– Глеб, – обняла Маша его сзади, – Доброе утро. Я проснулась, а тебя нет. – Чего-то есть хочется, вот я и спустился к холодильнику. Но в нём пусто. Давай чего-нибудь закажем? – Давай лучше поедем куда-нибудь пообедаем. На побережье много хороших ресторанов, и, кроме того, ты меня прокатишь на своей чудесной машине. – Собирайся! Только в машине не приставай ко мне. Но Маша обещания не выполнила. Всю дорогу она развлекала Глеба своими ласками, так что машину ему пришлось вести предельно аккуратно. – Вам столик на двоих? – спросила администратор. – Нет, мы сегодня едим за четверых, так что нам столик побольше, – улыбнулся Глеб. – Бедный, – сказала Маша, когда они уселись, – ты так проголодался, да? Набирайся сил, я собираюсь у тебя пробыть ещё пару дней. – Тогда, боюсь, в ресторане еды не хватит. Сделав обильный заказ, Глеб спросил: – Я хочу сделать тебе какой-нибудь подарок на Новый год. Что ты хочешь? – Тебя, – не раздумывая, ответила Маша и опрокинула в себя коньяк. – А кроме? Давай съездим в магазин, выберем тебе шубку или украшения? Мне так хочется тебе что-нибудь подарить. – Котик, меня мой пуховик вполне устраивает. Шубу и украшения мне носить не по статусу, я не Диана. Мне ничего, ничего не надо от тебя, кроме твоего тела. – Неужели это всё, что тебе нужно для счастья? – Да, сейчас я счастлива. Я в хорошем ресторане, пью дорогущий коньяк, ты любил меня всю ночь, и будешь любить сегодня и завтра. Это всё, что я могу желать. В первый раз в жизни Глеба, его девушке ничего от него не надо было, кроме него самого. Его это поразило до глубины души, и он почувствовал к Маше безграничную нежность. Глеб взял её руку и прижался к ней губами. – Котик, я тебя обожаю, – высвободила она руку и погладила его по щеке. Пообедав, и захватив еду с собой, они вернулись домой, чтобы есть, пить и снова наслаждаться друг другом. … Утомлённые, они лежали на полу у камина, голова к голове и потягивали виски. – Огонёк мой, мне так хорошо с тобой, так легко, – сказал Глеб. Маша перевернулась на живот, её волосы густой волной упали ему на лицо. – Знаешь почему? – спросила она. – Потому что со мной не надо никем притворяться, не надо говорить про любовь, не нужны комплименты, не надо выяснять отношения. Глеб убрал с лица её волосы и внимательно посмотрел ей в глаза. – Как ты догадалась? Откуда ты меня так хорошо знаешь? – Котик, мы с тобой одинаковые, мы ведь даже родились в один день. Глеб крепко обнял её и, поцеловав, сказал: – Машка, – прошептал он, – я хочу, чтобы ты всегда была со мной, что бы ни случилось. – Я всегда твоя, ты же знаешь, котик. Мне без тебя тоже не жизнь. – А правда, чего тебе хочется больше всего, кроме меня? Маша задумчиво посмотрела на огонь. – Я никогда не видела моря. Когда автостопом моталась по России каких-то несколько десятков километров не хватило, чтоб увидеть его. Страшно жалею теперь. – Ты сможешь уехать сейчас из города на несколько дней? – Куда? – улыбнулась Маша. – Ну, загранпаспорт у тебя вряд ли имеется, тогда едем в Сочи. – Сейчас зима. – Море не замерзает. До конца новогодних праздников есть ещё несколько дней, сейчас всё организуем. – Это невозможно. – Со мной возможно всё, паспорт с собой есть? Маша достала из рюкзака помятый паспорт. – Ух ты, Мария Павловна, значит? Ну, Мария Павловна, скоро море увидишь. Больше, чем на пять дней не могу, ну думаю, нам хватит. Собирай вещи, завтра вылет. – Я не поеду за вещами, боюсь, я потом не вырвусь от Макса. Я сбежала от него, когда он был сильно пьян, и не хочу возвращаться. – И как ты ему объяснишь своё недельное отсутствие? – Это не твоя забота, котик. – Согласен, тогда поехали в магазин, подберём тебе гардеробчик. В магазине Глеб выбрал ей одно платье, дальше, сунув ей банковскую карту, предложил справляться самой, ему надо было уладить несколько рабочих вопросов перед поездкой. Подумать, какой гардероб может подобрать себе Маша, он, конечно, не потрудился. Маша с опаской вступила на борт самолёта, она никогда ещё не летала, и она крепко вцепилась в руку Глеба, её котик был рядом с ней, значит, всё будет в порядке. Зачем только она сказал про море? Он столько потратил на неё, билеты, отель, одежда… лежала бы лучше сейчас в его объятиях у него дома и пила виски. – Не переживай ты так, – шепнул он ей, – сейчас выпьем и скоро ты увидишь море. Но моря Маша в это день не увидела, они прилетели, когда уже стемнело. Едва взглянув на шикарный номер отеля, она открыла окна и шагнула на балкон. Море было невидно, но слышно. Глеб специально снял видовой номер рядом с побережьем. Маша опёрлась на перила, ноздри её подрагивали, она вдыхала непривычный воздух. Глеб разлил вино и принёс ей бокал. – Я его слышу, – тихо сказала она. – Завтра увидишь. У нас с тобой 5 дней, ты, я и море. – Спасибо, но до утра ещё целая ночь. Целуя его Маша, расстёгивала кнопки на светлом кожаном платье. – Ты же специально мне купил платье на кнопках? – Мне кажется, мы и бюстгальтер тебе покупали, – лаская её, ответил он, – но я его что-то не вижу. – Я его оставила, чтобы тебя случайно не придушить. Маша расстегнулась, под платьем были только чулки. – Значит, ты в таком виде и ехала сегодня? Не замёрзла ли? – Пуховик спасал. – Пойдем, согрею не хуже пуховика, – Глеб залпом допил вино, схватил Машу и потащил её в номер. – Ого, какая огромная кровать. Это ты специально? – У меня на тебя большие планы. С утра Маши рядом не оказалось. Куда она могла деться? В Питере вечно утром исчезала, а здесь то как? Ладно, поищем её на берегу моря, зима, народу не так много, найдётся. Нашёл он её быстро, на пустынном пляже, Маша стояла по колено в море, и набегающая волна пеной ласкала её ноги. Не желая ей мешать, Глеб сел на камни и закурил сигарету. Маша, словно почувствовав его взгляд, обернулась, и он оторопел, её лицо было в слезах, они градом катились по её щекам, оставляя подтёки туши. Плачущую Машу он видел впервые. Маша смутилась, быстро оттёрлась и подбежала к нему. Она села на него сверху, порывисто обняла и прошептала. – Я всё ещё без трусиков. – А люди тебя не смущают? – Ты же знаешь, я бесстыжая. – Пойдем ка сначала пройдемся и выпьем кофе, а то боюсь море ты увидишь только из окна отеля. Глеб рывком поднял её и одёрнул платье.