Я вздрагиваю. Не иметь ванную почти настолько же плохо, как то, что щупальце тащили меня на дно озера. Джас указывает вверх по течению. – Ранее я видела, как он шёл в этом направлении. Я киваю и иду в том направлении, которое она указала. Там есть намёк на заросшую тропу, лежащую через молодые сосны. Я запихиваю своё беспокойство подальше и продолжаю поиски. Когда я натыкаюсь на поляну, то замираю. Моё сердце стучит так сильно, что я чувствую его в горле. Это лагерь – следы ног вокруг костра, содержимое сожгли до пепла. Возможно, прошло несколько дней. Это не может быть кто– нибудь из нашего лагеря. Никто не уходил на долгий срок, чтобы успеть разжечь костёр, да и с чего бы? Я задерживаю дыхание и прислушиваюсь – ни шагов, ничего. Нет ничего. Ни ветра, ни пения птиц. Где– то в лесу затрещали ветки. Всё моё тело кричит «Беги!». Тащи свою задницу отсюда. – Эви. Я поворачиваюсь на звук голоса Тодда, но он больше не произносит ни слова. Я начинаю идти, звук потока воды эхом разносится по лесу. Я достигаю вершины холма. Кейси погружает ноги в бассейн с горячей водой – горячий источник в окружении гладких скал с одной стороны и покрытого мхом гранитного выступа – с другой. Шум воды звучит как музыка. Я скрещиваю руки на груди, чтобы скрыть трясущиеся руки. – Скрываешь это от остальных? – Только что нашёл это место, на самом деле, – он наклоняет голову. – Выглядишь так, будто призрака увидела. Я ничего не говорю и спускаюсь вниз по склону. Достигаю горного выступа бассейна и перетаскиваю ноги. Вода выглядит божественно, но я не могу отделаться от чувства, что что– то обернётся вокруг моей талии и утащит в ад. – Там есть костёр. – Я видел. Думаю, мы знаем, кто был там. – Гордон? – Да. Мы ничего не можем сделать с этим сейчас. – Это мог быть кто– то другой. Например, Стелла. – Ты права, это могла быть Стелла. Я действительно не знаю, что сказать. Я могла бы сказать что– нибудь о направлении, но, хорошо, что мы будем делать? На самом деле, мы ничего не можем сделать. Лишь ждать. И охранять наше дерьмо. Или надеяться, что он мёртв. Я хочу сказать Кейси что– то, что разрядит обстановку между нами. Он злится на меня, может, из– за одеяла, может, из– за чего– то другого. И единственное, что приходит мне на ум – это смерть и погода. – Ну, я...эээ..надеюсь, что тебе нравится купаться. Я буду рада видеть тебя в лагере. Когда я говорю, его глаза останавливаются на чём– то позади меня. Его лицо становится бледным, как у покойника, выражая тревогу, он выскакивает из бассейна и в считанные секунды надевает ботинки, встав на ноги. Он произносит моё имя. – Что? – Иди мимо меня. Продолжай идти, пока не выйдешь к потоку. Следуй за ним в лагерь и не смей оглядываться. Дрожь пронзает всё мое тело. Он знает, что я не буду. Он точно знает, о чем я думаю. – Не надо. Он не угрожает. Он в ужасе. Я оглядываюсь через плечо. Сначала я ничего не вижу. Я думаю, что он издевается надо мной – он, должно быть, точно издевается надо мной, потому что позади меня ничего нет, кроме рощи молодых деревьев. Но потом я прищуриваюсь. За мной находится лопата, прислонённая к стволу ели. Я глазею на эту чёртову лопату, пытаясь понять, что так сильно напугало Кейси. А потом она щёлкает. Мой стол. Его лопата. Он похоронил своего отца. Это испытание Кейси. – Это может быть ничем, – я пытаюсь убедить его, но мой голос дрожит. – Может быть, они поощряют нас. Лопата может быть полезна. – Возвращайся. Назад. Эвелин. Я поворачиваюсь к нему, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица, даже если тест Кейси означает, что каждая последующая секунда приближает меня к тому, что я буду наблюдать за тем, как он умирает. – Что ты собираешься делать? – спрашиваю я. – Последую за тобой в лагерь. – Обещаешь? – Иди. Его шаги слышны позади меня. Туман просачивается сквозь ветки, блокируя солнце. Мои ноги горят из– за быстрой ходьбы, стараясь не переходить на бег.