— Да, — кивнул он. — Тогда, я полагаю, тебе нужно сделать это — каким-то образом найти ее и спасти его. — Таков план, и я найду способ заявить на него права, даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни. Я засмеялась. — Ты тут немного сам себе противоречишь. Если это будет последнее, что ты сделаешь, мы не узнаем, что можно использовать, чтобы заявить на него права. Он хмыкнул. — Хорошо, я перефразирую. У меня нет выбора, кроме как выяснить, и это не будет последним, что я сделаю в своей жизни. Мы оба рассмеялись. — А как ты думаешь, почему видишь во сне королеву? — спросил он, протягивая мне бокал. — Если бы я знала, то поверь, я бы ничего не стала рассказывать. Он сделал глоток из своего бокала и посмотрел на меня. — Древние верят, что определенные люди появляются у кого-то во снах, чтобы указать ему путь. — Люциан, путь, который она для меня избрала, не тот, по которому я хочу пойти. — А какой это путь? — Я не знаю. Я никогда не видела этого места раньше, и оно пугает меня до чёртиков. — Ты говоришь, что она жестокая в твоих снах. В каком смысле? — Она никогда не говорит, только показывает на жуткое место. Когда я не хочу делать то, что просит она, она выходит из себя. Он засмеялся. — Прошлой ночью она вспыхнула ярким пламенем. Он взглянул на меня, и я увидела, что его смех стих. — Что? — Она так умерла. — Что? — Папа не любит говорить о той ночи, потому что сам едва спасся. Если бы не Эммануэль, он бы не выбрался живым. Он рассказывал нам, что сделал Горан. Он привязал ее руки и ноги к кровати и поджёг. Я вся покрылась мурашками, представив это. — Мой отец и король Альберт обнаружили пылающую комнату, и папе пришлось оттаскивать короля Альберта от огня, чтобы он и его не поглотил. — Это ужасно. Как он мог так поступить? Они же были друзьями. — Люди считают, что дракон Горана передал ему слишком много эссенции, когда умирал. Это полностью завладело им и превратило в злобное существо. — Лианы тоже Горан наколдовал? — Нет, Елена. Лианы — это единственная вещь, обладающая большей силой, чем он в данный момент. Некоторые рассматривают их, как предсмертный акт короля Альберта. Он знал, что Пейя не выстоит под властью Горана, и с последним вздохом его любовь к людям и стране обратилась в лианы. — Он был таким великим? — Он был не великим, он был волшебным. — Тогда почему его жена преследует меня во снах? Он засмеялся. — Я не знаю, может быть, ты её давно потерянная дочь, которой она тоже хочет показать правду, — пошутил он и потянул меня к себе на колени. Я рассмеялась. — Да ладно. Это самое жалкое объяснение, что мне приходилось услышать. Он тоже рассмеялся и поцеловал меня. Поцелуй перерос в любовную войну, а мои ноги обвились вокруг его талии. Наши языки танцевали прекрасные танцы друг у друга во рту, и я не могла прекратить целовать его мягкие губы. Дыхание участилось, а сердце загрохотало в груди, когда он скользнул рукой мне под блузку. Его руки ласкали мою обнаженную кожу, постепенно перемещаясь к груди. По коже побежали мурашки, и где-то глубоко в животе появилось приятное необъяснимое ощущение. Бабочки внутри взбунтовались, и это ощущение переросло во что-то обжигающее, требующее большего. Я зарылась руками в его волосы и почувствовала, что он прижался сильнее ко мне. Это было потрясающе, и с моих губ сорвался приглушенный стон. Наши губы оторвались друг от друга, но я не могла открыть глаза, чтобы взглянуть на него. Я лишь почувствовала, как его тёплые губы заскользили по моей шее к уху. Он соблазнительно хмыкнул мне в шею, вызвав миллион мурашек. — Думаю, я пойду принять холодный душ, — соблазнительно прошептал он. — Если хочешь, можешь присоединиться, но должен тебя предупредить, что если ты это сделаешь, это вызовет определенные последствия. Я хихикнула и не смогла поверить собственным глазам, когда он встал и пошел в душ. Я сделала пару глубоких вдохов, чтобы собраться с мыслями, и поправила блузку, когда встала. Я услышала, что он открыл краны с водой, и посмотрела на ванную. Дверь не была плотно прикрыта, и я увидела часть раковины и зеркала. Я ещё раз глубоко вздохнула, подумав о его предупреждении. Это могло привести лишь к одному, и вопрос был только в том, была я готова или нет. На меня нашло что-то непонятное. Но я поняла, что оно сразу же исчезло, когда я почувствовала полную уверенность и желание. Я встала, сняла через голову блузку и скинула брюки. Мозг что-то так отчаянно вопил мне, что я ничего не могла разобрать, но с лёгкостью сложила два и два. Я задвинула безумную болтовню внутреннего голоса подальше, расстегнула бюстгальтер и сняла трусики. Я как можно тише открыла дверь и увидела размытые очертания его фигуры за матовым стеклом. Он стоял спиной ко мне. Сердце грохотало сильнее с каждым сделанным шагом, когда я открыла дверцу. Он был идеально сложен, у него были красивые рельефные мышцы и руки, о которых могла мечтать любая девушка. Я закрыла глаза, когда взгляд опустился к пояснице. Я никогда прежде не видела обнаженного парня, поэтому я глубоко вздохнула и открыла глаза. Люциан обернулся с соблазнительной улыбкой. — Не говори, что я не предупреждал тебя, Елена. — Ты предупреждал, — смогла я выговорить, когда он прижал меня к себе, а наши губы вновь нашли друг друга. Глава 26 Открыв глаза на следующее утро, я обнаружила, что лежу в собственной кровати в одной из рубашек Люциана. Как очутилась в своей комнате, я не знала. Я вспыхнула, вспомнив, чем занималась прошлой ночью. Я поверить не могла, что сделала это! Тело ощущалось иначе, когда я потянулась. Болело все, и я должна была согласиться с Бекки, первый раз был не самым лучшим, но, думаю, имело большое значение, с кем был этот первый раз. В голове пронеслось столько мыслей, но ни одна из них не была о сожалении. Я кое-что поняла прошлой ночью, поняла, что всегда буду с Люцианом. Я больше никого не хотела. Я состарюсь с ним и буду самой счастливой женщиной. Последнее, что я помнила, это как лежала в его объятьях на его кровати и засыпала. Прошлой ночью я не видела никаких снов. Я чувствовала себя посвежевшей и полной сил, такого не было уже давно. Я медленно встала и сразу пошла в душ. Закрыла глаза, когда вода заструилась по моему телу, и вспомнила, как он целовал меня и прижимал к себе. От воспоминаний в животе все перевернулось, но в хорошем смысле. Я чувствовала его сердцебиение у своей груди, и наши сердца стучали в унисон все время. Все это сделало мой первый раз намного более особенным. Когда от этих мыслей стало жарко, я выключила горячую воду и включила холодную на полную мощь. Я с трудом дышала, пока ледяная вода лилась на мою вспыхнувшую кожу. Когда мысли о Люциане, наконец, исчезли, я закрыла краны и вышла. Я позвонила в колокольчик, когда привела себя в приличный вид. По некоторым причинам я не могла перестать улыбаться. — Прекрати это, Елена, или его мама все поймет, — сказала я себе вслух перед зеркалом. Стук в дверь предупредил меня о приходе Дениз, и она понимающе улыбнулась мне. — Завтрак снова накрыт на террасе, — пропела она, и я последовала за ней тем же путем, что и вчера.