– Мам, что происходит? – произнесла девочка, коснувшись ладонью холодной, гладкой поверхности. – Я не могу пройти. Алэйра молчала. Наверное, экономит силы, подумала девочка. Грейс всматривалась в размытый силуэт Ричи, который приблизился и вскоре стал обычным – мальчик перешел защиту и улыбнулся. – Смотри, нас зовут, – сказал он. И правда, небольшая фигурка Пегги жестикулировала руками, призывая вернуться на поле битвы. – С тобой все нормально? Что-то выглядишь неважно. – Все хорошо. Говорю же, просто волнуюсь. Идем. Грейс даже не взглянула на друга. Ричи хмыкнул, пожал плечами, и поспешил за ней. Когда они подошли, взору открылась интересная картина: сумеречная эльфийка была связана какой-то серебристой нитью. Сложно было представить ее прочность, ведь по силе темная превосходила всех присутствующих, а тут ее сдерживает какая-то веревочка. Лицо тети было в ссадинах, под глазами появились багровые рубцы. Разбитая губа слегка подсохла, но сильно опухла. Куртка тети напоминала старую изодранную тряпку. Вирсавия нацелила свой лук на беззащитного врага, а Раинер, тем временем, ползал по земле собирая кусочки посоха и иногда с сочувствием поглядывал в сторону сумеречной. Грейс намеревалась что-то сказать, но тетя приложила палец к губам. Какое-то время все присутствующие будто погрузились в настоящий вакуум. – Я поговорю с ней, – внезапно объявил Раинер. – Вирсавия, опусти лук. – Ты знаешь, это бесполезно, – возразила Пегги. – Вирсавия, целься точнее. – А вдруг… – Нет. Смирись уже. Давно пора. – Не могу. – Ты должен. – Я не могу! – он подбежал к сумеречной, толкнув Вирсавию. Пегги метнулась к темной и приставила к ее горлу острие клинка. Грейс ахнула от удивления. – Убьешь ее?! – Раинер обхватил запястье Пегги, но делать резких движений не стал. – Отпусти, мне больно, – холодным тоном сказала Пегги и чуть надавила на клинок. – Нельзя оставлять ее без присмотра, что ты творишь?! – Тетя! – закричала Грейс и зажала ладонью рот. Пегги шагнула назад, но оружие не убрала. – Это лишь мера предосторожности, – решительно сказала она. Раинер отпустил ее руку. Вирсавия бросила холодный взгляд на Раинера и сурово сказала: – Своими выкрутасами ты когда-нибудь погубишь и себя, и своих друзей, – она отобрала у пленницы черный меч, и, покрутив трофей в руках, бросила к ногам Стража. Через секунду клинок воткнулся в землю в сантиметре от эльфа. – Племяшка! – воскликнула тетя. Вирсавия гордо вскинула подбородок, таким образом, подчеркивая правоту. Она накинула капюшон и прошла мимо Раинера, задев его плечом. Грейс молча согласилась с суждением сестры (но не с ее действиями), но случившееся требовало немедленного объяснения. Почему Страж так странно вел себя, рискуя жизнями тех, кто находился рядом, и каким образом тетя замешана в этом, ведь она долгое время не посещала Мэллонию? – Да что тут происходит? – наконец спросила Грейс. Все загадочно молчали, очевидно, скрывая мрачную историю, в центре которой фигурировала темная пленница. Прихрамывая, Пегги подошла к младшей племяннице и, убедившись, что с Грейс всё в порядке – крепко обняла ее. Вирсавия пока внимательно следила за связанной девушкой. – Расскажу в другой раз, если Раинер позволит, – буркнула тетя, украдкой глянув на Стража. – Мне всё равно. – он посмотрел на Грейс и Ричи. – Теперь вы знаете: в мире добра, зло всегда ищет себе место. Он осмотрел посох, вернее то, что от него осталось и, откинув щепки в сторону, отправился в лес. Вид у эльфа был подавленный. – Позову кого-нибудь из Стражей. Надо усилить охрану по периметру. – Для чего? – насторожилась Пегги. Раинер остановился. – То-есть как это, для чего? Стена неэффективна. Мне кажется, Ле… сумеречная пряталась в лесу, дожидаясь команды Фантомов, чтобы вступить в бой. И кто-то провел ее туда… – Но зло не может проникнуть в лес, – заметила Пегги. – Твое беспокойство напрасное. Страж вдруг вспыхнул: – Напрасное?! Я помню время, когда совсем не думал о безопасности, и что в итоге? – он взглянул на сумеречную, затем недовольно бросил: – Не называй ее злом! Используя момент, пленница приподнялась и лязгнула зубами клинок, который Пегги то ли от испуга, то ли от бессилия выпустила из руки; лассо, обвивавшее тело девушки затрещало и скользнуло наземь. Освободившись, сумеречная тут же ударила Вирсавию и незаметно оказалась рядом с Грейс. Ухватив кулон, она толкнула девочку; цепочка порвалась и Слеза Алэйры легко досталась темной. Она сжала кулак с такой силой, что он задрожал; ярко-голубые лучи стали просачиваться между серых пальцев. Пегги и Вирсавия уже настигли сумеречную, но было поздно: всё вокруг озарилось яркой вспышкой, и мощная энергетическая волна отбросила их на несколько метров. Казалось, сам воздух зазвенел от секундного взрыва. Грейс почувствовала, как часть света будто прошла сквозь нее. – Мама… Когда вспышка угасла, никто не ожидал увидеть сумеречную на прежнем месте. Ее должно было разорвать вклочья, или же испепелить до тла. Впрочем, последнее утверждение было близко к тому состоянию, в котором находилась темная: волосы ее почти выгорели, а кожа на лице потемнела, но была по-прежнему гладкой. Она разжала запекшиеся пальцы, позволив стеклянным осколкам отлипнуть от кожи. Для Грейс на мгновение исчез мир. Кулона больше не было. Часть души словно откололась, и пустота внутри стала разрастаться… Глотая слезы, она мысленно обратилась к Алэйре: «Ты слышишь? Ты должна, ответь мне». Чуда не случилось. Не было больше нежного голос а, смягчающего трудные обстоятельства, как и не было теперь последней искорки надежды, которая угасла. Собственный дым укутал сумеречную и начал по-немногу рассеиваться. Вирсавия вскочила на ноги и успела наобум швырнуть стрелу, послышалось ядовитое шипение. Когда дым рассеялся, пленница исчезла. – Грейс… – Пегги подбежала к племяннице, смотря в ее мокрые глаза. – Так. Послушай меня, – лицо тети вспыхнуло от волнения, глаза бегали по сторонам будто в поисках подходящих слов. – Может, без кулона будет трудней и дольше искать родителей, но я знаю – способ есть. Мы сумеем. У тебя есть я. У меня есть ты. Она даже забыла про Вирсавию, которая скрестила руки и бесшумно глубоко вздохнула. – Я хочу побыть одна, – девочка отошла от тети, не взглянув и на сестру, спрятавшуюся в капюшоне. Она едва усмиряла нахлынувшие, словно тропический ураган, эмоции. Ричи трепал за гриву Сильверна, заигрывая с конем, лишь бы не донимать никого своим присутствием. Ему показалось, что он вообще не должен находиться здесь. Грейс подняла осколки Слезы и положила их на ладонь. Кусочки разбитого кулона раздваивались из-за тихих слез, застилавших глаза. Всхлипывая, девочка думала, что мечта о воссоединении семьи покинула ее. Она смотрела на темно-зеленый океан деревьев впереди, до которого было рукой подать, но теперь лес казался частью невообразимой сказки; обрывком сновидений, которые она видела месяц назад. Страж вдруг оживился, и Грейс лишь краем уха слышала, что он яро что-то доказывает тете и сестре. – Сломав кулон, Фантомы думали, что знание о Клетке Безмолвия наверняка сразу перейдет к Грейс, ведь потом это знание было бы легче украсть! – все изумленно смотрели на Стража. – Хорошенько подумайте: сейчас магия кулона испарилась вместе с защитой Алэйры. Всё! – Но это значит… Теперь они откроют охоту на мою девочку? – нахмурилась Пегги. – Я думаю, да. – Подождите, – вмешалась Грейс, и все с удивлением воззрились на нее. – Если воспоминание перешло ко мне, то по логике я должна его… видеть? – Она переводила взгляд с озадаченного лица тети на кивающего Стража. – У меня нет никаких «новых» воспоминаний. Ничего не изменилось. – Странно… – Раинер скрестил руки и погладил подбородок. – Но в этом точно есть смысл. По дороге к лесу они обсуждали случившееся. Никто не упоминал о кулоне. Пегги молча несла бесчувственную Эмму на руках, иногда посматривая на ее отчужденное лицо. Грейс понимала, что тетя тоже считает себя виноватой, хоть и пыталась сделать все возможное для защиты ее подруги. Ричи совсем разговорился, неистовый поток слов извергался из него подобно бурлящему вулкану, который долго спал и вдруг решил заявить о себе. Он шутил, сравнивал Элиту с грязными тряпками и искренне восхищался подвигами и способностями эльфов. – У вас там в лесу школа каратэ, или ниндзя? Научите меня так круто драться. А то я вынужден одними камнями отбиваться! – без устали тараторил он. – И вообще я везунчик… Раинер с трудом заставил себя улыбнуться: – Научим, если вернешь незримым людям солнечный цветок.