– Спасибо, – сказала она просто. – Спасибо, что понимаешь. Можно я буду спать сегодня одна? – Конечно. В твоей спальне даже запирается дверь, – улыбнулся он. – Так что, ничего не бойся. И не думай об этом. Ты ничего мне не должна. – Ты даже лучше, чем я думала, – откинулась она на спинку стула. – И у тебя шикарный дом. Мне очень здесь нравится. – Тогда оставайся. И она осталась. Спала как младенец, когда он уже собрался на работу и зашёл пожелать ей доброго утра. Влад аккуратно прикрыл распахнутую настежь дверь и уехал. – Твоя массажистка просто чудо, – позвонила ему Лера к обеду. Влад слышал шум города, машины, радио. – Спасибо тебе за волшебный вечер, за ужин, за всё. Я поехала к родителям, потом у меня индивидуальный класс с нашим балетмейстером, вечером я поеду домой. – Хорошо. Заехать за тобой? – Сегодня нет. Но знай, я по тебе уже скучаю, – засмеялась она, чтобы скрыть неловкость. – Тогда до завтра, – не стал он смущать её своими обычными нежностями. – Я позвоню с пожеланием спокойной ночи. – Я не усну без него, – ответила она и отключилась. Влад не успел ещё стереть с лица блаженную улыбку, когда секретарь известила, что приехал Тюфяков. Влад поднялся пожать ему руку. В принципе, у Влада не было к нему претензий, а судя по тому, что Тюфяк вяленько, но ответил, он со своими претензиями тоже не носился. Ну, увёл у него Влад жену, с кем не бывает. Ну, принял Тюфяк её обратно после развода, тоже почему бы и нет. Странно, что, имея такой невзрачный бесформенный вид и такой же безвольный характер, он столько лет держался на плаву. То ли никто не принимал его в расчёт как конкурента и серьёзного бизнесмена, то ли он был умнее, чем казался. Но его визит Влада в любом случае удивил. – Я деньги принёс, – он положил свой потрёпанный винтажный дипломат на стол, открыл и стал выкладывать из него пачки денег. – Это ты по доброте душевной или как? – вид хрустящих новеньких купюр в банковских упаковках поверг Влада в шок. Он считал, глядя на красные бумажки пятитысячных купюр. Двадцать пачек. Десять миллионов. Ровно столько ему задолжала Лора за разбитую машину, лечение девушки и откупные, что заплатил Влад. – Это долги. Думаю, лишними не будут, особенно сейчас, – он качнул головой, закрыл дипломат, убрал. – Всё. Лора тебе, я надеюсь, больше ничего не должна? – Ещё парочка каких-то проклятий сверху, а так в принципе, да, мы в расчёте. Присядешь? – Показал ему Влад на стул. – Чай? Кофе? Может пару капель коньяка? – Нет, спасибо, не пью. Да и рассиживаться мне некогда, – ответил он и не сел. – Значит, Лора к тебе всё же вернулась? – Я не буду с тобой это обсуждать. Тебя это больше не касается. – Понимаю, – усмехнулся Влад. – Но ты с ней всё же поосторожнее. А то вот видишь, сказала мне, что порчу навела на бедность и всё, я в полной жопе. Я вот и задумался, а не её ли это рук дело. – Может и её, – неопределённо качнул лысеющей головой Тюфяк. – Меня, она говорит, тоже приворожила. Я ж без неё чуть не сдох. А вернулась и всё нормально. – И веришь, что из-за неё? – Влад невольно потянулся к ноющим вискам. – Тоже вот так сначала башка болела, а потом всё хуже, хуже. Так что, хер знает. Все эти Вии, Панночки… А моя так вообще из Западной Украины. Невольно задумаешься. Ладно, – хлопнул он рукой по стопке. – Отзови уж, будь добр, иск. Знаю, какой бы ты сволочью не был, а честность у тебя не отнять. – Вот спасибо, – хмыкнул Влад. – Ладно, отзову. Будем считать, что мы в расчёте. – Ну, будь здоров! – махнул рукой Тюфяков. – И тебе не хворать, – проводил его взглядом Влад и вызвал секретаршу: – Лена, унесите это в кассу и протрите хорошенько стол. После разговора Влад боялся даже притрагиваться к этим деньгам. Влад положил букет, с которым приехал в аэропорт, на пустую стойку «Заказ такси» и снова сжал виски. Особенно резко в них отдавался голос дежурной. Она сообщила что самолёт из Токио совершил посадку. Таню он увидел сразу. Она забрала свой чемодан с транспортёра, что-то сказала широкоплечему парню, шедшему за ней следом. Парень улыбнулся, ответил, по-хозяйски положил руку ей на спину, наклонившись за сумкой. Развернулся, перехватил её за талию, вручил зонтик и сказал ей что-то милое. И она доверчиво задрала голову к его лицу, такая маленькая, такая хрупкая без своих каблуков. Влад не хотел это видеть и не мог отвернуться. Это было не просто больно, это был ад. Он словно горел сейчас заживо и никак не мог осознать, что это действительно происходит. Он словно провожал одну девушку, а вернулась совсем другая. Такие разительные перемены произошли с Таней за эти три дня. Влад чувствовал себя полным идиотом, глядя как они воркуют. И, кажется, он точно знал, как зовут этого парня. – Привет! – Таня подошла к Владу почти вплотную, и нет, не смутилась. Гордо вздёрнула подбородок. – Не ожидала тебя здесь увидеть. И тот, что прилетел вместе с ней, встал позади спокойно и невозмутимо, как скала, как телохранитель, как оплот её уверенности и защищённости. Никогда ещё она не была так близко и так далеко одновременно. – Ну, так получилось, – Влад протянул ей цветы. – Это тебе. – Спасибо, – взяла она букет без жеманства. – Знакомься, это Эрик. Это Влад, – представила она. – Мой очень близкий друг, и очень старый. Рукопожатие получилось молчаливым, крепким и сдержанным. – Я подожду тебя на улице, – мягко и как-то ободряюще сказал ей Эрик, кивнул Владу и пошёл к выходу. – Значит, ты теперь с Эриком? – посторонился Влад, чтобы не загораживать выход и подхватил Таню, чтобы её не толкнули в спину. И в эту секунду, на которую он обнял её, на которую она вдруг напряглась под его рукой и отстранилась, он остро ощутил, что она больше не его. Чужая. Чужая женщина. И он поверить не мог, что её потерял. Опять потерял. И теперь, видимо, навсегда. Глава 28 Шесть лет назад ВЛАД Конечно, Ника Безрукова не простила Владу его категоричный отказ. И, конечно, донесла об этом отцу, и Зевсу это тоже не понравилось. И, думая, что положение Влада от их семейки настолько зависимое, что Влад вынужден будет пресмыкаться, они решили поиграть с ним в игру «плохой-хороший полицейский». Просто поиграть, потому что в том, что никуда он не денется, влюбится и женится, они не сомневались. Безруков выбрал себе роль «хорошего». – Мальчик мой, ну, к чему тебе эти проблемы? – уговаривал его Зевс, раскачиваясь в кресле. – Ты же знаешь, всё, что я захочу, всё равно будет моим. Не заставляй меня лишний раз поднимать задницу, когда всё можно решить мирным путём. Ты же знаешь, я это очень не люблю. – Если это деловое предложение и вопрос в бизнесе, то и надо решать это по-деловому, – закинул Влад ногу на ногу, глядя на его насупленные брови. – Это не предложение. И здесь я решаю с кем и как разговаривать, – морщил он лоб. – Не для того я столько вложил в тебя, чтобы ты мне сейчас клыки показывал. Хотя откуда у тебя ещё клыки? Так, молочные зубки. Поэтому слушайся дядю Женю, он тебе плохого не предложит. Жениться придёться. А там, глядишь, через годик – дети, а нет – так и разбежитесь. – Я не понимаю к чему такие сложности, – хмурился Влад. – Жениться, разводиться. – Тебе и не надо понимать. Твоё дело телячье: поел и в стойло. Может, нравишься ты ей. Парень ты видный, на фотографиях будешь хорошо смотреться, дети будут красивые, подружки обзавидуются. Плюс не бедный, да в постели, говорят, хорош, – он противно хохотнул. – Не артачься! А то сам знаешь, доведёшь меня до греха. Но Ника Безрукова, судя по всему, вела двойную игру даже с отцом. И истинные свои цели даже ему не раскрывала. Она добилась от отца того, что теперь все общие с Безруковым дела решать приходилось через неё. И вела себя как угодно, но только не как влюблённая девушка. – Выйди, – махнула она рукой на дверь кабинета. – И войди с нормальным лицом. Надоело видеть твою недовольную рожу. – Я тебе не удовольствие пришёл доставлять, а документы принёс, – смерил её взглядом Влад. – И в следующий раз приходи за ними сама, раз уж они тебе так нужны. – Они нужны тебе с моей подписью, а не мне, – встала она из-за стола, демонстративно поправляя на бёдрах юбку. – А насчёт удовольствия можем поговорить. Я же слышала ты любитель размахивать кулаками. Так, может, ударишь меня? – Выпросишь, ударю, – отстранился от неё Влад. – Я ещё недостаточно убедительно попросила? А что говорили тебе те шлюхи в борделе? – он провела пальцами по шее. – Что у тебя слишком маленький член? Влад криво усмехнулся. – Вот такусенький? – сдвинула она два пальца и положила руку ему на ширинку. – Чуть больше? Или не стоит? – На тебя не стоит, – убрал он её руку. – А на кого стоит? Только на шлюх? Так я могу переодеться. Или так, – она рванула на груди блузку, демонстрируя отсутствие белья. – Давай, ударь меня, загни на стол, разорви юбку. Ты же хочешь меня! – Прикройся, – сморщился он и отвернулся. И проблема была не в том, что грудь у неё была некрасивая, треугольная, далеко расставленная к подмышкам, торчащая острыми, словно обиженными друг на друга и смотрящими в разные стороны, сосками. И даже не в том, что она вообще была некрасивая. Худая, но при этом какая-то плоская. С широко расставленными ногами, почти без талии. И волосы длинные, вьющиеся, но какие-то тонкие и безжизненные. Убирая их в пучок на затылке, она прикрывала ими часть ушей, но от этого круглое лицо её смотрелось ещё шире. Плюс её вечно недовольное выражение лица. Правда, имел он девушек и пострашней. Дело в том, что будь она даже красавицей, сейчас для него не существовало других женщин, кроме Тани. А уж тех, что принуждали его помимо воли, тем более. Возможно, это физическое превосходство над ней других девушек и вынуждало её идти таким путём. А может с рождения ей достался гнусный характер. Судя по всему, она собрала про Влада слишком много информации и не самой приятной и явно собиралась её использовать сама, а не ждать, когда отец предпримет что-нибудь ради неё. В тот день, когда Влад разбил себе костяшки пальцев, Ника Безрукова назвала его мать жирной коровой, задавившей своего мужа во сне. Прошла по самому краю, и возможно, знает правду, просто дразнит его. И Влад понимал, что, если она и дальше будет нарываться, он сорвётся. Если совсем её не убьёт, то всё равно это будет заявление, полиция, разъярённый отец и на горизонте замаячит тюремный срок. Конец его репутации, его бизнесу, всему, и эта неказистая наглая тварь будет шантажировать его сроком в обмен на замужество. И планы её были продуманы ещё дальше. Он боялся себе даже представить это, хоть всё и понял.