- Бэтгерл, давай-ка повремени с приключениями на свой очаровательный летучий зад, - отзывается в тон, устраиваясь удобнее так, что я оказываюсь на коленях парня. Слышу возмущенный вопль Арины с наших мест. Перегнувшись, блондинка грозит кулаком, тыча в Макса пальцем. - Похититель! Люди добрые, что делается-то! Посреди дня подруг из кресел воруют, - хохочем дружно вместе с классом. - А смотреть надо лучше за подругами, - отзывается Еремин, обнимая меня крепче. Улыбаюсь, заметив закатившего глаза Олега, фыркающего рядом. - Че серьезно? Что за бесцеремонное женское вторжение в чисто мужскую компанию? – возмущается, перебираясь через нас. - Ты куда? – задаю вопрос, на что Рожков машет рукой, сдвигая с места Арину, садясь рядом с ней. Напротив, Бубликов спит спокойно, не обращая никакого внимания на шум и гам, возобновившееся после того, как нас подрезали. Пытаюсь усесться на освободившееся места – кто бы пустил, ага. - Вообще-то это опасно, - резонно замечаю, устраиваясь боком на коленях парня. В конце концов, удобно же. Зачем пытаться спорить, потому не шибко сопротивляюсь, стоит Максу ткнуться носом мне в волосы, убирая пряди. Горячее дыхание обожгло ухо, отчего по телу прошла приятная волна тепла. - Что-то заметила? Улыбаюсь невольно, поворачивая голову, обхватывая лицо, шепча у самых губ. - Ничего кроме каких-то упаковок. Кажется, корм. Зверушек кормить в лесу собрался, - он так близко, что могу видеть каждую длинную ресницу, серебристые нити в серых глазах, темнеющих от нашей близости. Из врагов мы так неожиданно стали партнерами, а затем влюбленными, что такая перемена немного пугает. Сколько это продлится? Как долго сможем продержаться? Не хочу об этом думать. Просто касаюсь губ в поцелуе, пока вокруг все дружно сходят с ума. Кого-то тошнит на заднем сидении, Арина достает Юрку Бубликова вопросами из игры-приложения «Кто хочет стать миллионером», Стас водителя, классная руководительница пытается все это угомонить – все сливается в общую какофонию. Внезапный толчок будто из ниоткуда, Макс едва успевает удержать на своих коленях, пока перебираюсь, вижу Платонову с искренним раскаянием на лице. Правда, оно совершенно не касается глаз – там только злорадство. - Простите, ребят, - едва не плачем, пока в спешке поправляю волосы, скрипя зубами от злости. Серьезно, эта недобитая героиня всех американских комедий про лохушек бесит неимоверно. – Автобус дернулся. - Мозг твой дернулся, - огрызаюсь в ответ, ощущаю успокаивающую ладонь Макса, накрывающую мою руку. – Больше идей не придумала, как на меня случайно рухнуть? Ой, глядите, по кому-то рыдает Большой театр. Так старательно моргает, будто сейчас разревется. Давя на жалость в попытке получить чуть-чуть внимания. - Почему ты такая грубая? – выдыхает, тыльной стороной ладони вытирая щеки. Мне не жаль, ни капли. Зато вот нашему школьному рыцарю очень. Прямо чуть не стошнило от следующих слов Макса: - Мы поняли, Кать, ничего, - отвечает с улыбкой, пока Платонова с довольным видом возвращается Маринке, в очередной раз переругивающейся с Настей о какой-то ерунде позади нас. - Ты серьезно? Она специально это сделала! – шиплю, мой гнев мгновенно перескакивает на него. Макс закатывает глаза, доставая телефон и сбрасывая вызов. Краем глаза замечаю имя звонящего: «Отец». - Надь, ты предвзята, - спокойно говорит мне, за секунду подкидывая своим заявлением дров в мой костер раздражения. Если пять секунд назад я была зла, то теперь в ярости. Уже не до Гринча, парню бы своем мозги на место вправить. - Конечно, к Катюшеньке предвзята, - шиплю, ударив его в плечо, слыша тихой «ой». – Издеваешься что ли? - Надя, успокойся, - слышу в его голосе предупреждение, отчего завожусь сильнее. Будто красной тряпкой перед глазами мотнул. Сам же смотрит в экран смартфона, будто игнорируя. Нет, милый, так не пойдет. Плевать, что пол автобуса затихло, прислушиваясь к нашей беседе. Уверена, эта гадина сейчас злорадно улыбается - А я спокойна, - отвечаю, чуть повысив голос. – Мне может пересесть, а? - К чему истерика? Ничего не случилось, Катя оступилась, извинилась, все, - соизволяет посмотреть на меня. Губы плотно сжаты, челюсть напряжена – злится. Проблема лишь в том, что мне на это плевать. – Что за привычка мозги выносить каждый раз из-за всяких мелочей? Будто мне недостаточно того, что дома творится! Задыхаюсь будто от удара. Вот оно как, сравнение явно нелестное. Думать не надо, ситуация дома его выводит из себя, однако не замечать очевидного настолько? Да тут надо совсем слепым быть, чтобы не видеть ее унылых попыток повесится ему на шею в качестве сердечного талисмана. - Раз так бешу, могу и уйти, - рявкаю, поднимаясь, пока Макс пытается говорить мирно: - Гроза, прекрати… - Сам прекращай, а еще лучше беги к зазнобе своей. Пока весь автобус водой не залила! – огрызаюсь, пиная его ноги, дабы выбраться. Длинные пальцы цепко хватаю запястье. - Надя, - с предупреждением произносит. Взгляд потемнел, сам уже на грани, но мне не страшно. Вырываю руку, отвечая едко: - Что такое, Макс? Я ж тебе мозги выношу. Спаси свои последние морковные извилины, беги к хозяйке твоей клумбы, она скучает… - Прекрати нести хрень! – срывается с цепи, рявкнув так, что все дружно вздрагивают. Заставаем одновременно, близко-близко друг к другу, тяжело дыша. Совсем не замечая, что автобус тоже встал. Водитель молчит, никто не вмешивается, в самом салоне тишина такая плотная, что можно воздух резать ножом на куски. Он встал ради того, чтобы мне в лицо крикнуть. Несколько минут назад на розовой волне в страну единорогов плыли, а теперь даже разговаривать без криков не можем. - Эй, ребята, - подает голос Олег первым, втискиваясь между нами, чуть отодвигая Макса и делая мне знак отойти. Вовремя ты, Рожок, очень вовремя. – Прекратите, ладно? Потом латиноамериканские страсти разыграете. - Надь, пойдем, приехали, - чувствую, как Арина трогает меня за руку. Наверное, именно это заставляет напряжение внутри лопнуть, будто мыльный пузырь, за ним же остается лишь пустота и горечь во рту от всей неприятной ситуации. - Дети, пойдемте, - голос Галины Владимировны врывается в наш маленький мирок. Макс тихо выдыхает вместе с яростью воздух, смотря на меня прямо. – Максим, Надя, давайте, идите. Не зачем все это форсировать на людях, поговорите потом спокойно, - мягко произносит, стараясь не давить никому на больную мозоль. По проходу в нашу сторону первым пробирается Артур, помогая Арине подтолкнуть меня к выходу и взгляд Максима становится колючим. - Пойдем, - кивает Рябин, беря меня за плечо, разворачивая в сторону выхода. Хочу что-то сказать, но мне не дают. Макс дергается. Однако его останавливает Олег, слышу что-то насчет: «мужик, остынь на пять секунд и выдохни». Из автобуса выбираю на остановке, слыша, как водитель отдает команды. Неприятный взгляд Гринча заставляет замереть, правда тут же отворачиваюсь, шагая за остальными к рюкзакам и проходя мимо стоящей Кати, резко торможу, прошипев: - Довольна, мышара? Она распахивает рот, хватая ртом воздух, зато Маринка на амбразуру бросается, возмущаясь: - Грознова, совсем сбрендила? Если у вас Максом проблемы, это не вина Кати! - А она пусть за себя сама отвечает или за шкуру свою серую боится? – рычу, нависая, однако меня перехватывают за плечи, чуть сдавливая. Неожиданно, резко, таща в сторону рюкзаков, выхватывая мой и удивленной Арины одной лапищей. - Пошли тигрица, - хмыкает Амир с улыбкой, от которой становится чуточку лучше. – Хочешь вином поделюсь? Для страдающих есть че покрепче, - двигает бровями, а нам в спины доносится возмущенный крик Галины Владимировны: - Доронин, я все слышала! - Да я пошутил, Галина Владимировна, за кого вы меня принимаете, - весело кричит в ответ, подмигивая и утягивая собой. – Пошли-пошли, Гроза. Я тебя сейчас научу, как делать лючщий в мире шашлык и пить грузинский чача! Почему-то от глупых шуток этого парня мне становится гораздо лучше. Глава 29 Дурацкая база отдыха – это куча деревянных домиков по периметру. Свет, две кровати, обогреватели в каждом и по паре комодов для вещей. Большое трехэтажное административное здание – здесь столовая на первом этаже и заседают работники базы. Пара беседок, мангалы, озеро неподалеку, за которым другая часть базы, другой класс отдыхает. Территория большая, охраняемая – спрашивается, зачем палатки брали? Ах, да. В лесу будем превращаться в отшельников. Точнее прямо тут у большого костра, под которой уже есть заготовки. Наша задача – собрать хворост и разжечь его, хотя рядом есть огромная куча заранее приготовленных дров. Летом тут семьями отдыхают, в пейнтбол играют, ходят по грибы да ягоды, зимой норвежской ходьбой по снегу занимаются или вот как мы, школьники, отправленные изучать дикую природу и укреплять здоровье в почти городских условиях. Единственное, сеть тут ловит плохо, а телевизоров нет вовсе. Все развлечение: природа и мы сами. - Мальчики ставят палатки, девочки собирают хворост. Валентин Арсеньевич вы остаетесь тут, я с девочками в лес. Далеко не уходите от меня, - дает указания Галина Владимировна, пока помогаю Олегу разгрузить наши рюкзаки. Спать первую ночь по традиции будем в палатках – еще одно дурацкое условие. Едва смог отправить сообщение маме, что все хорошо. Надеюсь, она передаст отцу, что не нужно мне звонить каждые 15 минут. Вообще лучше пусть не звонит, от него одни проблемы. - Ладно, братки, разгружаем святое, - тут же оживляется Амир, стоит учительнице с девчонками с поля зрения исчезнуть, а Гринчу с ворчанием уходит в свой домик под наши пристальные взгляды. Кидаю на него мрачный взор, процедив сквозь зубы: - Не припомню, чтобы кто-то тебе значок главного пионера выдал. - Начинается, - закатывает глаза Юрка, громко фыркая, пытаясь поймать связь. – Чуваки, может угомонитесь? - И правда, Ерем, чего завелся? – хмурится Илья. - Тю, капитан, - усмехается Амир беззаботно. Интересно, его вообще хоть что-то в жизни напрягает? По-моему, этот парень просто ходячий позитив на ножках, что сейчас раздражает еще больше. – Не рычи. - Макс, - предупреждающе окрикивает меня Олег, стоит мне дернутся в сторону Доронина, стоящего с улыбкой. Мимо с невозмутимым видом проплывает Рябин, отчего рявкает так, что у него наушник из уха вываливается. - Ряба! Заняться нечем?! Сказали палатки ставить! Ладно, я веду себя как козел. Но все капец, как раздражает. Особенно тот факт, что Надя со мной принципиально не разговаривает. Хотел с ней побеседовать после того, как успокоился, а она демонстративно игнорит. То к Рябину. То с Амиром хохочет, или возле Арины торчит с Машкой. Сейчас вовсе в лес ушла, пока тут места себе не нахожу, срываясь на всех. Молча вытягиваю тент из чехла, раскладывая на земле. Слышу, как там пыхтя корячится Ваня, а Педальнов голову чешет. Еще и стороной неправильной на землю положил, вместо темной плотной – изнанкой. Рядом оказывается Олег, подавая дуги. У нас с детства так, еще когда с моим отцом в поход ходили. Я учился ставить палатку. Он рядом крутился, помогая по мелочам и облегчая работу. И дело спорится, и никто никому не мешает. - Вы из-за Катьки поссорились? Усмехаюсь краем губ, ставя дуги крест-накрест, вставляя нижние отверстия в днища, крепя края нижний слой палатки с помощью Олега. - Поссорились? – горько фыркаю. – Я вообще не понял, что была за фигня и с чего она сорвалась. - Надя – девушка, - поясняет так, будто из этого вывода должен какой важный урок понять. – У них в голове всегда какая-то дичь. - Ой, спасибо, сенсей. Прямо глаза открыл, - язвительно отвечаю, набрасывая тент, на что в ответ мне с улыбкой прилетает: - Всегда пожалуйста. И почему наша палатка такая бабская? - В смысле? – улыбаюсь, качая головой, - Ты же брал, причем тут я? - Не смотрел, почему меня не заставил глянуть? Сейчас позориться будем, - вздыхает Рожков притворно, хотя знаю, что парням пофиг. Точнее, они конечно ржали, но недолго. Над Владом смеяться интереснее было, полчаса пытался дуги собрать, потом еще столько же тент обратной стороной натянуть, не закрепив края. Девчонки возвращаются с хворостом. Хочу вновь подойти к Грозе, однако все планы нарушает очередная гениальная идея нашей классной: идем в лес искать полезные коренья, траву, ягоды и даже грибы. Последних к слову: три мухомора, одна поганка, которую себе Педальнов чуть в рот не сунул. Хорошо Вадим вовремя из пальцев вырвал. Без умолку твердит Лиля, рассказывая какие-то страсти про маньяков в кустах и его жертв, которые он тут закапывал. Бывший пионерский лагерь, ууу, ужасы-страсти, ночами тут бродят призраки. В итоге сама орет, как дикая, стоит Амиру ей в ухо ухнуть. Пинаем опавшие листья, девчонки на каблуках и в модненьких курточках спотыкаются о корни, торчащие из-под земли, тщательно скрытые под листвой. Вспоминаем уроки ОБЖ в первых классах, тыча в знакомые растения. Не пойму, зачем сюда взяли библиотекаря, тот даже с нами пойти не удосужился. Сказал, ему местные белки больше пользы принесут, чем мы – дети. Семечек с орешками и пачку с сушенными ягодами набрал да, отправился в противоположную от нас сторону. Пожаловаться бы на него директору, вот только Галина Владимировна просто рукой махнула. Замираю под густой листвой низко висящих веток дерева. Дождавшись, пока, мимо ругаясь пройдут вначале Ирка с Валей, затем Надя, шагающая впереди подруги. Аринка еще полчаса назад ногу подвернула на своих каблуках, с ней Бубликова отправили, чтобы помог. Она ему на уши присела, тот стенал на весь лес, что лучше бы шишки собирал, чем стенания ее слушал. Дожидаюсь момента, хватая вскрикнувшую Грозу за руку, утягивая в сторону дерева, скрывая собой за толстым стволом и закрываю рот рукой. - Тихо, не ори, - шепчу, а она замолкает, грозно смотря на меня своими карими глазами. Не простила еще, по взгляду вижу, хочет врезать. - Капец. Лучше бы дома «Ривердейл» смотрела, чем это! – шипит Летягина, проходя мимо, не замечая нас и держась за Катину руку. - Что, Маринка, сдрефила? – хихикает Настя Айварова, обгоняя парочку. - Где Магазин потеряла? Уже подружки от тебя бегут, унылая? – фыркает Марина. - Пошли, Марин, - настойчиво уговаривает ее Платонов, тяня за собой. От ее голоса Надя дергается, тихо рыча. - Беги, давай, а то твоя подруженция как бы не сбежала, - отвечает ей в тон Настя. Господи, девчонки реально порой такие странные. Была бы причина для конфликта, а то по старым слухам одна у другой парня в пятом классе увела. Не дурость ли? Впрочем, мне все равно, только они скрываются, а голоса становятся тише, отпускаю Грознову и тут же получаю по ноге, ойкнув от боли. Ладно, заслужил.