просто делает то, что должен делать. Не держи на него зла и послушай, что он скажет. Я в гневе выдергиваю запястье и, не говоря больше ни слова, иду в гардеробную. Больше мне нечего сказать. Меня взяла в заложники моя собственная семья. Вынудили расстаться с друзьями, даже не попрощавшись. Но не это самое болезненное, а то, что меня оторвали от человека, которого я необъяснимо люблю. Глава 31 Гаврил Оак сидит за столом, когда я врываюсь в его кабинет. Он поднимает голову, нахмурив брови. — Что случилось, Гэв? Он знает меня достаточно хорошо, чтобы понять, когда что-то не так. — Где она? - спрашиваю я. Он качает головой. — Где кто? — Камилла. Его глаза сужаются. — Тебе-то что до этого? Я обнажаю зубы, из моего горла вырывается рычание. — Не играй со мной в игры, Оак. - Я сжимаю кулаки, зная, что вот-вот сорвусь. — Скажи мне, где она, черт возьми. Уже три дня она не отвечает ни на мои сообщения, ни на звонки. Я думал, что она играет в игры, так как были выходные и она, вероятно, была занята с подругам, но когда Камилла не пришла на занятия сегодня, я понял, что что-то не так. Он приподнимает бровь. — Значит, та чушь, которую ты мне наплел о том, что она всего лишь твоя ученица, была ложью? — В то время – нет. — А сейчас? — А сейчас, если ты не скажешь мне, где она, блядь, находится, я оторву твою чертову голову. Я давно не чувствовал себя таким злым или неуправляемым. Ее мобильный отключен, и она не встретилась со мной, как мы договаривались, в классе. — Лука был прав... — Лука был прав в чем? Оак встает и подходит к окну в своем кабинете, из которого открывается вид на всю территорию академии. — Он подозревал, что вы двое тесно связаны. От этого откровения кровь отливает от моего лица, гнев немного утихает. — Как?