Том был удивлен тем, что за этим строгим аскетическим фасадом находится вздымающееся к своду готическое строение. Он бывал во флорентийской Санта-Мария Новелла и помнил ее элегантный, несмотря на минимализм стиля, интерьер, основанный на эстетике древней римской базилики — первоначальной форме христианской церкви, впоследствии получившей новое развитие. — Меня бы не удивило, если бы оказалось, что оригинальная базилика была построена даже ранее восьмого века, — заметил Том. — Церковь довольно часто строила свои молельные сооружения поверх языческих храмов, чтобы поддерживать в верующих ощущение непрерывной святости места. Учитывая, что император Феодосий запретил поклонение языческим богам еще в начале пятого века, храм Минервы либо долго стоял покинутым, либо его превращение в христианскую церковь случилось гораздо раньше. По пути к дому приходского священника, располагавшемуся рядом с церковью, Виктория пояснила Тому, что в подвалах церкви до сих пор сохраняются фрагменты фундамента доминиканской постройки. Те, кто перестраивал церковь в девятнадцатом веке, позаботились о том, чтобы не разрушить крипту, в которой и сейчас можно увидеть элементы римского храма Минервы. Эти помещения почти всегда закрыты для публики, но Виктория дружила с настоятелем и не сомневалась, что он согласится пропустить их внутрь. Она позвонила в дверь, и вскоре на пороге появилась пожилая женщина. — Чем могу служить? — машинально спросила она и, только подняв голову и узнав Викторию, улыбнулась. — Дитя мое, как приятно вас видеть. Как вы поживали все это время? Вам нужен отец Бепино? Сейчас я вам его приведу. Он у себя в кабинете. Через минуту будет здесь. Входите и располагайтесь. Я сейчас вернусь. Шаркая ногами, женщина пошла по коридору и исчезла за углом. Виктория повела Тома в приемную, где они сели и стали ждать. — Как уже говорила, я много времени провела в маленьком музее при этой церкви, изучая статую Бернини. И настоятель, отец Бепино, очень добр и всегда готов мне помочь. Вот мы и подружились, — пояснила Виктория. Вскоре послышались шаги, и появился отец Бепино с радушной улыбкой на устах. Это был старый священник с седой шевелюрой, в традиционном облачении доминиканского ордена, с белым воротничком. — Виктория, какой приятный сюрприз! Что привело вас снова в Санта-Мария сопра Минерва? Я думал, вы закончили исследование нашего Бернини. — Святой отец, позвольте представить: это мой друг, Том Карр из Нью-Йорка. Том протянул священнику руку: — Очень рад с вами познакомиться. — Том — хранитель коллекции греко-римского искусства в музее Метрополитен, — объяснила Виктория, — и мы хотим попросить вас об одолжении. Том мечтает увидеть развалины храма Минервы в вашей крипте. Можете оказать нам такую любезность? — Как вы знаете, эта часть нашего помещения обычно закрыта для публики, но я с радостью пущу вас туда. Площадь развалин на удивление обширна. В археологической службе поговаривают о том, чтобы сделать ее более удобной для посещения туристами, но пока это только разговоры. Предполагаю, что при обилии античных памятников в Риме, эта задача не значится в верхних строках их списка. Кое-какой свет там имеется, но он скуден. У вас есть фонари? — Да, есть, — ответила Виктория. — Не знаю, как мне вас благодарить, святой отец. — Должен сказать, что сам я не спускался туда уже несколько лет. Там весьма пыльно. Постарайтесь не испачкать свою элегантную одежду, Виктория. Отца Бепино всегда восхищало, как стильно одевается Виктория. — И пол там весьма коварный, во всяком случае, для человека моего возраста — неровные поверхности, остатки древних стен, так что, надеюсь, вы простите меня, если я не буду вас сопровождать. Когда закончите, заходите ко мне домой. — Конечно, все прекрасно, — обрадовалась Виктория. — Подождите, я принесу ключи и провожу вас. Священник оставил их на несколько минут и вернулся со связкой старинных ключей на железном кольце. Виктория с Томом последовали за ним к церкви и вошли в нее через боковую дверь. Отец Бепино повел их внутрь храма. Прямо перед ризницей, где он обычно готовился к службе, имелась лестница, ведущая вниз, в крипту. Отец Бепино жестом пригласил гостей следовать за ним. Внизу он отпер дверь и включил свет. Стали видны арки, поддерживающие пол современной церкви, и многочисленные могилы, отмеченные лежащими на земле мраморными плитами. В основном принадлежащие братьям-доминиканцам, эти могилы насчитывали сотни лет. Лампы были расположены вдоль центральных арок и отбрасывали лишь слабый отсвет на остальное пространство. — Руины храма находятся не в самой крипте, но прилегают к ней, они — под передней частью церкви. В глубине крипты есть другая дверь, она-то и ведет к ним. Пожалуйста, идите за мной и приготовьте фонари. Том и Виктория достали фонари и включили их. Пройдя крипту насквозь, они подошли к двери, располагавшейся в дальнем конце. Отец Бепино открыл ее и включил единственную лампочку, которая осветила лишь часть обширного пространства, терявшегося вдали. Основания несущих стен церкви разделяли его на части и местами покоились прямо на фундаменте римского храма. Зрелище было неправдоподобным. — Можете осматривать здесь все сколько захотите. Древний храм сохранился в основном лишь на уровне фундамента, но есть несколько мест, где можно видеть немногое из того, что осталось от более высокого уровня: ступени, часть стены целлы и основания нескольких колонн. Повсюду разбросаны также архитектурные фрагменты с крыши и верхней части храма. Итак, предоставляю вас самим себе. Зайдите ко мне, когда закончите, и я все здесь снова запру. В любом случае церковь сегодня закрыта, так что вам никто не помешает. — Святой отец, огромное вам спасибо. Это так любезно с вашей стороны. Полагаю, нам понадобится часа два. Как только закончим, я зайду за вами, — сказала Виктория. Когда священник ушел, Том повернулся к ней и сказал: — Думаю, нам лучше разделиться и для начала с двух сторон обойти все по периметру. Ищем русалку, которая скорее всего высечена в стене. Виктория отправилась направо, Том — налево. Через несколько минут он дошел до дальнего конца располагавшейся над их головами церкви и воскликнул: — Я нашел ее! — Уверены? — крикнула в ответ Виктория. — Никаких сомнений, это русалка. Она высечена прямо в стене. Идите посмотрите! Вскоре, осторожно пробираясь через развалины с фонарем в руке, появилась Виктория и увидела, что Том стоит возле неглубоко врезанного в стену рельефа русалки. Та была изображена анфас с длинными развевающимися волосами и обнаженной грудью. Нижняя часть ее туловища, покрытая изящной чешуей, естественно переходила в раздвоенный хвост, концы которого она держала в простертых руках. Над каждой рукой была высечена македонская звезда, а над каждой звездой — надпись по-гречески: «Живет» — над одной, «Правит» — над другой. Взглянув на Викторию, Том сказал: — Это легендарная русалка Александра. Знаете ее историю? — Вчера в библиотеке я читала о ней, но мое внимание было сосредоточено в основном на амулете Нереиды. Расскажите мне эту историю с самого начала, — попросила Виктория, не сводя глаз с русалки. — Согласно некоторым легендам, как вы знаете, эта русалка — дочь Александра Нереида. Она выпила из Источника вечной молодости, и Александр из зависти наказал ее, сделав русалкой. По другой версии, она — сестра его. В любом случае эта русалка является морякам во время штормов и спрашивает: «Вы видели Александра Великого?» Если капитан отвечает правильно: «Александр живет и правит и хранит мир на земле», шторм стихает, вода успокаивается, и русалка благополучно возвращается в глубину моря. Если же ответ бывает неправильным, русалка переворачивает корабль и погружает его вместе с командой в морскую пучину. — Том перевел взгляд на русалку. — Видите македонские звезды над ее руками? Они точно такие же, как на слоне с обелиском. Тут двух мнений быть не может. Где-то здесь должна быть потайная дверь. — Сезам, откройся, — пошутила Виктория. — Она вполне может действовать так же, как волшебная дверь, ведущая в пещеру Али-Бабы, — согласился Том, пристально вглядываясь в русалку, — только без волшебства. Должен быть какой-то трюк, с помощью которого она открывается. Том еще внимательнее всмотрелся в изображение на стене. Он тщательно и методично изучал все детали в поисках отгадки: как же отворяется дверь? Дойдя до звезд, он заметил, что в центре каждой имелась небольшая выпуклость. Остальные части изображения были утоплены в камень. Странно, подумал Том. Он попробовал нажать на одну из звезд. Никакого результата. Тогда он нажал на обе звезды одновременно — и тут они углубились в стену, и открылся дверной проем. — Живет и правит, — произнес Том. — Такого ответа требовала русалка. Это и есть ключ. Нужно нажимать на обе звезды одновременно, иначе механизм не сработает. Помните, что говорится в надписи на голове слона? «В храме Афины есть русалка. Правильный ответ на ее вопрос приведет тебя к великому мудрецу, наставит на путь божественной мудрости». За дверным проемом оказался коридор, с двух сторон обрамленный каменной кладкой высотой футов в шесть и шириной — в четыре, дальний его конец терялся из виду. Виктория схватила Тома за руку и в волнении сжала ее. — Быть может, мы догнали конец вашей радуги? — Посмотрим. Идите за мной. — Держа девушку за руку, он пошел впереди. — Если я правильно ориентируюсь, этот коридор ведет под площадь перед церковью. Ярдов через двадцать коридор закончился небольшой комнатой. Когда они к ней приблизились, Виктория потянула Тома назад, прижала к стене и посмотрела ему прямо в глаза. Страх застыл на ее лице. — Том, наверное, я не смогу туда войти. Я боюсь. Чувство страха нарастало в ней с той минуты, когда Том позвал ее и сообщил, что нашел русалку. Выражение озабоченности и удивления на его лице говорило о том, что он не понимает причины ее ужаса. — Если гробница Александра действительно находится в той камере и я снова увижу его мумию и амулет Нереиды, боюсь, это опять спровоцирует у меня видение и перенесет назад, в те времена. Не уверена, что смогу еще раз пережить жуткий момент собственной смерти. Когда у меня в предыдущий раз открылся канал обратной связи и я вторично переживала последние минуты своей прошлой жизни, я чувствовала себя так, будто на самом деле умираю. И очнулась почти в момент смерти. Что, если это случится снова? Том, я не хочу умирать. — Слезы градом хлынули из глаз девушки. Том обнял, нежно прижал ее к себе и, глядя прямо в глаза, ласково сказал: — Виктория, ничего такого не случится. Обещаю. Что бы ни происходило с вами в прошлой жизни, это именно прошлая жизнь. Гробницы, в которой вы тогда находились и которую воссоздали в своем воображении, больше не существует. Она давным-давно пуста. То событие может храниться в каком-то уголке вашего подсознания, но оно не может причинить вам никакого вреда. Все позади. А здесь с вами я. Мы вместе. Сделайте несколько глубоких вдохов и успокойтесь. Вы справитесь. Виктория ответила ему таким же прямым взглядом. Она ощущала его сочувствие, и это действовало успокаивающе. В конце концов смогла же она безо всяких последствий снова увидеть танцовщицу в покрывалах. После нескольких глубоких вдохов и выдохов ее пульс пришел в норму, сердце перестало бешено колотиться. Она закрыла глаза и мысленно произнесла короткую молитву. Рука Тома, державшая ее, придавала ей сил. В этот момент она чувствовала свою близость к нему как никогда прежде. — Хорошо, идемте, — решилась она. Том обнял ее за плечи, и они медленно двинулись вперед. Войдя в непроглядно темное помещение, Том медленно обвел его лучом фонаря и вскрикнул. У дальней стены стояла гробница Александра. — Господь милосердный! Она здесь! Должно быть, мы находимся прямо под слоном. Он-то и есть опознавательный знак усыпальницы. Вдоль стен в шандалах были укреплены факелы. Не отпуская руки Виктории, Том зажег их. Погребальная камера наполнилась причудливым мягким светом. Каменное помещение было почти пусто, если не считать саркофага и ниши в форме раковины над ним, в которой стоял бюст великого царя работы Бернини, — это можно было сказать наверняка. Перед саркофагом была сооружена простая каменная скамья, на которой, должно быть, сиживал папа Александр Седьмой, созерцая бренные останки своего великого тезки. Том и Виктория медленно подошли к саркофагу. — Виктория, взгляните на крышку. — Том взволнованно указал на огромную золотую звезду — символ македонского царского рода, закрепленную прямо над грудью Александра. — Вот откуда папа Александр Седьмой знал о македонской звезде. Господи, это же, наверное, тот самый эллинистический саркофаг, который был сооружен для Александра в Александрии, после того как переплавили самый первый, золотой. Смотрите, этот сделан из стекла. Массивные стеклянные панели были оправлены в золото или позолоченную бронзу, основание саркофага опиралось на четыре большие золотые львиные лапы, а по углам его поддерживали сирены. Подойдя ближе, Том ахнул: внутри покоились мумифицированные останки Александра Великого. Виктория тоже заглянула внутрь. Голову царя венчала золотая корона. Виктория сразу скользнула взглядом на грудь мумии в поисках амулета, но его там не было. Она с облегчением вздохнула. Тома же при более близком рассмотрении поразило то, что под головой царя что-то лежит. — Неужели это… неужели это действительно… — неуверенно пробормотал он, но, приглядевшись, уже не сомневался: это «Ларец “Илиады”». А рядом он увидел и кинжал Александра. — Виктория, смотрите! Ларец и кинжал здесь, точно как вы говорили! Виктория была настолько поглощена поисками амулета, что пока не обратила внимания на инкрустированный ларец и кинжал. Том встал на колени и, светя фонарем, старался получше рассмотреть то, что лежало под головой Александра. Ларец был искусно украшен эбеновым деревом, слоновой костью и золотом. На его поверхности были вырезаны разные сценки. На обращенной к Тому стороне — певец, сидящий на резном стуле. В одной руке он держал лиру, другой щипал струны. Над головой певца летала птица. Это отдаленно напоминало знаменитую фреску из микенского дворца в Пилосе. — Ну конечно! — воскликнул Том. — Певец и птица — наверняка живописный аналог гомеровского выражения «крылатые слова», которым он описывал божественные представления, где поэты под собственный аккомпанемент рассказывали знаменитые истории своего героического времени. Остальные три грани ларца хорошо рассмотреть было невозможно, но, судя по различимой на одной из них величественной фигуре Ахилла с вырезанным над головой его именем, вся резьба на ларце представляла разные сцены из «Илиады». Ларец, безусловно, был изделием искуснейшего мастера. Он не только являлся изголовьем великого македонского царя, скорее всего в нем находилась подаренная Александру Аристотелем «Илиада» — самое знаменитое из когда-либо созданных произведений греческой литературы — с пометками величайшего мыслителя всех времен. Том не мог поверить своим глазам. Ларец и кинжал были именно такими, как описывала их Виктория в его кабинете. Вновь обретшая уверенность в себе Виктория заговорила взволнованно: — Том, этот бюст… Готова побиться об заклад, это работа Бернини. Невероятно! Том встал и, повернувшись к разглядывавшей бюст над саркофагом Виктории, сказал: — Виктория, я чувствую себя так, как, должно быть, чувствовал себя Говард Картер, обнаружив гробницу Тутанхамона. Голова Александра покоится на «Ларце “Илиады”». В нем наверняка лежит Аристотелев экземпляр книги, и, судя по тому, как герметично запечатан саркофаг, папирус, вероятно, находится в целости и сохранности. Это будет величайшей находкой века! Но ответ он услышал не от Виктории. От хорошо знакомого голоса у него мурашки побежали по спине. — Отличная работа, мистер Карр. Я знал, что вы не все мне рассказали. Это действительно величайшая находка века, но, боюсь, она не войдет в исторические анналы так, как рассчитывали вы.