— Прости… — пробормотал мне Дэниел. — Он просто… — Пьяный. В гневе и горечи, я понимаю. — Я посмотрела на него. — Приходи и оставайся с нами. Он кивнул. — Да, мне лучше не ходить домой сегодня вечером. — Я имею в виду навсегда. — Только через пару лет, пока я не смогу поступить в университет, как мои братья. — Они могут помочь. Я уверена, они что-нибудь… — Нет. Они ушли и они счастливы по этому поводу. Когда они приезжают домой, они видят вещи и похуже, просто гладят меня по спине и говорят мне, еще побыть здесь. — Ты подумаешь об этом? Останешься с нами? Пожалуйста? У нас есть комната для тебя, и мои родители всегда говорили, что рады тебе и что ты можешь остаться на столько, насколько захочешь. — Я…подумаю над этим. Когда мы шли, я знала, я не буду говорить ему то, что сказал Рейф сегодня вечером. У него было слишком много другого на уме. Это может подождать. Я позволю себе решить это самой. Мы достигли «Блендера» — магазина содовых, принадлежащего Моррисам. Он выглядел как что-то из пятидесятых, там продавали гамбургеры и мороженое. Там даже был автомат в углу. Мы подошли туда, когда мэр Тиллсон и его жена выходили от туда, Николь волоклась за ними, Сэм шла еще дальше от них. — Майя. Дэниел. — Мэр подарил нам свою выборную улыбку и постучал Дэниела по спине. — Практикуетесь для выборов? Рад это видеть. — Он подмигнул. — Даже если бы ты был связан, ты мог бы их выиграть с одной рукой за спиной. Миссис Тиллсон закатила глаза, бормоча, — Оставь детей в покое, Фил, — и улыбнулась, когда она утянула его прочь от нас. Николь нахмурилась, глядя на меня, когда её родители ушли. — Дэниел сказал, что ты будешь есть у Рейфа. — Планы изменились. — Николь, — позвала её мама, — У папы городское собрание сегодня вечером. — Что между тобой и Рейфом? — сказала Сэм, когда она подошла ближе. — Ничего. — я обернулась к Николь. — Я поговорю с тобой позже. — Сегодня вечером, — сказала она. — Позвони мне, идет? — Я постараюсь. Она выглядела пострадавшей, от моих слов, поэтому я пообещала ей позвонить. Затем она ушла, Сэм стояла сзади, бросая взгляды на нас, как будто она пыталась выяснить, в чем же дело. Когда мы сели, Дэниел сказал, — Хочешь об этом поговорить? — Нет, я хочу поговорить о наших планах на сегодня. В то время пока мы ели, мы спокойно составили список вещей, которые нам необходимо узнать. Когда мы покинули «Блендер», мимо нас проехала доктор Хайек. Она посигналила нам и помахала. Потом проехала шериф Карлинг и сделала тоже самое. — Похоже, весь совет собирается на эту встречу, — сказал Дэниел. — Разве они обычно не собираются в последний вторник месяца? Я кивнула. Мой папа пошел бы на неё, если бы на повестке дня было что-то о парке. — Так зачем они созывают срочно… — Он остановился. — Мина Ли, — сказал я. — Они встречаются, чтобы обсудить её смерть. Теперь нам точно, есть чем заняться. Глава 29 Городской совет встречался в школе. Это означало, что мы точно знали, как проникнуть внутрь. Было окно в раздевалке парней, которое никогда не закрывалось. Ну, оно закрывалось, но не закрывалось с тех пор, как Кори и Брендан ворвались, чтобы настроить видеокамеру и снять раздевалку девочек. Но никакого видео они не получили. Дэниел поймал их и сказал, что если камера не исчезнет к утру понедельника, он отдаст нам фотографии с того раза, когда они пошли купаться нагишом. Тогда озеро было действительно холодным и…ну, их фото явно не будут лестными. Кори вылетел через оконную раму, пытаясь настроить камеру. Дэниел его хорошенько припечатал, поэтому, повреждение не было видно снаружи. И теперь у всех нас был вход в школу после закрытия. Самая трудная часть заключалась в том, чтобы дождаться того момента, пока на парковке никого не будет. Встреча в семь часов для городского совета в Салмон Крик означает «приходите тогда, когда поужинаете», так что в семь тридцать, автомобили по-прежнему прибывали — прямо к разбитому окошку. Поэтому мы наблюдали из кустов, остановившейся минивэн, осветил противоположную сторону парковки, где одно транспортное средство стояло отдельно от остальных. Джип моего папы. Увиденное, заставило мое сердце сделать дополнительный удар. Даже если я думала, что город был вовлечен в смерть Мины — я знала, что мой папа не имел никакого отношения к этому. Но почему он был здесь? Если встреча была по вопросу с пумой, им не нужно собирать весь совет. Наконец, Дэниел подсадил меня и я пролезла через щель. Мы вышли из раздевалки в кромешную тьму коридора. — Веди, — сказал Дэниел. Около минуты мои глаза привыкали, и вот я привела его к концу класса. — Слышишь что-нибудь? — прошептал он. Я кивнула. — А ты? Он покачал головой. Он не спрашивал, почему я могла так хорошо видеть в темноте, а он нет. Словно он всегда знал, что я в состоянии видеть лучше в темноте, чем он. Серена говорила, что это потому что я живу «у черта на куличиках», поэтому я привыкла к тишине и темноте. Только теперь я поняла, что это вообще не было причиной. Мое зрение в темноте улучшилось. Улучшилось обоняние и слух. Я стала более ловкой. Более незаметной. Признаки того, что нечто большее, чем просто человеческая кровь текла в моих жилах. Признаки того, что я была… Я вздрогнула и Дэниел погладил меня по плечу. — Мы можем вернуться, если ты не уверена насчет всего этого. — Я в порядке. Мы должны будем подойти ближе. Я слышу голоса, но слов не могу разобрать. Я кралась по коридору. Обувь Дэниела пискнула позади меня, и я вздрогнула. Но никто не вышел к нам из конференц-зала. Они были в глубокой и жаркой дискуссии. Я провела Дэниеля в класс журналистики. Он был рядом с конференц-залом и тут было отверстие, соединяющее два кабинета. Когда мы были в этом классе, Серена и я поняли, что если я сяду сзади, я могу услышать, кто сейчас на ковре. Это звучало полезно, но на самом деле это было не нужным — в нашей школе, никогда не было ничего интересного и ни у кого не было неприятностей тогда, когда мы еще не знали, кто же попал в беду. Дэниел переместил стол под вентиляционное отверстие. Он позвал меня жестом, но я прошептала, что прекрасно слышу всё и с этого места. Мы только хотели выслушать, какие ещё были причины, чтобы созвать это городское собрание, кроме смерти Мины Ли. Почему они созвали собрание, которое не имело ничего общего с Миной Ли, и почему, на нём должен быть мой отец. — Хорошо, — сказал отец. — До сих пор все пожары были западе, и ветер дул в том же самом направлении, значит, что мы не находимся на его пути. — Это пока, — сказала шериф Карлинг. — Именно. На данный момент, пожары находятся под контролем, но все мы знаем, что все может измениться. Так может измениться и направление ветра. Мы были достаточно удачливы, что у нас была влажная осень последние пять лет. Но, однако, это означает, что наш план эвакуации предназначен для работы с детьми, и, как мы все знаем, подростками немного сложнее управлять. — Это как пасти стаю диких кошек, — сказал мэр Тиллсон. — Аннабель думает, что нам, возможно, потребуется прикрепить датчик GPS в кроссовки Сэм. Именно так мы сможем найти её, если мы должны будем эвакуироваться. — И теперь у нас есть Рафаэль и его сестра, — сказал доктор Хайек. — Мы, возможно, должны рассмотреть вопрос о предоставлении им места в городе, пока угроза не пройдет. По крайней мере, мы должны получить их телефонные номера. Остальные согласились и так разговор перешел на планы потенциальной эвакуации. Очень важно. И очень скучно. Я показала Дэниелу, что мы должны уйти, но он покачал головой. Через полчаса дополнительной стратегии по эвакуации, мэр Тиллсон сказал: — А теперь, пока мы все здесь, я попросил доктора Инглис и шерифа Карлинг рассказать последние новости о нашей недавней трагедии. Дэниел в удовлетворении кивнул. Шериф Карлинг заговорила первой. — Имя той молодой женщины, как многие из вас знают, было Мина Ли. Это имя было на её удостоверении личности, которое, как оказалось было поддельным. Это подтвердило наши подозрения по поводу того, что она была корпоративным шпионом. У меня есть её описание по моим контактам, и если повезет, мы узнаем ее настоящее имя, таким образом, мы сможем уведомить ее семью. Ее смерть еще не поставили в отдел убийств, так что, мой главный приоритет идентифицировать жертву. Но я, конечно, начну дело, если ситуация измениться. — Я не думаю, что в этом будет необходимость, — сказала доктор Инглис. — Причиной смерти было обескровливание. Фатальная потеря крови. Повреждение горловых тканей делает невозможным идентификацию. Было ли это убийство, несчастный случай, или случай хищничества. На данный момент, я собираюсь сказать, что это, скорее всего, сделал хищник, учитывая растущее число пум и очевидных признаков кормления телом. Когда мы найдем её семью, если они захотят мы проведем повторное расследование. Все согласились, что это было справедливо. Мой папа извинился, и сказал, что вернется домой, чтобы возобновить отслеживание пожаров. Когда он ушел, они продолжали говорить об убийстве, но только о том, как они переместили тело в камеру хранения. Дэниел согласился, что мы можем уйти прямо сейчас. Сейчас самое время, чтобы проверить Браун. Мы припарковались внизу на старой лесозаготовочной полосе, затем пошли пешком, придерживаясь ближе к лесу. Мы взяли запасной ключ от сарая и вошли внутрь. Коттедж уже обыскивали. Но не грабители — его рассматривала шериф Карлинг, чтобы найти улики. Она искала все, что поможет ей найти семью Мины Ли. Мы надеялись найти ноутбук, но не было никаких признаков ни одного. В то время как Дэниел обыскивал все более тщательно, я проверила звонки и сообщения. Всего было пять звонков со вчерашнего дня, по-видимому все после её смерти. Три звонка были от не включенного в список номера. Два других имели одинаковый код города, который я не узнала. Я записала его. Затем я открыла голосовые сообщения. Было лишь одно сообщение, и оно, должно быть, пришло после того, как шериф Карлинг обыскала это место. Потому что его ещё никто не прослушал. — Эй, это я. — Голос был мужской. — Ты, получила мои смс, да? Насты нанесли ко мне визит. Они начинают думать, что мы специально держимся подальше от них, что мы нашли что-то, и думаем, что Кортесы заплатят больше. Я сказал им, что мы не настолько глупы, чтобы предать их. Пауза. — Мы ведь не будем так поступать, да? Если мы будем играть на обе стороны Кабала мы заплатим за все в загробной жизни. — Еще одна пауза. — Ты ведь это понимаешь?