Пауза. Быстрый взгляд на текст доклада. «…террористических…» Пауза. Непроизвольное сокращение мышц правой стороны лица. «…государствами…» Пауза 6 секунд, тик правого века. «…террориситческих групп государставми» Перестановка букв в словах. «…защищать права терроризма…» Бессвязная речь с перестановкой слов. Сокращение мышц лица не контролируется. «…в контексте борьбы…» Пауза. «… извините, защитить права человека в ноктексте… в контсетке… Вот дерьмо!» Нецензурная брань. Сотрудник безопасности предлагает помощь. «Пошел на х**, тупой ублюдок!!!» После паузы на греческом: «κάρτιστοι μὲν ἔσαν καὶ καρτίστοις ἐμάχοντο φηρσὶν ὀρεσκῴοισι καὶ ἐκπάγλως ἀπόλεσσαν…» Конец записи. – Это… – Греческий, – Ферзь опередил вопрос. На экране появился текст перевода: «Были могучи они, с могучими в битвы вступали, с лютыми чадами гор, и сражали их боем ужасным…» – Илиада. Песнь первая, – определил доктор. – Верно. Знакомы с древнегреческой культурой? – Поверхностно. Год на факультете Истории искусств. – Это помимо психиатрии? Мы знали, что Вы тот самый… – Не торопитесь с выводами, – доктор остановил дифирамбы. – У меня слишком мало информации. Вам придется рассказать все. – Это категорически невозможно! – радушное лицо Ферзя тут же превратилось в каменную маску неприступности. Кингсман усмехнулся. Политики недурные актеры: игра лицом избавляет от тысячи слов. – В таком случае не смею тратить Ваше время на поиски другого специалиста. Боюсь, что его у Вас в принципе нет, ни первого, ни второго. Доктор поднялся с кресла и направился к двери. «Пешки» преградили путь к выходу. Тот, что повыше, приветливо улыбаясь, жестом предложил занять покинутое кресло. – Ах, даже так… – доктор сделал правильные выводы. – Доктор Кингсман, – Ферзь обратился к его спине, в голосе звенела стальная доброжелательность. – Дастин, если позволите… Доктор обернулся, кивнул. – Вы абсолютно правы, у нас нет ни того, ни другого – ни времени, ни специалиста. Боюсь, нам все же придется сотрудничать. – В таком случае, я могу лишь сообщить, что у Секретаря поражение в области ассоциативной коры больших полушарий и нарушения в дорсолатеральной префронтальной области. Это Вам скажет любой первокурсник. – Любой первокурсник не спасал похищенных детей, проникнув в сознание маньяка, впавшего в кому. – Пациента с кататоническим синдромом, – поправил доктор. – Это детали. – Именно, в них дьявол кроется. Без деталей у меня возможности студента. Пауза затянулась. – Послушайте, – Кингсман заговорил как можно тише, вынуждая собеседника прислушиваться, – неужели Вы думаете, что узнав подробности, я стану большей угрозой безопасности страны, чем сложившаяся ситуация? Ферзь упрямо поджал губы, но пальцы рук бесконтрольно сплелись в замок. Доктор отметил невербальный знак: «Он в стрессе, из последних сил держит себя в руках». В ответ соединил руки кончиками пальцев, демонстрируя уверенность в своей позиции, готовность упорно отстаивать собственную точку зрения. – Мне нужна полная информация, необходим осмотр и доступ к моей аппаратуре. Вице-президент глубоко вздохнул. – Хорошо… «Что? Так просто? У представителя интересов государства такая предрасположенность к убеждению… Либо положение на самом деле критическое». * * * Все они находились в отдельных боксах. Весь Кабинет, в полном составе. Министр внутренних дел пыталась кормить воображаемого ребенка грудью. Министр финансов был введен в искусственную кому после попытки самооскопления. Абсолютно голый министр обороны перемещался на четвереньках, запрокидывая голову, протяжно выл; задирая ногу, мочился на углы. Генеральный прокурор извивался в конвульсиях, пытаясь высвободиться из смирительной рубашки, хищно скалясь обломками зубов. Приступ застал его на крестинах внука. Он намеривался съесть ребенка. Подоспевшие родные едва отбили малыша, безумца заперли в бильярдной. Там он глодал шары до приезда врачей. – Тень. – Что, простите? – Юнг считал, что каждый несет в себе Тень, и чем меньше она воплощена в сознательной жизни, тем чернее и плотнее. – Так что же это? – Чаще всего – связь с животными инстинктами, вытесненными сознанием. Также постоянно сгущающаяся завеса иллюзий между эго и реальным миром. – Доктор, я не совсем понимаю… – Агрессивные импульсы, аморальные побуждения, страхи, иррациональные позывы, неприемлемые сексуальные желания – это далеко не полный перечень теневых аспектов, которые люди носят в себе. А теперь Вы скажите мне, каким образом это массовое безумие поразило только конкретных людей в конкретное время? – Вирус. Они назвали его «Черная дыра». Ответственность за теракт взяли на себя… – Спасибо, можете не продолжать. Это лишняя для меня конкретика. Мне нужно было лишь удостовериться в искусственной природе заражения. Что ж, я не вирусолог, – доктор развел руками. – Специалисты уже работают в этом направлении. Но это важные люди для государства. Оно нуждается… – Прежде всего это – люди, – перебил доктор. – Просто люди. Это они нуждаются. Им действительно необходима помощь. Быстро и без интереса он просмотрел МРТ-снимки, словно знал, что на них увидит. Ферзь ждал. Кингсман медлил, пытаясь придать объяснению наиболее доступную для восприятия непрофессионала форму. – Вирус поражает клетки мозга, в результате в сознании человека образуются те самые «черные дыры». Говорящее название, действительно. Они втягивают в себя личность: память, опыт собственный и опыт поколений сжимаются в неразделимое целое. Индивидуальность носителя соединяется с архетипом и поглощается им. Личное затягивается в «черную дыру» типического. – И какие же здесь архетипы? – Анима, – доктор показал на «кормящую», – проще говоря, Мать, Деметра – богиня плодородия. Кронос, – жестом указал на Прокурора, – пожирающий собственных детей. Воин, жрец, зверь… У образованных это мифологическая природа, у большинства же просто хаос. Боюсь представить последствия массового заражения… – А… Секретарь? Доктор еще раз оглядел боксы. По надписям нашел Диану Танас, без таблички с именем узнать ее было практически невозможно. Распущенные, спутанные волосы почти скрывали фигуру, оказавшуюся довольно хрупкой без делового костюма. Женщина смотрела в одну точку, кисти рук совершали вращательные движения. – Доктор, как Вы думаете, что она делает? – Клубок.