Покинув Сад Великанов, путники ступили на горячий песок, который, похоже, не хотел лежать на одном месте. Ветра не было, но миллиарды песчинок, движимые невидимой силой, летели в одном направлении. – Передвижная пустыня, – объявил Раинер, привыкнув к роли экскурсовода по стране волшебства. – Сегодня песок здесь, завтра – где-то далеко, где есть солнце. Пустыня не любит оставаться без ярких лучей. Ричи хотел съязвить: «Загорает, что ли?» Но не было сил на любопытство, да и шутку он посчитал глупой, поэтому все слова оставил при себе. Страж подскочил и, вглядываясь за пределы песков, сообщил: – У нас гости: шесть ведьм на метлах. Летят низко, что даже поднимают за собой вихри пыли. – Они вряд ли заметят нас. У старух плохое зрение, – говорил Ричи, похрустывая пальцами. – Как бы не так. С помощью колдовских штучек улучшить зрение для них, как умыться. – Они разве умываются? – Ш-ш, – приставил палец к губам эльф. – А улучшить слух для них, как почистить зубы. – Они чистят зубы? – Кто из нас старик, ты, или я? – устало улыбнулся Страж и потянулся. Ричи отвернулся с недовольным видом, приняв шутку эльфа близко к сердцу. Впервые за время старости он почувствовал безысходность и отток сил, несмотря на хорошее самочувствие. – Стартуем, – сказал Раинер, взяв на руки Грейс. – Враги не оставят нас в покое, зная, что кулон почти без защиты. До вечера надо найти укрытие. Грейс беспокойно перевернулась с бока на бок, раскинула руки, нахмурилась, снова перевернулась и промычала что-то невнятное. Раинер поближе наклонился к ней и прислушался. – Огонек, серебристый огонек… Я должна поймать его… – пробормотала сквозь сон Грейс. Эльф улыбнулся. Морщинистое лицо Ричи помолодело и озарилось от радости. Песок вдруг на время остановился. Даже легкий ветер не мог сдвинуть ни одной песчинки. Странники тоже замерли. Раинер осмотрелся по сторонам – ведьмы пропали из виду. Воздух был сухим и горячим. – Идем дальше, – сказал Раинер. – Будь наготове. Ричи кивнул, оглянулся, чтобы самому убедиться в отсутствии ведьм, повернулся обратно и застыл от ужаса. Раинер исчез вместе с Грейс. Песок зашевелился, и он ощутил ногами толчок; дыхание замерло. Из-под земли послышался гул. Пустыня сотряслась, песок на мгновение поднялся в воздух, образовав желтый туман. В нескольких шагах от мальчика появилась небольшая яма. Она стала расширяться, пожирая песок. Раинера так и нигде не было. Вскоре перед Ричи разверзлась широкая, темная пропасть, и весь песок, подталкивая туда мальчика, устремился вниз. Бездна поглотила его… Он посмотрел наверх и увидел, как с краев идет песчаный водопад, но вскоре яма беззвучно захлопнулась, и мальчик оказался в кромешной тьме. Он упал на песчаную гору и стремительно покатился вниз; песок забился в глаза и уши, застревал в волосах и попал в ботинки. Шест Раинера выскользнул из рук. Где-то недалеко сверкнул голубой кристаллик, и Ричи сразу понял – это кулон. Падая, он старался двигать руками и ногами, постепенно приближаясь к голубому мерцанию. Огонек также спускался вниз. Казалось, падению не будет конца и краю, но стоило об этом подумать, как ноги врезались в твердую поверхность. Пару суставов хрустнули, и Ричи взвыл от боли. Все-таки он не помолодел даже наполовину, несмотря на хорошее самочувствие. – Раинер, где ты? – прокричал мальчик. – Зажги свет! – послышался голос эльфа. – Я потерял посох! – Что? Как? Ладно. Видишь кулон? Он горит красным! Двигайся к красному огоньку! – Вижу! Но ведь он только что был голубым! Шаркая ногами, Ричи подбежал к беспокойному стражу. Эльф приложил ладонь ко лбу Грейс. – Она вся горит, а кулон часто меняет цвет. Я думаю, происходит какая-то борьба. Может, Грейс смотрит видение, в котором ее родители сражаются с Элитой Фантомов. Раинер и Ричи вдруг ощутили мысленную связь. Это была Грейс: «Послушайте! Это все не…» – мысль оборвалась, но Раинер обдумал слова Грейс и закончил фразу: – Не реально?.. – и повернулся к старику. Тот внимательно смотрел по сторонам. – Закрой глаза. Все, что вокруг, не причинит нам вреда, ибо это лишь иллюзия. Ричи зажмурился. Все погрузилось в тишину. Раинер помотал головой. Друзья осмотрелись по сторонам: они снова оказались на том месте, где была пустыня. Стемнело. Песка вокруг уже не было. – Между падением в иллюзорную песчаную бездну и внезапным появлением солнца-миража есть связь. – Что ты имеешь ввиду? Странная у вас логика. Раинер промолчал, его охватила паника. Он взглянул на кулон, свет которого стал затухать, как свечка под порывом ветра. Быстрым движением подтянув к себе посох, Страж направил его на кулон и обдал зеленым пламенем. Слеза активно поглощала энергию, словно мучившийся от жажды в пустыне зверь, нашедший холодный источник воды. Сначала Раинер упал на одно колено, затем медленно повалился набок и ослабил хватку, выронив посох. Ричи минуту стоял и смотрел на обессиленных друзей не имея понятия, как им помочь. От этого он ощутил слабость; опустился перед ними на колени и впервые за время пребывания в Мэллонии заплакал. Он не знал, сколько просидел без движения, смотря на спящих друзей. Кулон Грейс больше не светился красным, а неизменно горел цветом морской волны. Раинер пару раз открывал глаза, видимо, сопротивляясь сну, но его организм был настолько истощен, что он едва дышал. Когда наступила ночь, впереди показались необычные фигуры. Ричи был рад видеть их, не представляя откуда взялась эта радость. – Раинер, проснись, это твои друзья, эльфы! – негромко вымолвил он. Но это были не эльфы. Когда незнакомцы подошли ближе и окружили путников, можно было разглядеть каждого из них. Очертания у них были человеческие, а сами тела прозрачные, как вода. Один подошел к Стражу и, подхватив его на руки, пошел в ту сторону, куда странники держали путь еще днем. Другой поднял Грейс и направился следом. Странные люди шли быстро, но со стороны казалось, будто они двигаются со скоростью улитки. И только один стоял выжидая, повернувшись к Ричи. Наконец он неуверенно поманил его прозрачной рукой и, повернувшись спиной, отправился за остальными. Мальчик, смеясь от радости хриплым голосом, поторопился за ним. *** Серебристый огонек расширился, охватывая все пространство сознания и Грейс ощутила тепло. Ее разум соприкасался с сознанием матери. Она была так близко, что казалось, вся ее сущность трепещет от радости долгожданной встречи. Хоть Грейс и не так себе это представляла, но чувствовала родную душу и была готова навечно остаться в непонятном, летучем состоянии, словно в невесомости, где кажется, что все возможно, что нет никаких границ, как во Вселенной. Но что-то было не так. Алэйра была здесь, но как будто не полностью. Точно не хватало важной части ее воспоминаний, или же мыслей. Грейс не смогла определить, чего именно недоставало. Несколько важных паззлов, составляющих картину, были утеряны. Знает ли Алэйра об этом? – Мама! – Грейс мысленно представила образ, который являлся к ней в видениях и стала ждать. Не прошло и секунды, как вдруг из пустоты появились золотистые колосья, наполняя ароматом бескрайнюю поляну, и по небу заскользили облака. Тишина и спокойствие царили в этом месте. Иллюзия, созданная на просторе двух сознаний, была достовернее реальности. Но где же Алэйра? – Я здесь, – послышался приятный голос. Грейс снова обрела свое тело и твердо стояла на ногах. Почувствовав чье-то присутствие, она обернулась. Рядом стояла женщина в белом платье, подол которого касался земли. Увидев лицо Алэйры, Грейс ужаснулась: наполовину оно было смазанным. Одна сторона лица выглядела так, словно то была не иллюзия, а реальные черты реального человека, а другая… Глаз, бровь, часть рта – стерлись. Казалось, будто это недорисованный портрет, или недоделанная статуя. Из-под солнечных волос Алэйры выглядывали острые уши. Синий глаз с любовью смотрел на дочь и вскоре наполнился слезами. Грейс затаила дыхание. Что обезобразило лицо мамы? Неужели всему виной та недостающая часть? Алэйра, услышав ее мысли в ответ кивнула и отказалась что-либо говорить, не решившись сделать шаг к собственной дочери, боясь ее реакции. Грейс поняла: нечто важное было утеряно, и это визуально отразилось на внешности матери. Наконец Грейс кинулась в объятия и расцеловала все лицо. Алэйра сладко засмеялась, поцеловала девочку в лоб и обняла ладонями ее щеки, большими пальцами смахнув слезы. Несколько минут они просто молчали, любуясь друг-другом. Какая же мама красивая! Несмотря на ужасный недостаток во внешности… На вид ей, как и Пегги около тридцати. Неужели эльфы и вправду не стареют? Грейс не знала, как начать разговор. Алэйра увидела весь круговорот мыслей дочери, которые, словно широкое озеро затопили ее разум, а затем превратились в океан. Первым делом Грейс подумала о недостающей части сознания матери. Опередив Грейс с ее вопросом, Алэйра сказала: – Я не знаю. Сколько вопросов! Как найти самый важный? – Прости, что отнимаю у тебя силы, – начала Алэйра. – Это получается невольно, и я бы не хотела, чтобы в реальности ты так долго спала. Только Грейс хотела возразить, и мама тут же улыбнулась ей. Они могли не разговаривать, ведь мысли их были соединены, а, следовательно, в мгновение дочь и мать понимали и ощущали чувства друг друга. Их слова, движения и улыбки были лишь формальностью, тем самым создавая достоверность встречи, делая ее почти реальной. Подул легкий, освежающий ветерок и принес эхо мелодичного смеха ребенка. – Мои воспоминания, – произнесла мама. – Знакомый голос? Я часто тебя слушаю, моя Грейси. И смотрю сны, где ты маленькая. И снова поляна наполнилась радостным детским смехом. – Тут еще кто-то смеется вместе со мной… Эмма?! Алэйра расплылась в улыбке. Грейс мысленно проникла в каждый уголок кулона. Многие воспоминания находились будто в разных комнатках, и только одно было скрыто за необычным барьером. Словно запертая на сотни замков непробиваемая дверь. Чтобы открыть ее, потребуется немало сил и времени. – Странный барьер. – сказала Грейс. – Что это? – Воспоминание о Клетке Безмолвия, в котором есть вся информация о том, как туда попасть и как найти выход. Там же, я полагаю, скрыта информация о нашем с Ноа местоположении. – Но если мы не можем попасть в это воспоминание, как Фантомы это сделают?