Гиласу такие порядки показались уж чересчур суровыми, но, судя по тому, что Кем рассказывал про Уауат, в этой земле выжить непросто. Около полуночи лодка дернулась и встала. Гилас выглянул из-под навеса. Разбойница спрыгнула на мелководье и скрылась на болоте. Над их головами горы заслоняли звезды. Кем просиял: – Па-Собек за поворотом! А оттуда до моей страны рукой подать! Они вместе соскочили на берег. Итинеб что-то оживленно объяснял двум мужчинам, стоявшим возле повозки, запряженной волами. Пирра пыталась понять, о чем те говорят. – Это друзья моего родственника, – обратился Итинеб к Гиласу на акийском. – Они строители гробниц, живут в деревне Джебу на Западном Берегу. Им можно доверять. – Точно? – недоверчиво спросил Гилас. – Они говорят, что Небетку прячется от Воронов. – Мало ли кто что говорит, – протянул мальчик. – Я им сказал, что вы друзья, – продолжил Итинеб. – Они отведут вас к нему, но только с завязанными глазами. – Нет, – тут же покачал головой Гилас. – Это ловушка, – пробормотал Кем. Пирра задумалась: – Но мы ведь доверяем Итинебу. Если он говорит, что это надежные люди, значит и нам в них сомневаться ни к чему. Кем покачал головой: – Гилас, не надо. Акиец переводил взгляд с Итинеба на мужчин. Оба крепкие, лица изборождены морщинами – значит жизнь их не балует. Но поди пойми, можно ли им верить. Гилас медленно кивнул: – Я согласен с Пиррой. Придется рискнуть. Кем попятился: – Тогда мы расстанемся раньше, чем мне хотелось бы. – Прижав кулак к груди, Кем поклонился Гиласу, потом Пирре. – Благодарю вас, друзья. Вы уговорили египтян взять меня на борт. Без вас я бы так далеко не добрался. Я у вас в долгу. – Неправда, – возразил Гилас. – Ты спас нас в пустыне. – Чо! – воскликнул на своем языке Кем и отмахнулся. Потом он с улыбкой поглядел на Пирру. – Когда-нибудь я тебе докажу, что я не трус! – Кем, я не считаю тебя трусом. – Придет время, и ты в этом убедишься наверняка! Удачи, друзья. Да хранят вас боги. Попрощайтесь за меня с Разбойницей! С этими словами Кем скрылся в ночи, оставив Гиласа мрачно размышлять о том, что он в очередной раз потерял друга. А потом события развивались быстро. Итинеб с братьями торопливо сели в лодку и уплыли вверх по течению, а двое мужчин (их имен Гилас так и не узнал) жестами показали Гиласу и Пирре, чтобы те садились в повозку. Оружие у них не отобрали, зато связали руки и надели повязки на глаза. Некоторое время они тряслись на ухабах, а потом Гиласу и Пирре помогли пересесть в лодку. Гилас догадался, что сейчас будет переправа на Западный Берег. Он спросил Пирру, все ли с ней в порядке. Та ответила лишь напряженным «угу». Гилас свистнул Разбойнице. Львица отозвалась издалека. И вот они высадились из лодки и забрались во вторую повозку. Потом их вели по неровной земле. Вошли в дверь. Пахло опилками и влажной глиной. Какой-то мужчина надрывно закашлялся. Вот Гиласу развязали руки, а потом с его головы стянули повязку. Они с Пиррой стояли посреди мастерской. При свете масляной лампы Гилас разглядел крышу из пальмовых бревен и утоптанную землю вместо пола. Вдоль стен тянулись темные ряды глиняных человеческих фигурок примерно в ладонь высотой. Перед Гиласом стояли двое мужчин, оба египтяне. Один болезненно худой, с растрепанными седыми волосами – и это притом что его лицо выглядит довольно молодым. Второй раза в два старше Гиласа, но ростом доходит мальчику только до пояса. Короткие ноги, голова с выпуклым лбом. «Карлик», – подумал Гилас. Мужчины вооружены ножами с изогнутым клинком, и лица у обоих, точно каменные. Они охраняют третьего мужчину: тот сидит на циновке, скрестив ноги. Пирра устремила на него пристальный взгляд. Когда-то этот человек был хорош собой, и в его лице угадывается что-то знакомое, но глаза у него ввалились, а голова похожа на череп, обтянутый кожей, – видимо, он болен. К тому же натер лицо известью, отчего сходство с черепом только усилилось. Вдобавок мужчина сбрил и волосы, и даже брови. Гилас насторожился. Египтяне так делают, только когда они в трауре. Пирра дрожащим голосом произнесла что-то на египетском. Больной мужчина поглядел на нее с неприязнью и ответил резко, зло. – Что он сказал? – спросил Гилас. У Пирры побелели губы. – Спрашивает, почему мы мешаем ему горевать. «О нет», – пронеслось в голове у Гиласа. – Вот именно – горевать, – с сильным акцентом прохрипел мужчина на акийском. – Я Небетку. Усерреф мертв! Вы, варвары, убили его! Мой брат мертв! 15 – Неправда, – возразила Пирра. Но ее сердце забилось гулко, будто выстукивая «мертв, мертв, мертв». – Мы провели вместе всего тринадцать дней, – задыхаясь, выговорил больной. – И это после стольких лет разлуки! Он знал, что они за ним гонятся… ищут свой грязный варварский кинжал… – Не может быть, – произнесла ошеломленная Пирра. – Только не Усерреф. – Кто ты такая? – Небетку устремил на нее пристальный взгляд. Его глаза лихорадочно блестели. – Итинеб сказал, что ты знала моего брата. Ты из варваров, но говоришь на египетском. Это как понимать? – Меня Усерреф научил. Он… – Что говорит этот человек? – вмешался Гилас. – Я помню Усеррефа столько же, сколько себя, – дрожащим голосом ответила Пирра. – Он был моим рабом, но считал меня младшей сестрой… – Ты! Это ты заставила его поклясться, чтобы он защищал тот проклятый кинжал ценой жизни! Пирра покачнулась, как от удара. – Да. Я взяла с него слово. – Значит, ты его убила! – вскричал Небетку. – Его смерть на твоей совести! Даже заходясь в приступах кашля, от которого у него едва не трещали ребра, Небетку продолжал бушевать. Пирра стояла и молча слушала. Гилас не понимал, о чем речь, но чувствовал, что каждое слово для Пирры как удар в сердце. – Небетку говорит, что Усеррефа убила я, – прошептала Пирра, едва шевеля губами. – И он прав. – Ничего подобного! – возмутился Гилас. – Усеррефа погубила не ты, а Вороны! – Мальчик повернулся к Небетку. – Расскажи, как он умер! И говори на акийском, чтобы я все понимал! Слова Гиласа прозвучали резко. Карлик и седовласый мужчина настороженно поглядели на него и потянулись к ножам. Но Гилас тоже выхватил нож. – Что это за место? – потребовал ответа он. – Кто эти люди? Вдруг Небетку оскалил зубы в жутковатой усмешке: – Неужто сам не догадался? Погляди по сторонам, варвар! В мигающем свете лампы ряды глиняных человечков следили за Гиласом неподвижными нарисованными глазами. За дверью мальчик заметил другие мастерские. Снаружи высились тюки льна и холмы из соли, рядом стояли вытянутые корзины и деревянные ящики, похожие на гробы. Вдалеке горели деревенские костры, а над темными полями нависли скалы, изрытые многочисленными пещерами. – Дома Вечности, – прохрипел Небетку. – Все здесь работают на мертвых. – Небетку закрыл рот руками, кашлянул, потом показал кровь на ладонях. – Скоро я к ним присоединюсь. Гилас убрал нож в ножны: