В трубке повисает тишина. Он отключается. Отупело смотрю на черный экран с номером Артёма, который сменяется привычной заставкой нас двоих обнимающихся на фоне гор. Такие счастливые, с искрящимися глазами и улыбками. Больше так не будет никогда. Жизнь рассыпалась в прах за каких-то пару мгновений. Беспомощно оглядываюсь. Вокруг та же жизнь, те же люди. А я словно в вакууме, отгороженная от них непроницаемой плотной оболочкой. Эмоции внутри бомбят и требуют выхода. Мне хочется крушить, орать, бежать, плакать. Я хочу достучаться до Артёма, упрямо не принимая его непрощение. Почему нельзя дать мне шанс? Ну почему?! – Извините, у вас все хорошо? – поворачиваюсь на голос. Рядом со мной молодой обеспокоенный парень. Табличка на груди информирует, что он бармен. – Да, – выуживаю из кошелька крупную купюру и кладу рядом с чашкой кофе. Выскакиваю на улицу, где в стороне курит Женя. В ее жизни случилась похожая трагедия, но она не справилась. Это отрезвляет. Я так не хочу. Забираюсь в одно из пустых такси на стоянке и еду домой. Нам с Артёмом нужно попробовать поговорить еще раз. В дороге звонит неизвестный номер, уверена – это Марк. – Да. – Привет, нам нужно поговорить, – звучит спокойно, даже отрешенно. – Случайно не о твоем интервью для журнала? – едко усмехаюсь. – Уже видела. Да, о нем. Ты где сейчас? – В такси. Еду домой, чтобы попытаться еще раз поговорить с Артёмом. Он меня бросил, ты доволен? Скажи, Марк… теперь ты счастлив?! – Вика, я подъеду. – Не надо! – вешаю трубку. Водитель поворачивает голову на мой крик. Ну да, везет истеричку. Ничего, потерпит. У дома выбираюсь из машины. Меня штормит от эмоций. Марк уже тут. При виде меня, выходит из своего внедорожника. В деловом костюме, с расслабленным галстуком. Он щурится, внимательно рассматривает, подходя ближе. Видимо оценивает степень моей злости. – Ты мог сказать мне вчера! – подойдя ближе, толкаю его ладонями в грудь. – Сволочь! Ты мне жизнь сломал! – Вика, успокойся. – Реванш за Женю брал, да? – Она здесь ни при чем. – Врешь, не верю тебе, – отворачиваюсь от Марка и хочу уйти, но он ловит за руку и не отпускает. – Уходи ко мне, Вика. – Зачем, чтобы потом бросить меня через пару месяцев, как Артём с Женей сделал? Тебя на этой ситуации заклинило, да? – Меня заклинило на тебе, – тянет к себе, крепко обнимая и целуя. Несмотря на мое сопротивление, не останавливается. Его ладонь на моем затылке не позволяет отклониться, на вдохе язык врывается в мой рот. Чем сильнее я пытаюсь вырваться, тем сильнее сдавливает мое тело. Я так не хочу! Кусаю Марка за губу, и во рту появляется ржавый привкус крови. Он шипит, отклоняясь, смотрит зло. Даю ему пощечину на эмоциях и отчаянно бьюсь в руках, пытаясь высвободиться. Глаза застилают слезы. Я не выношу, когда на меня давят, когда хватают. С детства шугаюсь, запуганная отцом. – Убирайся, – отскакиваю, как только Марк отпускает, и бегу домой. Перед квартирой дважды роняю ключи, в замочную скважину попадаю только с третьего раза. – Да что такое? – вытираю локтем слезы. Это какой-то ад. Что вообще происходит? Как моя жизнь до такого докатилась? В квартире закрываюсь на замок, в кухонное окно слежу за тем, как уезжает Марк. Потом долго реву, без сил опустившись на табуретку. Вытираю проклятые слезы, которые льются и льются. Артём появляется через четыре часа, когда мое лицо совсем опухло от слез. Он не обращает внимания на меня, игнорирует любые попытки заговорить. Хожу за ним, как тень, наблюдая, как собирает чемоданы. Мы их для свадебного путешествия покупали, большие, вместительные. – Артём, давай поговорим, – присаживаюсь на край кровати, пока в чемодан летят его принадлежности из ванной. Вещи из шкафа он уже забрал полностью. – Не хочу. – Я больше никогда так не поступлю, да послушай ты меня! – Нравилось водить меня за нос, да? Крутить роман с этим козлом у меня за спиной? – он захлопывает крышку чемодана, придавливает его ногой и с остервенением пытается застегнуть молнию. – Блядь! Вижу, Артём уже прилично себя накрутил, понапридумывал всякого. – У нас не было никакого романа. Я тебе клянусь. Артём, я тебя люблю. Он бросает на меня молчаливый взгляд. В нем ненависть и отвращение. Не выдержав, я опускаю глаза. Слезы опять текут. Когда входная дверь с шумом захлопывается за Артёмом, падаю лицом на постель. Все, он теперь точно не вернется. Боже, что мне делать дальше? Снова рыдаю, обнимая его подушку. Я заслужила презрение Артёма и то, что ушел, тоже. Головой понимаю, что измену не прощают. Шлюха – Артём правильно меня обозвал. Я не должна была идти на поводу у собственной обиды, мне нужно было лучше во всем разобраться. Дождаться Артёма из командировки, сесть с ним за стол и поговорить. Именно так делают взрослые, адекватные люди. А я поступила, как тупая безмозглая дура – дала собой воспользоваться другому мужчине. Конечно, Артём не хочет себе такую жену, он никогда бы не был во мне уверен в будущем. Крупная ссора – и мало ли что взбредет в голову такой, как я. Когда слез не остается, просто лежу на постели, сверлю потолок невидящим взглядом. В глаза словно песка насыпали, больно моргать. Кожа лица чешется от соли, нос распух от рыданий, поэтому дышу ртом. Я никогда ни с кем не расставалась, даже не представляла, какая это может быть боль. Я к ней совсем не готова. Артём словно врос в меня за эти годы, боль от его ухода я ощущаю физически. Мой любимый, мой друг, моя опора. Я потеряла не только его, но и себя счастливую, влюбленную. Я потеряла нашу с ним целую жизнь, которая ждала впереди. Наши мечты, дом, детей. Это все словно у меня забрали, и я не уверена, что будет еще один шанс в жизни это получить. Раньше я всегда казалась себе человеком, способным мыслить трезво. В тот день, когда на моем пути встретился Марк, во мне что-то словно сломалось. Мозг беспокойно мечется, раскладывая случившееся между мной и им на мельчайшие детали. Я анализирую свои слова, действия, чувства, пытаюсь понять, зачем я поступила именно так. Каждый раз нахожу лишь один ответ – болезненное непонятное притяжение. Его взгляды, касания, голос. Марк был совсем не таким, как Артём. В самооправданиях скоро скачусь до предающего тела, как в женских романах.... Сон, несмотря на дикую измотанность и истерику, ночью так и не пришел. Я переворачивалась с боку на бок, вставала попить воды, бродила по комнате в темноте. Одной непривычно. Тяжело. Тоскливо. Больно. Утром я в два раза более разбитая. Голова, как чугун, мысли в ней ворочаются медленно и с большим скрипом. До свадьбы меньше недели, надо набраться смелости и все отменить. Раскладываю на кухонном столе свой ежедневник и списки – подрядчики, приглашённые. Обзвонить нужно всех. Ещё час трусливо пью кофе, вспоминая, сколько отмен было у меня. За всю карьеру свадебного фотографа минус три свадьбы именно из-за расставания. Пытаюсь вспомнить, что я чувствовала тогда... Пожалуй, сначала сочувствие, потом раздражение и легкое возмущение. Потом я спешно искала новую пару, чтобы заткнуть дыру в сезоне. Первыми оповещаю подрядчиков. Те, кого знаю лично и давно, сочувствуют. С гостями намного сложнее. Список коллег и близких родственников Артёма пересылаю ему. Будет правильно, если не я их буду набирать. Над своими медитирую долго, вспоминаю, как хорошо и кого знаю, прикидываю, что они обо мне могут подумать. Маму свою оставляю напоследок, звонок ей хочется оттянуть как можно сильнее. Она так переживала, что я после смерти отца уехала в другую страну. Боялась, что не справлюсь, что Москва меня развратит. Пару раз вспоминала "Интердевочку". Смешно даже, какая из меня, прости господи, проститутка? Успокоилась мама только тогда, когда познакомилась с Артёмом. И вот тут такое... Черт! Даю себе не больше трех минут на разговор, чётко отслеживаю время по настенным часам, чтобы не утонуть в подробностях. С двоюродной сестрой, подругой детства, и тёткой было тяжело, им очень хотелось жареных подробностей, на кого Артем там меня променял. Сочувствие прозвучало как-то формально. Если когда-либо ещё решу выходить замуж, их не позову. Мама выслушала молча, потом начала плакать и причитать. Я плакала тоже. Так и рыдали минут сорок, потом я пообещала приехать и звонить почаще. До Нади дозвониться не получилось. Вишенкой на торте моих страданий стало свадебное платье, которое доставили в середине дня. Красивое, в прозрачном чехле, оно манило к себе прикоснуться. Я вытащила его и разложила на разобранной измятой постели, провела ладонью по гладкому прохладному материалу, положила на подушку фату, сережки, внизу туфли, которые планировала начать разнашивать сегодня. Я так явно представляю, как надеваю его, как иду в нем к арке, как в небо взмывают лепестки роз. Каждую деталь свадьбы я продумывала тщательно и долго, можно сказать, какое-то время я жила ею. И вот ничего не будет. Я одна. Меня снова заштормило, в ногах появилась слабость. Прилегла рядом с платьем на свободную половину, обняла ворох приятно пахнущей ткани, уткнулась в нее. Мне точно никогда больше не быть счастливой, я все запорола, испоганила. Надя объявилась к вечеру сама, голос по телефону был напряженный, она лишь вздохнула и сухо поинтересовалась, не к Марку ли я ушла. Мне так больно и плохо, так необходима дружеская поддержка и плечо, на котором можно порыдать, но наша с Надей дружба споткнулась о мужчину, оборвалась. Язык не повернулся позвать ее приехать в гости хотя бы на час или два. Марк, сволочь, отобрал у меня всех значимых людей.