– И кто же был этот умелец? – она видела, что Влад догадывался кто, и был не на шутку раздражён. – То есть, он был лучше меня? – Всегда. Хочешь, ударь меня, но он всегда был лучше. На полу, на столе, на диване, где угодно, и это был не просто танец, я всегда хотела его. Я и сейчас его хочу. Пощёчина прозвучало звонко. – И всё? – посмотрела на него Таня насмешливо. – Он даже бьёт сильнее тебя. – Я не пойму, это правда или ты специально выводишь меня? – Конечно, это правда. Мы же договорились говорить друг другу правду. Он лучше тебя. Ударь меня, докажи, что ты не согласен. – Ты врёшь! – ударил он её тыльной стороной ладони по другой щеке. – Слабак! – выкрикнула она и рухнула на пол от очередного удара. – И это всё? А с ноги? С ноги получилось сильнее. И когда он замахнулся ещё раз, она вытянула трясущиеся руки и улыбнулась: – Стоп, стоп! На сегодня хватит. – О, боже, Таня, – его руки тоже дрожали, когда он сел рядом с ней на пол, разглядывая покрасневшую щёку. – Подожди, сейчас я принесу мазь. – Попробуй меня в следующий раз не бить, – попросила она, откинувшись к стене, чувствуя на своей коже прохладный гель и его нежные пальцы. – Что бы я ни говорила, о чём бы ни просила тебя, не бей. – Я постараюсь, – в его глазах стояли слёзы. Но он бил. И второй раз, и третий. Бил, потом плакал, мазал обезболивающей мазью, прижимал к себе и снова плакал. И хуже всего была не боль, а те слова, что она бросала ему в лицо и разрушала его доверие. Она знала, что завтра он её уже не ударит, но простит ли то, что она ему говорит? Таня отдалялась от него и делала это намеренно. Янис уже свершил свой суд над Захаром и уже выставил Тане условия. – Не знаю, что случилось, – начал говорить Влад ещё из прихожей. – Но Ника была сегодня весь день какая-то подавленная. Мне кажется, даже плакала. Перед Таней, стоявшей к нему спиной у окна, сначала появился букет цветов, а потом её обняли его сильные руки. – Привет, моя красавица, – он зарылся лицом в её волосы. – Это тебе. – Спасибо, – она взяла цветы и прикусила губу, чтобы не расплакаться, пользуясь тем, что он её пока не видит. – Похоже, какие-то проблемы у Захара. Какие-то серьёзные проблемы, – продолжал он говорить. – Но нам это только на руку. Пока отец будет выпутывать его из этих неприятностей, у меня будет возможность его достать. И эта дебелая девица, я надеюсь, тоже от меня, наконец, отстанет. Ты не рада? Чувствуя её скованность, он развернул её к себе. – Красавица моя, что-то случилось? – он погладил пальцами её лицо, и Таня улыбнулась. Нет, сегодня она не скажет ему, что они должны расстаться. Пожалуйста, только не сегодня, когда он так счастлив! Таня больше не следила за Владом. Она верила ему. Верила безоговорочно, и это было главное, что изменилось в ней за то время, что они провели вместе. И она проклинала себя за то, что когда-то связалась с Янисом, с их организацией, что обратилась к нему за помощью. Сейчас проклинала. Но, что сделано, то сделано. И то, что попросил Янис, не оставляло в её жизни места Владу. Они встретились с Янисом в обеденный перерыв, в кафе. Всё такой же худой, с тонкой оправой очков на интеллигентном лице, тёмными влажными глазами, убранными в пучок выгоревшими русыми волосами, с браслетами на загорелых руках и замысловатыми амулетами, висящими на шее, он был похож на хиппи. И чувство раскрепощённости и свободы, которым всегда сквозило от него, только усилилось за тот год, что они не виделись. Но сейчас Тане он казался опасным, таким, каким он всегда и был. Он поднялся, крепко обнял её, и облегчённо вздохнул, словно, наконец, нашёл что искал. А Тане его руки, его мускусный запах, его лёгкий вздох просто были знакомы. – Оказывается, я скучал, – он отодвинул ей стул. – Мы почти каждый день переписывались. – Это другое. Держи, – он положил перед ней на стол флешку, а потом только сел. – Заказать тебе что-нибудь? – Спасибо, Янис, но я спешу. Ещё надо успеть в кучу мест. – Да, да, понимаю, – улыбнулся он. – Примерка платья, танцы, парикмахерская. Она даже не удивилась. Он за ней следил. – Я закажу только кофе. И не задержу тебя дольше, чем на пятнадцать минут, – Таня кивнула, он подозвал официантку, а когда она ушла, продолжил: – Надеюсь, твоей подруге понравится. Жаль, парнишка оказался слабенький, но мало ему точно не показалось. – Я не буду говорить «спасибо», – нахмурилась Таня. – Я просто спрошу, что ты хочешь взамен. – Да, ты всегда была девочкой умненькой, сообразительной, а ещё очень красивой и талантливой. Редчайшее сочетание. Уникальное. Выдающийся генетический материал. – Хочешь опять использовать меня для своих опытов? – О, нет, – улыбнулся он. – В этот раз никаких экспериментов. Я не предлагаю тебе выйти замуж, потому что выше всех этих убогих условностей. Но я хочу, чтобы ты родила мне ребёнка. – Ребёнка? – Таня посмотрела на него с сомнением, а может даже с ужасом. – Зачем – Я разве только что не объяснил? – в недоумении развёл он руками. – Я считаю, если твой генетический код скрестить с моим – это будет идеальное сочетание. Ребёнок с выдающимися данными. И мы воспитаем его свободным и в духе времени. Таня промолчала, пытаясь это как-то осмыслить, а Янис продолжил: – Или я воспитаю его сам. Твоё дело его просто родить. И, как ты понимаешь, это не обсуждается. – Ты мог бы и не уточнять. Принесли кофе, но Таня к нему даже не притронулась, он бы просто не полез ей в глотку. Зря она лелеяла надежду, что Янис всего лишь попросит её почку или глаз, или ещё одно сумасшедшее путешествие по миру в поисках странных сексуальных обрядов. Пусть её снова будут мазать соком ядовитых растений, подвешивать вниз головой или сношать засушенным членом священного яка, только не ребёнок. Таня посмотрела на узкую грудь парня – большинство этих побрякушек они привезли именно оттуда. Каждая якобы давала Янису какую-то силу, и за каждую Таню то трахал вождь малазийского племени, то до крови кусал потомственный шаман. А чего стоили ей татуировки маори, которые набивали заострённой палочкой в полной антисанитарии и без обезболивания. Но она готова была пройти всё это снова, валяться в забытьи с тропической лихорадкой, блевать живыми гусеницами, которых заставляли её есть, чесаться до корост, искусанная блохами, только бы не то, что он попросил. – А если я не смогу? – возникла в её мозгу, наконец-то, одна здравая мысль. – Уверен, ты сможешь, – мягко улыбнулся он, допив свой кофе и посмотрев на часы. – Ровно пятнадцать минут. Ты свободна. Это прозвучало как приказ, и Таня встала. – Мне жаль, – сказал Янис грустно. – Но он тебя не достоин. И оба они прекрасно понимали, о ком он говорит. Глава 30 Наши дни ТАНЯ – Он тебя недостоин, – Эрик тревожно вглядывался в её каменное лицо. Он сидел рядом с ней на заднем сиденье маленького такси. Колени упирались в спинку водительского кресла. Пальцы нервно барабанили по бедру. – Мы не будем про него говорить. Сейчас, – отрезала Таня. – Как скажешь, – он хотел её обнять, но сдержался. Она не могла говорить про Влада. Сердце её разрывалось от тоски – в его глазах было столько боли. А ещё блики света. Ей казалось это языки пламени, костёр, в котором он горит заживо, огонь, который ей не затушить своими слезами. Она снова заставляла его страдать. И в их вечной схватке никто и никогда не победит. Новый этап отношений – новые раны, и снова они разбежались, скуля и прихрамывая. – До завтра? – спросил её Эрик, не смея прикоснуться, когда машина остановилась у Таниного дома. – Я позвоню, – она поцеловала его на прощанье, обняв за шею. Нет, его она не заставит страдать. – Я дома! – крикнула Таня громко, закрывая входную дверь. Пусть Лялька знает, хотя скорее всего ей и не ответит. Медленная музыка, что доносилась из её комнаты и чужие женские кроссовки с серебристыми шнурками сразу убедили Таню в этом. Она проверила, есть ли что перекусить и не надо ли сбегать в магазин. К счастью, не надо. Поставив на бортик ванны бутылку вина и фужер Таня погрузилась в мягкую пену. Честно говоря, она надеялась, что к тому времени как она выберется, Лялькина подружка уже уйдёт – никого не хотелось видеть, ничего не хотелось знать. Но початая бутылка опустела, подушечки пальцев сморщились как изюм, а их голоса всё ещё были слышны. Видимо, барышня решила остаться на ночь. И Таня, не желая превращаться в раскисшую туалетную бумагу, вышла. В нос тут же ударил аппетитный запах жареного лука. – Привет! – крикнула ей Лялька из кухни. – Я тут рожки с колбасой делаю. Здесь будешь есть или с нами в зал пойдёшь?