– И скажите мистеру Понду. Свободны, мистер Фипплер. – Спасибо, сэр. – Право руля. Курс два-восемь-семь. Это оптимальный курс на перехват. – Джордж – Орлу! Иду на нее. При сбросе одиночной глубинной бомбы нельзя учесть маневр уклонения со стороны противника. Ее надо сбрасывать там, где была бы подлодка, если бы шла прежним курсом. Вероятность, что она будет там, мала, но вероятность в любой другой точке еще меньше. Теперь точность атаки стала еще важнее. Но Краузе и без того старался управлять «Килингом» как можно точнее; большей точности ему взять неоткуда. Надо думать четко, методично, не поддаваясь чувствам, даже если приходится насиловать усталый мозг, даже если опять позарез нужно в гальюн, даже если зверски хочется есть и пить, а суставы болят нестерпимо. Пора сменить методы; немецкий капитан за последнее время уже привык к его тактике. – Джордж – Орлу. После следующей атаки я пойду прежним курсом. Держитесь от меня справа по носу и пройдите обратным курсом по моему кильватеру, сразу как я отойду. – Есть, сэр. Четверг. Предполуденная вахта – 8:00–12:00 Краузе выслушивал пеленги и дистанции; подлодка абсолютно точно не могла повернуть в сторону «Килинга». Сейчас он сообразил, что некоторое время назад, когда к нему обратился Фипплер, менялась вахта. Его команды рулевому теперь повторял другой голос; кто-то входил в рубку, кто-то выходил. Карлинг ждал возможности доложиться о заступлении на вахту, зато на посту бомбосбрасывания был теперь Нурс, и это радовало. – Очень хорошо, мистер Карлинг. Карлинг проспал несколько часов, набил живот яичницей с ветчиной, и ему не требовалось в гальюн прямо сию минуту. – Контакт на пеленге два-восемь-два. Дистанция близкая. Хороший перехват, по касательной к окружности, которую, насколько он рассчитал, описывала подлодка. – Мистер Нурс! Нурс точно рассчитал момент: – Первый – пли! После серий по четыре одиночный взрыв прозвучал странно и неуместно. «Килинг» продолжал идти прежним курсом. «Виктор» прошел левым бортом вдоль его левого борта, быстро превращаясь из силуэта анфас в подробный рисунок обмерзшего корабля в профиль; польский флаг полоскал на ветру, гордо реял вымпел на мачте. Мелькнули закутанные фигуры впередсмотрящих, люди в рубке (Краузе не знал, здесь британский офицер, с которым он говорит по рации, или внизу) и, наконец, расчеты бомбосбрасывателей на открытой ветру корме. – Орел – Джорджу. Мы по виду такие же замерзшие, как вы? Значит, он должен не только охотиться за подлодками, но и шутить. Пришлось на ходу вымучивать легкомысленный ответ, а шутить Краузе не умел. Он провел научный поиск в направлении того, что, на его взгляд, должно было считаться смешным, и выдал подобие каламбура. – Вы похожи на поляков-полярников. Едва «Виктор» прошел мимо, «Килинг» скользнул носом в его кильватерный след. Снова за дело. – Джордж – Орлу. Поворачиваю влево. Рулевой, лево руля. Курс ноль-ноль-ноль. Теперь он кружил в обратную сторону, против часовой стрелки, после нескольких кругов по часовой. Но возможно, командир немецкой подлодки угадал его замысел. Краузе, осторожно ступая по скользкой палубе, вышел на левое крыло мостика и стал смотреть, как атакует «Виктор». При быстро меняющихся пеленгах трудно было определить на глаз, поворачивает ли тот в преследовании контакта. Краузе вернулся в рубку. Несмотря на выбитые окна, там было теплее, чем на крыле мостика. – Орел – Джорджу. Она у нас прямо по курсу. Краузе надеялся устроить немцу неприятный сюрприз: новую атаку сразу после того, как лодка ушла от предыдущей. Еще более страстно он надеялся на успех этой новой атаки, на то, что очередная серия «Виктора» превратит подлодку в неуправляемую груду металла. На глазах у него взорвались глубинные бомбы: всего три, одна в кильватере, две по сторонам. V-образная серия – одна бомба там, где должна находиться подлодка, и по одной сбоку на случай поворота вправо или влево. – Джордж – Орлу. Поворачиваю влево. Держитесь на расстоянии. – Есть, сэр. – Лево на борт. Курс ноль-шесть-девять. «Килинг» шел в центр магического круга, очерченного его и «Виктора» кильватерным следом. – Контакт на пеленге ноль-семь-девять. Дистанция дальняя. Судя по всему, после атаки «Виктора» немец повернул назад. Следующий пеленг подтвердит это или опровергнет, пока же надо держать на цель. – Право помалу до курса ноль-семь-девять. – Локатор докладывает контакт прямо по курсу. Дистанция дальняя. Так лодка на параллельном курсе? Приближается? Удаляется? – Капитан – локатору. Есть ли Доплер? – Локатор отвечает: «Нет, сэр». – Очень хорошо. – Локатор докладывает контакт прямо по курсу. Дистанция тысяча пятьсот ярдов. У него закралось подозрение. Если только лодка не покалечена и не висит неподвижно. Нет, это было бы слишком хорошо. Следующий доклад подтвердил догадку. – Локатор докладывает контакт прямо по курсу. Дистанция тысяча триста ярдов. Локатор докладывает, похоже на «пузырь», сэр. Значит, оно. Немец уже довольно давно не прибегал к пилленверферам. Куда он потом повернул? Выбросил он пилленверфер до атаки «Виктора» или после? Это представлялось чистой случайностью, но Краузе заставил себя проанализировать ситуацию, глянуть на положение «Виктора», оценить дистанцию, предположить, как поступил немецкий капитан, услышав, что «Виктор» идет прямо на него, и не зная, повернул «Килинг» вправо или влево. Впервые за долгое время «Килинг» повернул влево. Немецкий капитан ждал бы поворота вправо и сам бы повернул влево. Значит, следующий поворот – вправо. – Право помалу до курса ноль-восемь-девять. Покуда рулевой повторял команду, телефонист сообщил: – Локатор докладывает контакт прямо по курсу. Дистанция тысяча сто ярдов. По-прежнему похоже на «пузырь», сэр. – Джордж – Орлу. Она выбросила пилленверфер. Поворачиваю вправо. Идите по моему левому траверзу и ведите локацию. – Есть, сэр. Подлодка выиграла себе передышку в две-три минуты. Или даже в четыре-пять. – Локатор докладывает контакт с «пузырем» на пеленге ноль-девять-девять. Дистанция девятьсот ярдов. Знай он, сколько эти штуки держатся, ему было бы проще оценить ситуацию. Но сколько Краузе ни напрягал память, перебирая все, что слышал или читал, ничего так и не вспомнилось. – Локатор докладывает отсутствие контакта, сэр. Значит, пузырьки кончились: пилленверфер уже не колышется среди воды, увлекаемый вверх пузырьками и вниз – силой тяжести. Сила тяжести победила, и загадочный предмет теперь уходит в темные морские глубины. – Локатор докладывает отсутствие контакта, сэр. Круги на воде расширялись; радиус «области возможного местоположения подлодки» рос с каждой секундой. – Джордж – Орлу. У меня нет контакта. – И у нас нет, сэр. Быть может, последняя атака «Виктора» достигла цели и глубинная бомба поразила подлодку сразу после сброса пилленверфера; быть может, та пошла на дно, не оставив следа. Нет; это настолько маловероятно, что такое предположение можно отбросить сразу. Подводная лодка по-прежнему где-то близко и все так же опасна. Однако на скорости двенадцать узлов «Килинг» был практически на периферии круга, за пределы которого подлодка еще не могла выйти, а «Виктор» пересекал этот круг по диаметру. – Лево руля. Рулевой, называйте курс. Джордж – Орлу. Поворачиваю влево. Тоже поворачивайте влево. – Есть, сэр. Локатор получает эхо от холодных слоев, сэр. Очень правдоподобно. Быть может, капитан немецкой подлодки, примечая по термометру температуру забортной воды, увидел резкую смену температур, отыскал холодный слой, затаился глубоко-глубоко; подлодка, удифферентованная до миллиграмма, беззвучная, лежит на невидимой опоре более плотного слоя. Господь – во святом храме Своем: да молчит вся земля пред лицем Его![43] Кощунственная мысль. – Ноль-четыре-ноль. Ноль-три-ноль. Ноль-два-ноль. «Килинг» поворачивал; секунды летели быстро, и каждая была драгоценна. «Виктор» за левой раковиной поворачивал чуть медленнее, прочесывая еще не исследованный сектор. – Три-четыре-ноль. Три-три-ноль. Три-два-ноль. «Виктор» справа по носу. Теперь прямо по курсу. – Локатор докладывает отсутствие контакта. – Очень хорошо.