Словно был отшлифован. Будто растворенный. – Что за черт? – Почему Эрити пыталась убить ее этим? – Кейси бросает рукоятку на песок. Я изучаю его. Весь покрытый корками засохшей крови. –Она не пыталась.– Кашляет Джас, поднимая дрожащие руки, чтобы вытереть щеки. – Она ударила меня ножом.– Ее речь невнятная. – Настоящим. Она узнала его. Она сказала, что это ее ритуальное оружие. Я успокаиваю ее. – Отдохни. Расскажешь позже. Я сжимаю ее непострадавшее плечо, вздыхая с облегчением, потому что она очнулась. Кейси становится на колени рядом со мной. –Где остальная часть лезвия? Я поднимаю рукоятку ножа с песка, проводя пальцем по гладкому, серебристому краю. Джас сказала, что Эрити нанесла удар ей целым ножом. Но рана Джас не больше одного дюйма глубиной, размером с это лезвие. Я упираюсь большим пальцем в лезвие, пока моя кожа не бледнеет и на металле остается отпечаток в виде полумесяца. – Он растворяется. – Говорю я. – Растворяется? – Кейси протягивает руку и проводит пальцем по металлу. – Почему? Я пожимаю плечами, горстка возможных ответов проносится в моей голове, хотя только один кажется вероятным. – Это место убивает тех, кто заслуживает смерти. Возможно, они еще не уверены насчет Джас. – То есть, если бы они знали, что Джас морально запятнана, то лезвие не растворилось бы? Я убираю липкие волосы со лба Джас. Её закрытые веки затрепетали. – Я не уверена. – Ты думаешь, что они буквально следят за каждым нашим шагом, эти инженеры– боги– неважно кто в Передовом Центре? – Думаю, да. Таким образом они заставили жертву Салема волшебно появиться? И гребаное божество Эрити? – По– твоему, вот что это было? Божество? Кейси проводит рукой по волосам. – Мы были приговорены в Передовой Центр в тот же день. Это единственная причина, которую я знаю. К счастью, она затмила меня на всех программах новостей. Архаичный шабаш ведьм возродился. Они полагали, что могут пробудить божество ритуалом, вовлекающий огонь, который создал черный дым. – Тогда они должны были принести кого– то в жертву этому божеству, чтобы получить силу, – прихожу к выводу я. – Правильно? Кейси кивает. – Таким образом, все, что мы знаем до сих пор, это то, что два человека погибло, и обе смерти были, так или иначе, вызваны частью преступления. Но это все, что я могу собрать воедино. Слишком много пробелов в логике Передового Центра, чтобы попытаться мысленно просчитать все до конца прямо сейчас. Я использую одну из своих пар нижнего белья, чтобы промыть плечо Джас после того, как я сняла ее рубашку. Она хныкает и пытается вырваться, но Кейси удерживает ее. – Все хорошо,– шепчет он нежно, по– отцовски, положив свои руки по обе стороны от ее шеи, успокаивая. – Что ты помнишь? Ей нужно было пару минут, чтобы собраться. –Мы бежали через лес. – Она морщится, словно готовится заплакать. Я фокусируюсь на промывании раны. – Я была с Эрити и Валери, пока мы не потеряли Валери, Эрити… она нашла нож, торчащий из пня. Она сказала, что он принадлежал ей, и что это, должно быть, Знак. Я не подумала расспросить ее, я была все еще в шоке от пожара. Она ударила меня, когда я отвлеклась. – Давай проясним. – Кейси потирает виски. – Эрити нашла в лесу нож, который принадлежал ей, и затем ударила им тебя? – Она хотела пожертвовать душу Джас божеству, которого мы видели. Она пыталась получить силу, чтобы попытаться сбежать из Передового Центра. – Говорю я. – Хорошее объяснение, за исключением одного факта, божества Эрити не существует. – У тебя есть лучшее объяснение того, что мы видели? Конечно, его у него нет. – Как она умерла? – Спрашивает Джас. – Эрити? Она кивает. Кейси и я обмениваемся взглядами, и я возвращаюсь к своей работе. – Не волнуйся об этом. Расслабься, и позволь Эвелин промыть рану,– говорит Кейси. Я направляюсь к озеру и ополаскиваю белье, промывая рану уже чистой тканью. Я отрываю наименее грязную часть ее старой футболки и использую ее, чтобы сделать бандаж. Когда заканчиваю, говорю: – Все готово. Старайся не двигать рукой. – Я не знаю, смогу ли вообще чем– то пошевелить. – Хрипит она. – Джас, ты не знаешь, кто– нибудь еще успел выбраться из дома? Я думаю о Таннере и задаюсь вопросом, а должна ли о нем беспокоиться. – Я была с Валери и Эрити, – говорит Джас. –Это все, что я знаю. – Черт. – Кейси встает и идет к озеру. Джас срывается. Рыдания содрогают ее тело, и я успокаиваю ее, удерживая, чтобы она не слишком много двигалась. Она кусает губу. – Я хотела умереть. – Бормочет она. – Очень долго. Но уже не хочу. Я наконец– то не хочу, но теперь это неизбежно. Я сжимаю ее руки. – Не говори так. Ты знаешь, что не все здесь умрут. Её взгляд говорит мне, что она знает, что я только пытаюсь подбодрить ее. По статистическим данным ПЦ мы все обречены. Некоторые бета– тесты не скрывают, что никто не выжил. Трудно представить Джас, ненавидящую свою жизнь так, что она пыталась убить семью в процессе самоубийства. Я помню видео в поезде – вынесение приговора судом было сложным решением. Джас была пьяна, но у нее была и клиническая депрессия. – Могу я кое– что спросить? – Что? – хрипит она. – Почему ты хотела умереть? Не самый подходящий вопрос, так как я знала ее только один день, но у нас вообще может не быть времени узнать что– то друг о друге. Вся заплаканная, она не выглядит оскорбленной. Она отворачивается к озеру.