— Верно, что?… Она засмеялась, а затем я увидела папину ухмылку, когда он сел за руль. — Месть за сегодняшнее утро. — Сказал он. — Ты смутила меня. Я смутил тебя. — Ох уж эти взрослые. — ответила я. — Продолжаю чувствовать себя маленькой. — Ну так, ты не натыкалась сегодня на Миссис Моррис? Я слышал Мистер Моррис сейчас на конференции. — Я приподняла брови, когда глянула на него в зеркало заднего вида. — Вы двое, хватит, — сказала мама. — Зачем вы приехали? — сказала я. — Вы скучали по мне так сильно, что не могли подождать, пока я сама доберусь домой? — Рик, не отвечай. — Мама обернулась ко мне, пока папа отъезжал с обочины. — Нам нужно кое-что купить в городе, и мы подумали, что могли бы поужинать вместе. Под «городом» она не имела в виду Ванкувер. Когда я говорю друзьям по интернету, что живу на острове Ванкувер, они начинают задавать вопросы о городе Ванкувер. Думаю, это логично, что он должен был бы находится на острове с таким же именем. Но нет. Он отделён проливом и, хоть он и всего на тридцать пять километров отдалён от города, вода отделяющая нас от суши означает, что мы пересекаем её только в особых случаях. Город, в который мы направлялись назывался Нанаимо, на восточном побережье. С где-то ста тысячью жителями, его едва ли можно назвать главным городом острова, где всё население составляет чуть меньше миллиона — половина из этого живёт в городе Виктория на юге острова — и всё же, мы получаем то, что можем. — Я же могу заказать ресторан, верно? Так как мой день рождения в субботу и мы, по всей видимости, не поедем в Ванкувер, чтобы сделать мне тату. Не то чтобы, мне было обидно или… — Я прервалась, потому что заметила знакомое лицо за окном. — Эй, это та девушка, что была сегодня утром в парке. Вы её вообще смогли догнать? — Нет, и мне она действительно нужна, чтобы закончить отчет. Держитесь. Отец съехал на обочину, как только прошла группка детей. Он выглянул из машины. — Куда она пошла? — Прямо туда, за Трэвисом Карлингом. Папа открыл дверь и вышел. Дети прошли мимо… и никого больше не было на тротуаре. Я опустила стекло. — Она была там. — Показала я. — Перед библиотекой. Библиотека была частью главного здания, где находились клубы, которые занимали большую его часть, что означало, что девушка не могла быстро за ней скрыться. Папа пошёл дальше и попытался открыть двери библиотеки, но они были заперты — их открывали только три раза в неделю. — Думаю, пора проверить нашу дочь, не принимает ли она наркотики, — сказал папа, когда вернулся к машине. — Я видела её, честно. — Майа права, — сказала Мама. — Я заметила её перед тем как дети прошли мимо. Не знаю, куда она ушла, но она там была. — Она не хочет болтать о миленьком котике, — сказала я. — Не волнуйся, пап. Просто передай ей бумаги, которые нужно подписать, когда она будет снова загнана в угол восьмидесяти килограммовым котиком, она определённо изменит своё решение. Глава 4 Чтобы выехать из Салмон Крик нам хватило пяти минут. Без превышения скорости. Когда я говорю людям, что в моём городе проживает меньше двух тысяч человек, на самом деле они не понимают, что это значит. Они говорят что-то вроде: «О, я тоже живу в маленьком городе» и я смотрю в инете численность населения их городов и вижу, что она больше шести тысяч. Две тысячи людей означают, что Салмон Крик даже не на всех картах отмечен. Это даже не город — деревушка, с шестью улицами — одна центральная и пять кварталов с примерно десятью домами в каждом. В центре города три магазина. Есть одна приличная бакалейная лавка, но если моей маме нужно что-то более экзотичное, чем белые грибы или сушёные травы, ей приходится выращивать это в теплице. Ещё есть магазин бытовой техники, но если нужно что-то необычное, то придётся это что-то заказывать вне города. И есть Блендер — наш единственный ресторан, владелец и управляющий им отец Хэйли. Там отличная еда, но суши вам не подадут. Дети в других маленьких городах жалуются, что им нужно выходить в город, чтобы найти торговую галерею. А мы даже не можем здесь себе одежду купить. Ну, вообще, можем, но её продают в магазине техники и, если ваше чувство стиля не ограничивается рабочим комбинезоном и резиновыми сапогами, тогда вам лучше спланировать поездку в Нанаимо. Последнее здание, которое мы проехали, был центр по исследованию медицинского оборудования. Звучит так, как будто это огромное здание размером с приличную больницу, с вертолётами, приземляющимися на крышу. Но это всего лишь скучно выглядящее двухэтажное здание, размером с небольшой офисный центр. Выглядит довольно просто, вы могли бы запросто пройти через входные двери. И вы могли бы… вы просто не пройдёте дальше. Охрана там супернадёжная. В каждой двери есть замок, куда вставляется карта, а на некоторых даже стоят коды доступа. Я знаю, потому что была там. Все были. Проблема управления сверхсекретного здания в том, что люди им слишком сильно интересуются. Так что каждый год устраивается день открытых дверей. Многие из нас, детей, перестали туда ходить, как только родители позволили нам это. День открытых дверей заключается в прослушивании лекций об исследованиях лекарств и в обходе лабораторий, переполненных компьютерами и пробирками. Исследование лекарств может быть и большой бизнес — достаточно большой, чтобы построить город и защищать его — но это тупое прикрытие. Было бы намного интереснее (если взглянуть с отрицательной стороны), если бы они проводили тесты на животных. И если они проводят их, то не здесь. Тоже самое и с исследовательскими группами — они никогда не появлялись в Салмон Крик. Площадка для вертолётов существует только для других докторов (например, как доктор Давыдов и его команда) или для больших шишек их управления компании Сант Клауд, которые хотят проследить, на что уходят их денежки. Так что Салмон крик маленькое тихое местечко. Может быть, я и хотела бы выбраться отсюда, если бы я знала какого это жить где-то ещё. Многим ребятам нравится Салмон Крик. Мы привыкли ездить по часу до более крупного города. Наши родители договорились поочерёдно возить нас каждый месяц, ещё когда мы были совсем маленькими. Практически все мы планируем уехать отсюда в колледж или университет, и не многие намереваются вернуться, но мы рады, что будем жить здесь до тех пор. Когда мы наконец приехали в Нанаимо, мы припарковались возле набережной. Отсюда через пролив Джорджия отходит паром в Ванкувер. Отсюда вы бы могли увидеть город, если бы не мешали острова. Хотя, вы всё-таки могли бы его увидеть, но только не в это время года. Сейчас часто бывают туманы, и временами невозможно увидеть даже ближайшие острова, хотя они и довольно близко расположены, настолько, что вы могли бы доплыть до них. Серена однажды доплыла до острова Протекшн и мы… Я прервала свои воспоминания. Возможно, Канада известна благодаря своим зимам, но у нас они не такие. На Острове Ванкувер умеренный дождливый климат. И у нас идёт зимой дождь, а не снег. В этом году лето выдалось очень сухим и долгим и редкие напоминания о небольших лестных пожарах в окрестностях заставляли моего папу нервничать. Но никто больше не жаловался. Это уж точно. Приятно было видеть все острова, не укрытые туманом. Мы прошлись вдоль пристани. Это был отличный денёк: солнце освещало водную гладь, лодки остановились у плавучей пристани Петро-Кан, перед тем как отправиться в море. с бешеным рёвом мотора взлетел гидросамолёт. Мы прошли набережную, потом срезали по маленькой улочке и вышли к улице с магазинами. Я пробежала глазами по улице — в основном тут были магазины для местных и туристов, а примерно половина из них была предана еде. — Может перекусим, перед тем, как отправимся по магазинам? — спросила я. — Я умираю с голоду. Мама покачала головой. — Ты можешь заскочить в магазин шоколада, но нам нужно кое-где появится до пяти. — Да нет, всё в порядке, — сказал папа. — Иди, вперёд. — Мама одарила его недобрым взглядом, он сказал: — Если она предпочтёт что-то поесть, пусть идёт. Всегда можно сделать это в следующем году. Или ещё через год… Я остановилась. — Так, в чём дело? Когда никто из них не проронил и слова, я стала изучать улицу с магазинами и взглядом уловила надпись: «Священные чернила». — Боже мой, — сказала я, — вы серьёзно? — Я улыбнулась во все 32 зуба и обняла маму. — Серьёзно? — Да. Ты получишь своё тату. Я бросилась папе на шею. — Спасибо! — Эй, — сказала мама. — Это я убедила его, что его маленькая дочка не станет проституткой из-за тату.. — Я такого никогда не говорил. — сказал папа. — Нет? — сказала я. — Здорово. Потому что я только что решила, что не буду делать отпечаток лапы. Думаю, сделаю что-то вроде отметки проститутки с языками пламени и надписью «Тут жарко». Хотя нет, Со стрелками. Для парней. у которых проблемы с ориентацией в пространстве. Мама схватила папу за плечи и отодвинула его от меня. — Она сделает то, на что мы согласились. А теперь иди, пройдись по «мужским» магазинам. Мы позвоним тебе, когда закончим. — Это так круто, — сказала я громко, когда папа начал отходить от нас. — Ты когда-нибудь встречала мастера тату? Он крут? — Это не он, а она, — сказала мама. — А она крутая? Потому что я всё ещё молода… Ну ты знаешь. Половая идентичность у меня ещё не до конца сформировалась. — Твой отец тебя больше не слышит, Майя. — вздохнула мама. — Бедненький. И почему ты не обычный подросток, который скорее умрёт, чем скажет «половая идентичность» прямо перед отцом? — Вы, ребят, меня правильно воспитали. Вы должны гордиться. — Я ускорила шаг, но мама сказала: — Нет нужды так бежать. Ты записана на приём аж через двадцать минут. Я снизила темп, чтобы она могла поравняться со мной. — Так как у тебя получилось уговорить папу? Ты опять сослалась на обычаи? — Конечно нет. Это было бы неправильно. Я ухмыльнулась. — Всё-таки сослалась, верно? Папа быстро уступает ей, если это связано с её воспитанием. Если она сказала ему, что татуировки это обычай коренного населения Америки, то, конечно же он отступил. Хотя, мамино происхождение отличается от моего, как английское от ирландского. Всё же мама крепко держится за своё происхождение. И она хочет, чтобы я знала о своих корнях, хоть она и не совсем уверенна, какие они. Так что, вместо этого она учит меня тому, что сама знает. Моя бабушка из племени Хайда живёт в Скайдгейт на Островах Королевы Шарлотты, севернее нас, мы действительно очень близки. Она гораздо больше следит за традициями, чем мама. Я обожаю приезжать к ней, работать в культурном центре и помогать устраивать фестивали. Но иногда я чувствую себя как какой-то турист. Например, такое чувство возникло, когда я ездила в резервацию Навайо. И такое же чувство возникло, когда мы посещали огромную папину родню в Дублине. Я осознаю, кто я по происхождению, я горжусь этим, но я не чувствую привязанности к нему. Может быть, это когда-нибудь изменится. Когда мы подошли к тату салону, я не удивилась, увидев ворона племени Хайда на знаке, и я смогла увидеть множество изображений местной культуры… но странно было, что отсутствовали изображения с черепами, кельтскими крестами и драконами.