Даже в капюшоне и окруженная телами, я дрожу так сильно, что спина начинает болеть. *** Утренний свет просачивается в палатку сквозь тонкую ткань из нейлона. Снаружи какое– то животное шаркает прочь по траве. Я застыла. Слышится всплеск воды. Это что– то упало в озеро. Оно задыхается и стонет. Я отбрасываю одеяло прочь и переползаю через Валери и Джас, чтобы добраться до выхода палатки. Валери случайно ударяет меня коленкой в глаз. Я распахиваю заслонку и выползаю наружу. Парень лежит лицом верх в воде у берега. Я вскакиваю на ноги и бегу к воде. Я падаю на колени, мои единственные брюки тут же промокают. Я трясу его и зову по имени. – Воды, – говорит он хриплым голосом. – Ты в воде, идиот, – я помогаю ему сесть. Когда понимает, что я сказала, он наклоняется вперед и начинает пить прямо из озера, при этом кашляя. К этому времени Джас выползает из палатки и смотрит на нас. – Завтрак! – говорю я. – Сделай завтрак и поторопись! *** Таннер сидит на пне у костра, уминая свою третью порцию консервированной курицы и картофеля. Я рассказываю ему о том, что произошло за прошедшие дни, пока Валери промывает рану Джас. Таннер кладет свою тарелку и внимательно слушает, сложив ладони перед собой и изредка поправляя очки. Когда я заканчиваю, он рассказывает, что случилось с ним. Он был снаружи, когда мы обнаружили жертву Салема. Он убежал в лес задолго до того, как дом весь сгорел, но оставался рядом с ним в течение нескольких следующих дней. – Там ничего не было. Я мог только собирать росу с листьев и думать о своём. Пока не встретил Гордона. – Что случилось? – спросил Кейси. – Он попытался ударить меня ножом. Преследовал меня в грязном ущелье. Иногда я прятался в густом кустарнике. Однажды наткнулся на пещеру. Он был у меня на хвосте всё время. – Почему? – спросила я. – Почему он сделал это? Он знает, что здесь нас судят по нашей нравственности. Эрити умерла, пытаясь убить Джас. Таннер покачал головой. – Я думаю, он знает, что обречен. И забавляется, прежде чем уйти. – Так почему Передовой Центр не позаботится о нём? – спрашивает Валери. – Они уже позаботились о трех садистских уродах. Они явно знают, что делать. – Трех? – спрашивает Таннер. Я забыла рассказать ему о Блейзе. Когда я информирую его, он бледнеет. – Это не имеет никакого смысла. – Я знаю, – соглашается Кейси. – Ой, да ладно вам, ребята. Вы ведёте себя так, будто не вы провели последние месяцы своей жизни в тюрьме, – говорит Валери, отходя от Джас. – Если ты психопат, то лжёшь. Много. Парень может и говорил о Библии, но это не означает, что он не с приветом. Таннер открыл рот, собираясь поспорить, но затем закрывает его. Он не может. Никто из нас не может, потому что мы не знаем, что происходило в голове Блейза. Мы знаем, что происходит только в нашей голове, ни в чьей больше. Таннер фыркает. – Ну, эти призраки, очевидно, испытывают нас, но как именно, я не уверен. Я имею в виду, они не могут быть реальными. Боже, жертвы логически не могут быть здесь, мертвые девушки... Я вздрогнула. Кейси смотрит на меня. – Мы знаем, что четверо из нас были протестированы, правильно? Салем, Эрити, Блейз и Эвелин. Единственный, кто остался в живых – это Эвелин. Нам известно, что они испытывают нас через мозговые волны. Таким образом, то, как Эвелин реагировала на изображение её преступления, отличается от других. – Это очевидно, – говорит Кейси. – Я имею в виду, никто из нас не видел, как был убит Блейз, но мы видели, как умер Салем, пытаясь снова переспать со своей жертвой, и Эрити умерла, когда пыталась принести в жертву Джас. – И, Эвелин? Взгляд Кейси встречается с моим, но он отворачивается. Он собирается сказать, когда я перебиваю его: – Я была в шоке. Запаниковала. Думала, что умру. – Ты раскаивалась, – говорит Кейси. – Ты не знаешь этого. Я мог бы раскаяться, как Блейз раскаивался в доме. – Дай мне передышку, Эвелин. – Я просто хочу поставить точку. – Дети, – смиренно говорит Валери. – Я не могу понять, что вызывает эти...события, – говорит Таннер. – Я не знаю, подвергнемся ли мы этому. Если это обязательно, то мы умрём, а Эвелин снова пострадает. У меня запершило в горле. – Так что же нам делать? – спрашивает Джас. Таннер пожимает плечами. – Пока мы не знаем, что собой представляет спусковой крючок, но будем ждать. Есть. Гулять в лесу. Наслаждаться всем этим, будто это наши последние минуты жизни. Всё. – Ждать, – Валери кусает губы. – Я... Я видела свою сестру. Не думаю, что это был тест. Конечно, я не пережила ад, как остальные, но она была тем, кто привёл меня сюда, на это место. По сравнению с тем, что пережили вы все, я бы сказала, что была в раю до сих пор. Так мои видения Тодда не означают, что я схожу с ума. – Может, некоторые из переживаний служат для того, чтобы наградить нас, а не убить, – говорит Таннер. – Я тоже видела своего брата, Вал. Когда мы были ещё в доме. Я побежала за ним по коридору. – И забежала в мою комнату, – прерывает меня Кейси. Я прочищаю горло. – А потом я видела его у озера. Он указывал на ящик в воде, в котором, я думала, была еда.