Придется по такому поводу опустошить свою карточку подчистую, несостоявшаяся свадьба съела почти все мои накопления. «Тест проводится с девятой недели беременности». – Что?! Я с ума сойду до этого срока. Если мой срок где-то три недели, то впереди еще пять. Звоню в клинику, чтобы узнать, можно ли за дополнительную плату сделать тест быстрее. Там мне поясняют, что нет. Инвазивный с помощью иглы даже не рассматриваю. Смысла в нем все равно нет, его делают с тех же сроков. Звоню еще в пару клиник на всякий случай. Разочарованно отшвыриваю от себя мобильный. Впереди месяц и неделя неизвестности. Записываюсь на прием на первую возможную дату. Осталось только оповестить Марка с Артёмом. Мне будет достаточно, если явится хотя бы один из них. Марк трубку не берет, поэтому пишу ему сообщение. Потом доходит очередь до Артёма. Страшно, что тоже проигнорирует. После пяти гудков, я все же слышу его голос. – Привет, – он растягивает слова, – я звонил. – Да, я видела. – Не все вещи забрал. В письменном столе в нижней полке есть папка с моими документами, они важные. Понятно, документы ему нужны… – Можешь забрать в любое время, у тебя остались ключи, – делаю паузу. – Артём, я беременна. В трубке повисает молчание. Я нервничаю и тараторю ему информацию по поводу теста на отцовство, срок проведения. Проговариваю адрес и время. – Знаю, это неожиданно… – Ты пила таблетки, – говорит сухо. – Пила, – соглашаюсь, – но они не сработали. – Мне нужно это обдумать. – Артём вешает трубку. Всхлипываю, закрываю рот ладонью. Черт, почему я чувствую, что это именно я во всем виновата? Они тоже там были, мы это вместе делали. – Все хорошо? – Лера подсаживается ко мне. Она успела сбегать к мужу на первый этаж на встречу, вернулась счастливой. В милом халатике с розовыми облачками стала похожа на зефирку. – Да, вполне. – Шоколадку хочешь? А то я смотрю, твой тебе вообще ничего не принес, – она сунет мне в руки плитку, – даже одежду? – Я завтра все равно выписываюсь, – пожимаю плечами, – не имеют права держать против воли. – Угу… – она уходит и возвращается с двумя стаканами и термосом чая. – А он ребенка-то хочет? – А было похоже? – прикусываю губу. – Нет, – Лера отводит глаза, – аборт? – Нет, себе оставлю, – кладу ладонь на живот. – Зато красивый будет, – она вздыхает, – такие, как твой, не женятся, да? Очень он… ну не знаю… такой шикарный. – Не то, что я? – шуршу упаковкой. – Ну… ты просто бледная и совсем худая. – Я половину времени такая, – с благодарностью принимаю у нее чай, – ну и плевать. Отец не у всех есть. А если есть, не всегда хороший. Мой меня бил. – Сочувствую, – Лера грустно улыбается, – а у меня есть классный отчим. Отец умер еще до рождения, в аварию попал. Ты не отчаивайся, мужчины бывают разными. Некоторые спокойно принимают чужих детей. Я отчима папой называю. – Круто. Права Лера, на одном каком-то мужчине жизнь клином не сошлась. Я обязательно еще буду счастливой ... когда-нибудь... наверное. Засыпая, погружаюсь в мысли. Откровенно страшно, что я одна. У меня в Москве ни единого близкого человека теперь. Родственники в Минске. Случись что, некому подстраховать. Мать-одиночка… пробую на вкус это определение, оно горчит. Я когда-то казалась себе умненькой, рассудительной и вон как вляпалась. Не зря говорят про «не зарекайся»…. Экран телефона зажигается. Я подставила на беззвучный, чтобы Леру не будить. Беру его в руки. Марк. – Да. – Как ты? – Лучше… – Тебе что-нибудь нужно? – Нет, я выписываюсь завтра. – Почему? – Не хочу здесь находиться, я здорова. Так что напишу отказ. – Вика… – У меня нормальные анализы и я буду есть, – кладу ладонь на плоский живот, – больше никаких обмороков. Мне не обязательно тут быть. Он шумно вздыхает, молчит. Думаю, пока разговоры излишни. Нам вообще не стоит общаться до анализов. Когда станет известно, кто отец, я просто узнаю, захочет ли он участвовать в жизни ребенка. Настаивать не стану. Слишком хорошо я знаю, каким с собственным ребенком бывает мужчина, если не любит и считает помехой. На своей шкуре всю жизнь чувствовала. А я буду любить за двоих. Я смогу. – Пока, Марк.... В клинику на анализ не обязательно приезжать вместе со мной. Я буду утром, ты можешь в любое время в течение дня. – Спокойной ночи, Вика. Несмотря на пожелание Марка, ночь опять не спокойная. Сначала я долго не могу уснуть, а во сне вижу себя то с огромным животом, то с ребенком на руках. Я брожу по заполненным людьми улицам города, вглядываюсь в лица, чтобы узнать хотя бы кого-то, но все чужие. Просыпаюсь в семь утра с головной болью и слабостью во всем теле. Живот начинает крутить, меня мутит. Попытка дышать не помогает, добегаю до туалета под понимающим взглядом Леры и меня выворачивает. – Токсикоз, – ставлю сама себе диагноз. Хотя вариантов больше и нет. – Воды? – Лера в пижаме входит в наш тесный санузел. Тут облупленный душ с видавшей виды рыжей шторкой и унитаз, в котором отсутствует крышка сливного бачка. Беременяшка протягивает мне бутылку «Боржоми». – Держи, мне очень помогало во время токсикоза. – И долго длился? – нажимаю на кнопку спуска, торчащую в сливном бочке, медленно вдыхаю воздух носом и присаживаюсь на крышку унитаза. Во всем теле чувствуется слабость. – Три месяца. – Жесть, – делаю пару больших глотков воды. – Доброе утро, – раздается мужским голосом в палате, – где все? – Мы здесь, – Лера оставляет меня приходить в себя и прикрывает дверь. Через тонкое полотно слышу их разговор. – Вы наш новый доктор? – в голосе беременяшки слышны игривые нотки. Ничего себе – флирт на последних сроках. Такое бывает? – Конкретно Виктории Весны. Прислушиваюсь, голос приятный. Судя по реакции Леры, и оболочка физическая у врача должна быть ничего. Неужели мой пенсионер, не умеющий хранить тайну Гиппократа, наконец, решил заняться внуками и сбросил меня на кого-то помоложе? Медленно поднимаюсь, держась за стену, выглядываю в палату. Нельзя врача упустить, а то обход закончится, и фиг я его найду. А мне выписаться хочется. – Здравствуйте, – выхожу, пошатываясь, – я выписываюсь. – А кто это у нас тут такой бледный? – мужчина фокусируется на мне. Высокий, жилистый, с вихрастой макушкой. Тонкие губы разъезжаются в ироничной, жалостливой улыбке. Яркие зеленые глаза округляются. – Вика Весна что ли?