Как только мы доберемся до ящика, все будет в порядке. Он будет держать меня на плаву, и я смогу отдышаться. Я не так представляла центр озера. Или, может, ящик плыл к нам. Я стону от облегчения, когда ухватываюсь за деревянные панели. Сердце колотится в груди, легкие горят. С моим весом и весом Кейси ящик погружается наполовину. Он приблизительно три фута в высоту и пять футов в ширину, и сделан так, чтобы с дополнительным весом оставаться наплаву. Сделан так, чтобы быть найденным. – Готова? – спрашивает Кейси, цепляясь за другую сторону ящика. Я собралась ответить, когда вдруг что– то скользит по моей ноге. Просто водоросли, подумала я, пытаясь отшвырнуть их ногой. Но что бы это ни было, это не растение. Что– то холодное и скользкое наматывается вокруг моего бедра и сжимается. Утаскивая меня вниз. Я кричу и цепляюсь за ящик. Кейси подплывает ко мне. – Что? – вопит он. – Что такое? У меня есть немного времени рассказать ему, прежде чем я задохнусь водой. – Держись! – его руки исследуют меня, пока не находят мою ногу. – Это похоже на щупальца. Щупальца. Изображение Эрити затопляют мой разум… Сломанная шея Салема. – Я умру. – Держись, Эвелин! Все, о чем я могу думать, это должна ли я молить о прощении. Был ли еще один шанс для меня? Не было. Я знала, что второго шанса у меня не будет, я была приговорена. Я начинаю говорить Кейси, чтобы он попрощался с Джас за меня, но слишком поздно. Меня утаскивает на дно. 14 апреля, год назад Парковка кампуса Мой телефон зазвонил, когда я шла к своей машине. Это мама. Я вставляю наушник и нажимаю на зеленую кнопку. – Эви? – Привет, Тодд. Что случилось? Мама никогда не разрешала Тодду звонить кому– либо. Она, видимо, не следила за ним. – Привет, Эви. – Привет, Тодд. – Почему ты не приезжаешь домой? У четырехлетнего мальчика был способ заставить меня чувствовать себя как дерьмо. – Малыш, я в школе. Ты же знаешь. – Но ты раньше приезжала домой в субботу, а теперь нет. Умный ребенок. Это выглядит не так, будто я не скучаю по нему. Я думаю о нем каждый день, именно поэтому не могу появиться дома. Единственная причина, почему я приходила домой – это Тодд. Не мама. И я проделала неплохую работу, скрывая это. Прежде чем я успела закончить, Тодд заскулил: – Нееет. – Эв?– спрашивает мама. – Привет. – Что ты делаешь? – Тодд позвонил мне. Она вздохнула. Мама ненавидела привязанность Тодда ко мне. Не моя вина. Беременность была не запланирована от человека, с которым она встречалась, и так как у нее была полностью занятая и прибыльная карьера, она не могла заботиться о Тодде, как заботилась обо мне. Закончилось все тем, что я относилась к нему по– матерински в средней школе, когда она обеспечивала нашу семью. И Тодд полюбил меня. Не моя вина. – Ну, раз уж пошло такое дело. Ты приедешь в субботу? –У нас с Меган планы. – У вас с Меган всегда планы. У меня командировка. Ей нужна бесплатная няня в виде меня. – Прости, мам. – С ума сойти, Эвелин. Я оплачиваю твою школу, чтобы Ты получила диплом, который Ты хочешь. Самое малое, что ты можешь сделать – это прийти домой и помочь мне на выходных. – Это ее любимая карта, особенно с особым акцентом на Ты. То, что она действительно хотела сказать, было «твой бесполезный диплом». Каждый раз, когда возникало что– то подобное, она платила за мою художественную школу, и я не должна вести себя как неблагодарная сука, все в моей груди горело. – У меня урок. Скажи Тодду, что я люблю его. И повесила трубку. Ник ждал меня возле моей машины, облокотившись на нее, как будто она, блядь, его собственность. – Привет, – сказал он. – И тебе привет. Ник был красив по– своему. Светлые глаза, темные волосы и слегка кривой нос. Меган считала, что он великолепен. Но он хотел ее слишком сильно и хотел от нее многого в ближайшее время. И это способствовало моему дурному тону.