Я убираю волосы с глаз, осматривая комнату. – Я. . . эээ. . . маленький мальчик. Около пяти лет. Опираясь на своё самолюбие, он признает то, что я сказала. Я замечаю это по языку его тела. Означающую, ты чертова идиотка? – Теперь я вижу, – говорит он. – Ты безумна. Это, вероятно, связано с твоим преступлением. Значит, Тодд не забегал сюда. Зачем даже Тодду быть здесь? Может быть, я сошла с ума. – Означает ли это, нет? Кейси закатывает глаза. И только потом он замечает мой рюкзак. – Ты уходишь? – Подумываю об этом. – Я бы не стал. – Правда? – я затягиваю ремешок рюкзака на другом плече. – Хочешь просветить меня? – Делай, что хочешь. – Он кивает в сторону окна, которое демонстрирует долину, почти непроницаемые сосны. – Но ты не знаешь, что ждет тебя там. – Я не знаю, что ожидает меня там, но знаю, что ожидает здесь. Я рискну. Его губы дергаются. – Ты говоришь, словно, не самая опасная из нас. Я затянула ремни моего рюкзака. – Если я так опасна, почему, черт возьми, ты убеждаешь меня остаться? Он расчетлив. Я поднимаю голову. – Планируешь отомстить, не так ли? Держа меня здесь, сможешь наказать меня сам? Слышала, ты в этом хорош. Прежде чем я закрываю рот, он припирает меня к стенке, руки на моем горле, застигнутая врасплох. – Не думай, что я, блядь, не хочу, – рычит он. Интересно, убьем ли мы друг друга здесь. Люди убивают в тюрьме, не так ли? Это не было бы иначе. – Хватит играть и трепаться, – Я плюю. – Может быть, ты должны перестать быть такой киской и сделать это уже. – Сделать что? – Убить меня. Его всего практически трясет от злости. –Я знаю, что умру, Кейси. Ты можешь сделать это проще, сохранив вражду. Что– то меняется в его выражении – время игр прошло. Более глубокое чувство отвращения берет верх. Он пятится от меня. –Убирайся. Я сжимаю свои кулаки. – Я сказал, проваливай. Я жду несколько секунд, чтобы доказать, что не тронута его обманом и отодвигаюсь от стены, покидая комнату. В коридоре темно. Это время суток, когда никто еще не думает включить свет, потому что видны очертания в тени. Мои руки дрожат. Я не знаю почему, не совсем. Я не имела в виду то, что сказала, что я хотела, чтобы он меня убил. Мне нужно было увидеть его реакцию, чтобы понять – воспринял ли он меня всерьез. Трудно оценить уровень безумия других, когда я так облажалась. В конце коридора стоит девушка в короткой ночной рубашке. Её глаза, словно у Бемби. Я останавливаюсь, ожидая ее движения. Она не кажется реальной. Не выглядит реальной вообще. И она не заключенная. – Кейси, – шиплю я, но дверь закрыта. Возможно, она – владелица дома. Может быть, она прячется. Я открываю рот, чтобы сказать что– нибудь, но мой голос пропал. Она подкрадывается ко мне. Ее голова висит под углом, светлые волосы безвольно свисают с плеч, у нее запавшие глаза. Она невероятно худая. Ее грудная клетка выпирает из несуществующей груди. Костлявой рукой она откидывает волосы назад, открывая пестрые синяки на шее. – Тсс. – Она тянется, собираясь приложить палец к губам. Я закрываю глаза, ожидая ее прикосновения. – Не говори ему, что я здесь. Я хочу, чтобы это был сюрприз. Я открываю глаза, чтобы спросить, кого она имеет в виду. Но она исчезла. Я выдыхаю и медленно вдыхаю через нос. Выдыхаю. Это путешествие, поездка на поезде, вызывают видения. Или препарат, что они использовали, чтобы вырубить нас. Сначала Тодд, сейчас она. У меня побочные эффекты. Галлюцинации. Должно быть. Я спешу внизу. Валери и Джас на кухне, из кожи вон лезут, чтобы держаться подальше от парней. Мы все пытаемся остаться в стороне, в частности от двух парней, хотя взаимодействовать с Кейси не так уж и легко. Но Салем и Гордон оба красноречивы, их нетрезвая болтовня заполняет все вокруг. У всех с собой рюкзаки. Все мы получили сообщение, что они имеют важное значение. – Там есть еда. – Валери держит стакан воды или водки около рта. – В холодильнике. Если ты хочешь. Последнее, что я хочу – это есть. Присев на корточки, я нахожу в баре идеальную бутылку старого виски, еще не распечатываемого и делаю большой глоток. Я сразу чувствую эффект. Ужас, пронизывающий мой позвоночник, начинает ослабевать. – Черт, девчонка,– говорит Валери, когда я возвращаю бутылку обратно. Джас остается отстраненной, потирая руки и наблюдая за парнями. – Вы двое не видели ничего странного? –спрашиваю я. –Вещи, людей, которых не должно быть здесь? Валери скрещивает татуированные руки на груди. – Был эпизод? Ты не собираешься превратиться в чертову летучую мыши и напасть на нас, не так ли? Могла бы. Потому что Тодд и девушка – я видела их. Кто сказал, насколько я в здравом уме? Джас принимает усилия оторвать пристальный взгляд от парней. –Людей? Я открываю рот, чтобы объяснить, но отвлекаюсь на Кейси, который теперь толпится в основании лестницы. Он смотрит на нас и на парней на диване. Я предполагаю, что никакой разговор не интересен ему. Вспышка света, гул электричества, отдающий по моим барабанным перепонкам. И все вырубилось. Когда питание восстанавливается, Валери шипит: – Черт возьми. Девушка из коридора стоит наверху лестницы. Валери видит ее. Я не схожу с ума. Она реальна. Блейз, который лежал на диване весь день, внезапно садится. Он начинает бормотать. Молитву, возможно? Он вскакивает, закидывает свой рюкзак на плечи и убегает через дверь. Салем выглядит так, будто хочет умчаться вслед за ним, но остается в кресле, осторожно наблюдая за девушкой. Кейси понимает, что магнит всеобщего внимания находится выше его головы. – Вы, должно быть, издеваетесь, – стонет Салем. – Кто она? – спрашивает Джас. – Одна из сук, которые давали показания против меня. Из горла Валери слышится рычание. Она хватается за край кухонного стола перед ней, мышцы предплечья опасно напряжены. Как жертва Салема может быть в Комнате Компаса? Кто– то, должно быть, заплатил ей, чтобы она появилась, но это означает, что она готова быть в той же самой комнате с ним.