– У меня первый вопрос, что с моей шубой? Когда я её тут оставляла, она бы в отличном состоянии, а теперь весьма потрёпанная. – Мы купим тебе новую шубу, раз ты её оставила и не вспоминала о ней, значит, не так и нужна была, – спокойно ответил Глеб. – Что с ней случилось? В его памяти замелькали воспоминания их с Машкой страсти, когда они катались по двору в этой шубе. – Может, моль? – спросил Глеб, приподняв бровь. – Ладно, не переживай, я же сказал, мы поедем за новой шубой хоть завтра. – И еще я тут нашла вагинальный крем, и женское бельё. Что это означает? Приятные воспоминания? Нельзя было убрать? – Это означает, что горничная Катерина получит выговор за плохую уборку. – Какие меня ещё ждут тут сюрпризы? Глеб с грохотом захлопнул шкафчик, где хранились банки со спортивным питанием, допил коктейль, спокойно, но жёстко сказал: – Диана, если ты думаешь, что пару лет, пока ты ходила в невестах Димы, потом ещё кого-то, я тут вёл монашеский образ жизни, ты глубоко ошибаешься. В этом доме были женщины, и не одна, и извини, но мы тут не кроссворды разгадывали. За то, что ты ещё тут найдёшь, я заранее прошу прощения, а Катерина получит нагоняй за плохую уборку, и я сам тоже всё проверю. И закроем на этом тему, я очень устал, пойду пробегусь, а потом в душ и спать. – И много здесь их было? Глаза Глеба сверкнули двумя стальными лезвиями. – Много, Диана. Тебе легче от этого? Я же сказал всё, начинаем всё заново. Всё что было, осталось в прошлом. С этими словами Глеб вышел из столовой. – Глеб, – окликнула его Диана, – прости, я не питала себя иллюзиями, что тут никого не было. Просто мне всё это очень неприятно. – Я завтра же поговорю с Катериной. Глава 60. Дом радости и дом скорби Наконец большая светлая квартира с панорамными окнами, с видом на Финский залив, была полностью готова к проживанию. Диана вместе с дизайнером обставила её, Глеб был очень доволен, наконец всё было сделано по его вкусу, а не по вкусу его эксцентричной мамаши. Домработница убирала квартиру, Диана поддерживала идеальный порядок, варила по утрам кофе, потом они разъезжались каждый по своим делам. Глеб вёл себя тихо, был погружён в работу, и нигде, кроме работы и спортзала не бывал. Диана хотела бы радоваться такому поведению с его стороны, но боялась, как бы это не было затишью перед бурей, уж очень смирным он был, всегда сообщал где он, ночевал дома, всегда отвечал на телефон, в крайнем случае присылал СМС, что перезвонит, если уж был очень занят. Глеб не был похож сам на себя, весь идеальный, никаких вспышек, всё так мирно, спокойно, что это становилось тревожным. Он исполнял любые её прихоти, уделял ей много внимания, носил обручальное кольцо и даже сопроводил её несколько раз в гости к её друзьям, что было совсем не в его манере. И в компании незнакомых людей показал себя с самой лучшей стороны. Исчезла Маша, с Яной он встречался только в её присутствии, чтобы у неё не возникало никакой ревности, и никаких признаков других женщин тоже не было. Удивительные и пугающие перемены. Диане очень хотелось бы верить, что Глеб полюбил её, осознал, что был не прав и только она одна нужна ему, но почему-то не верилось. Конечно Диана тоже подстроилась под него, поняла, что не надо требовать от него того, что он не хочет. Не приставать к нему рано утром с вопросами и планами, пока он не пробежится и не выпьет кофе, не заставлять его вечером ужинать, если он не хочет, не расспрашивать о делах на работе, если у него нет настроения об этом говорить и вообще не устраивать никаких допросов и не давать советов, пока он сам об этом не попросит. И поняв это, Диане стало проще и, соблюдая эти правила, семейная жизнь с ним была комфортной. Только вопрос о ребёнке мучал её, ей так хотелось стать матерью, она с завистью смотрела на беременную Аллу, на своих подруг, у которых были дети, и тихо вздыхала. Алла и Влад купили квартиру в соседнем доме, и Диана часто бывала у Аллы, помогала ей с приготовлениями и, рассматривая крохотные вещи, почти плакала. Глебу она боялась что-либо сказать по этому поводу, но всё же после долгих размышлений, в тайне от него прекратила предохраняться, будь, что будет, в конце концов он её супруг и с её желаниями тоже должен считаться, а то весь мир крутится вокруг него. Глеб расширял свой бизнес, было сложно, но интересно, и уж точно у него ни на что не было времени. Он и, правда, устал кружиться, метаться, да и Диана его полностью устраивала. Стройная, красивая она тщательно занималась собой, но при этом никаких переделок не было ни на лице, ни на теле, Глеба отторгали искусственные губы, скулы, переделанные носы, нарощенные волосы и ресницы-щётки, Диана была ухожена и полностью натуральна. Одевалась всегда аккуратно, со вкусом, ничего пошлого, кричащего. Она была умной и веселой, увлечена своей работой, с ней всегда было интересно, и, если они шли куда-то вдвоём, проводили свободный вечер или выходной вместе, ему никогда не было скучно. Все домашние дела Диана тоже взяла на себя, и Глеб наконец с облегчением сбросил с себя решение мелких бытовых вопросов. В постели она тоже полностью его устраивала, кто научил её всему за такой короткий срок? Уж точно не Дима. Тогда кто? Тот немолодой мужчина? Очень вряд ли. Был ещё кто-то? Но Глеб не стал у неё это выяснять, боясь встречных подобных расспросов. Ближе к лету они стали чаще оставаться в загородном доме, Диана наняла ландшафтного дизайнера, ей хотелось облагородить территорию, Глеб ей ни в чем не препятствовал, пусть развлекается. Однажды Диана зашла в домашний спортзал, Глеб отчаянно боксировал грушу, лицо у него было напряжённое, взгляд тяжёлый. – Что-то случилось? – встревожилась она. Глеб остановился, сбросил перчатки и сказал: – Мне нужно повидать Вовку. Звонил врач, надо кое-что ему привезти, оплатить очередной счёт, и тут я понял, что хочу его увидеть. Ведь ему даже не сказали, что я остался жив – Ты думаешь, его это волнует? – Это волнует меня. Я так просто этого не оставлю. Я должен видеть его глаза. – Глеб, он больной человек. В его глазах ты точно ничего не увидишь. – Вот завтра днём съезжу и узнаю, пора уже его навестить. Взглянув на жёлтое здание психбольницы, Глебу стало жутко. Он вспомнил, как его тоже грозились отдать туда. Ну и семейка у них была! Альфонс, шлюха и два сына психа-наркомана. Какое счастье, что он из всего этого дерьма выкарабкался. – Нет, нет, – замахал руками врач. – Всё, что вы можете: это взглянуть через окошко. Вы его увидите, а он вас нет. – Да, ладно, я ж его брат, я на пять минут. – Вы, молодой человек, являетесь источником его раздражения. Не будем нарушать установленный режим. Глеб сунул что-то врачу в руку. Врач, увидев деньги, сдался. – Надевайте халат, но только на пять минут, – сказал он и отпер дверь, – я, на всякий случай, пристегну его к кровати. Глеб подошёл к кровати. Володя тупо уставился на него. А потом дёрнулся в его сторону: – Глеб, ты пришёл ко мне! Я так скучал, мне плохо без тебя, меня не выпускают никуда! Помоги мне! – Так соскучился, что чуть не убил меня? Как шрамчик, хорош? – спросил Глеб, показывая тонкий шрам на шее. – Ты о чём? Я не понимаю. Когда ты меня заберешь из этого ужасного места? – Видимо, никогда. Придётся тебе здесь остаться. В твоём подсознании, наверное, всегда сидела мысль прикончить меня. – Я? Братик, ты что? Ты всю жизнь помогал мне, защищал меня. Помнишь, эту злую тётку? Как она меня била, и ты вставал на мою защиту? И давал мне кушать, и лечил меня, и опекал меня. Глаза Вовы наполнились слезами. – Помню, и за это ты чуть не отправил меня на тот свет. – Глеб, а мама ни разу не пришла ко мне! Почему вы меня все бросили? Мне здесь плохо! Я хочу домой! – Потому что больше у тебя никого нет, мама умерла, а меня ты чуть не убил. Володя задёргался, но наручники держали его. От бессилия у него потекли слёзы. – Не выходит? Не достать до меня? Так будет всегда, ты никогда не достанешь до меня. Проведёшь здесь всю жизнь. Я больше не буду тебе ничем помогать. Теперь о тебе будут заботиться врачи и полиция. Глаза Глеба сверкали сталью. Он понимал, что жестоко издевается над больным братом, но отказать себе в этом удовольствии не мог. Володя завыл – Молодой человек, – пять минут прошло, – сунулся в дверь врач. – Всё ухожу. Глеб навис над кроватью Володи, прижав его локтем. – Всё, считай, что убил меня. Дальше по жизни сам – Глеб! Глеб! Забери меня домой! Я буду хорошим! Не бросай меня, Глеб! – ревел Володя. – Меня больше нет, – покидая палату, сказал Глеб. – Ну, как? – позвонила чуть позже Диана. – Всего сто долларов за такое море удовольствия, – улыбнулся Глеб. Глава 61. Возмездие и сострадание Глеб подъехал к дому, не обратив внимания, что рядом стоит какой-то автомобиль. Пока отъезжали автоматические ворота, его окликнул женский голос. Он резко развернулся, в машине сидела мать Маргариты. – Глеб, здравствуйте. А я вас жду. – Здравствуйте. Зачем? – жёстко спросил он – Мне надо с вами поговорить. – Мне не о чем с вами разговаривать. Глеб дёрнул машину и резко заехал в гараж, и закрыл ворота, ещё чего не хватало! – Глеб! – услышал он вслед. Вести разговоры с родителями Маргариты! Что они себе вообразили? Что его можно поманить пальчиком из автомобиля, и он сразу подбежит? Ну, уж нет, «умерла, так умерла». Он совсем недавно окончательно оправился после того, как Марго нанесла ему душевную травму, и бередить свою рану не собирается. Диана о встрече не знала, она только удивилась, что Глеб холодно чмокнул её, быстро переоделся и встал на беговую дорожку, включив музыку в наушниках, он бежал и бежал, наращивая темп, бежал так, что казалось лопнет сердце, а через пот выйдет вся злость. Поговорить? Чего им надо от него? Их дочка дала явно понять, что он им не ровня, и теперь её мамаша с королевским жестом, требует, чтоб он подошёл к ней. Ага, сейчас, бегу и падаю.