– С вами, – ответила Таня, отжимая концы волос полотенцем. К тому времени как она переоделась, тарелки уже стояли на столике, и новая бутылка вина примостилась по центру, открытая и запотевшая. Таня кивнула юной гостье, сидящей в углу дивана, на автомате вытерла салфеткой образовавшуюся на столе лужу и подложила пробковый кружок. – У меня есть один знакомый, который тоже так делает, – подала голос девушка. – Так необычно для мужчины. – На мебели от воды остаются пятна, – пожала плечами Таня. И подумала, что Влад тоже никогда не ставит на стол фужеры и бутылки без подставки. – Меня Лера зовут, – не сводила с неё глаз девушка. – А меня Таня, – она блаженно откинулась на подушки. После ванны клонило в сон и в голове шумело от вина. – Так, вы тут уже познакомились? – пружинистой спортивной походкой вошла в комнату Ляля. В одной руке у неё парила сковорода, в другой она держала деревянную разделочную доску. Она водрузила её на стол в качестве подставки и Таня болезненно сморщилась: – Ляль, я же просила не ставить на доску горячее. Там есть специальные подставки. – Ой, Тань, да она же всё равно уже вся чёрная, – помешала лопаткой Лялька своё блюдо, прежде чем раскладывать. – Что-то ты нервная какая-то. Устала или случилось что? – Не знаю, – отмахнулась Таня, не желая делиться личным при гостье. – ПМС, наверно. Она прикинула в уме даты. В принципе, пора. Она даже прикупила в Японии пару пачек каких-то эко-прокладок на всякий случай. И так долго их выбирала, изучая количество капель и картинки, сидя на корточках, что Эрик рассматривающий на верхних полках наборы одноразовых зубных щёток с пастой, не выдержал: – Если ты пытаешься меня смутить, то напрасно. Я разбираюсь и в прокладках, и даже в подгузниках. А те, на которые ты смотришь, не для критических дней, а при недержании. Он улыбнулся Тане, задравшей к нему лицо. – А раньше ты мог сказать? – положила она на место мягкую упаковку. – И как ты вообще понял, здесь же сплошь иероглифы? – По форме, – присел он рядом и ткнул пальцем в пачку, которую она только что бросила. – Видишь, чем выше к пояснице, тем шире. А тебе нужны вот эти, – он потянулся через неё к другой полке, вручил необходимое и встал. Таня невольно улыбнулась, вспоминая его невозмутимый вид. Как всё же приятно, когда рядом с тобой уверенный, зрелый, опытный мужчина. – Кстати, всегда хотела узнать, – взяла Лялька Танину тарелку. – А чем балерины пользуются во время критических дней? – Да тем же, чем любые спортсменки или танцовщицы, – пожала плечами Лера. – Тампонами. – А ты балерина? – удивилась Таня и начала тыкать вилкой в мелко нарезанные кусочки поджаренной колбасы, выбирая её среди макарон. В принципе, Тане было всё равно кто эта новая Лялькина подружка, но балерин у неё ещё не было. – Да, – ответило тощее и бесцветное балетное создание. – Тогда странный выбор продуктов, – показала Таня себе в тарелку. – Одна фитнес-тренер, другая балерина, а жрёте рожки с колбасой. – А что есть, то и жрём, – улыбнулась Лялька и подняла бутылку с вином, обращаясь к Тане. – Ты будешь? – О, нет, – подняла руку Таня. – Мне уже хватит. Она поглядывала на балерину и мысленно возмущалась, пока Лера рассказывала, что у неё сейчас появился богатый поклонник. И про то, какой у него шикарный дом с бассейном, как красиво он ухаживает, а ещё сетовала, что рано или поздно, а придётся с ним спать. И чем дольше она говорила, тем меньше Тане нравилась. Как её костлявое тело было сплошь покрыто каменными мышцами и ни одной жиринки, так и в её словах слышался только холодный расчёт, целеустремлённость и ни грамма чувств. «Надо будет сказать Ляльке, чтобы держалась от неё подальше, – подумала Таня, уходя спать. – Она ведь растопчет её своим эгоизмом, равнодушием и жестокостью». И, конечно, забыла. В череде внезапно навалившихся рабочих забот, она вспомнила о ней дней через десять. – Что там у вас, какие новости? – активно интересовалась Лялька Таниными делами. – Вроде разрулили, – Таня пила чай, развалившись на диване. Лялька гладила постельное бельё, поставив доску в проёме двери. – Первый поток туристов привезли другими авиакомпаниями. Эрик улетел в Москву договариваться насчёт остальных, чьи путёвки заканчиваются позднее. – А проданные путёвки сдают? – Ляля отвернула голову от клубов поднимающегося пара. – Сдают. Менеджеры уговаривают повременить. Кого-то получается, кого-то нет. Там ещё кроме путёвок и просто проданные на чартерные рейсы билеты сдают. Вот сегодня успокаивали какого-то директора танцевальной группы, он переживал, что мы ему гастроли сорвём. Кстати, – вот тут и вспомнила Таня про Леру. – Как там твоя балеринка? – Да, никак, – сморщилась девушка. – Честно говоря, я таких не люблю. Отмороженных. Зацикленных на себе. А ещё которые и нашим, и вашим. – Да, холодом от неё пёрло за километр. Даже не знаю, как ты на неё повелась. – Ну, знаешь, – состроила она вредную рожицу. – Когда долго никого не было и не на такое поведёшься. А она такая вся ладненькая, гибкая. Но на один раз. – Чтобы и нашим, и вашим? – переспросила Таня. – Чтобы только так, как ей выгодно. И ничего взамен. Станешь ей не нужен, перешагнёт и не оглянется. – Смотри-ка, ты своим утюгом хоть комнату немного нагрела, – посмотрела Таня на запотевшее окно и поправила сползший плед. – Как вы вообще познакомились? – Через массажистку, – она свернула отглаженную простынь и махнула рукой. – Да ну её, ещё вспоминать. Скажи лучше, когда уже отопление включат? Октябрь на дворе. – Пора бы, но говорят, осень была тёплая, пока подключили только больницы, школы да детские сады. С домами задерживаются. – А твоя задержка как? Красная Армия прискакала? – Блиин, и не спрашивай, – опустила Таня руку на лоб. – Нет. Не знаю, что делать. Я ещё, конечно, надеюсь, но, по-моему, пора уже тест делать. – Я думала, ты уже. – Я купила, – Таня села, поджала под себя ноги, подоткнула плед. – Но я боюсь. И всё ещё верю в чудо. – Так это и есть чудо, – выдернула Лялька вилку утюга из розетки. – У мужика три жены было, обследования, английские доктора, а ты как та рыбка – хвостиком махнула и икряная. Таня откинула голову на мягкую спинку и тяжело вздохнула. – Ну, почему? – обратилась она к потолку. – Почему, когда я нашла нормального мужика, когда всё у нас вроде складывается, когда я решила вычеркнуть Влада из своей жизни, оказывается, что именно от него я и беременна. – Бл…, – прикрыла Лялька рот и села рядом с Таней на диван, проминая подушки. – Он же будет тебя вместе с пузом все девять месяцев на руках носить. – Ляля! – рыкнула она, но заметила, что невольно улыбается. – Я ещё даже не уверена, что беременна. – Так иди, ссы, – стянула с неё тёплый плед Лялька и чуть не уронила кружку, но успела подхватить. – Твою мать! – Считаешь пора? – Не, ну, можешь и дальше надеяться, что рассосётся. Руки у Тани тряслись, когда она открывала скользкую упаковку. Таня хотела зажмуриться, чтобы дать себе ещё хоть пару секунд, но не успела – две красные полоски появились практически мгновенно. Она не знала плакать ей или смеяться. Она не знала, что вообще теперь с этим делать. Она вернулась в комнату, потому что не могла думать, боялась остаться сейчас наедине с собой. Лялька поняла всё по её лицу. – Ну что, Алевтина, – обратилась она сама к себе, как это делала в торжественные моменты. – Поздравляю, скоро ты станешь тётей Лялей. Глава 31 Наши дни ВЛАД Влад и сам не заметил, как Лера вошла в его жизнь. Как спутник, сбившийся с орбиты, он вдруг стал вращаться не вокруг Солнца, а вокруг Луны. Они и были в его жизни как Солнце и Луна. Таня – яркая, чувственная, испепеляющая, и Лера – холодная, рассудительная и остужающая его пыл. После встречи в аэропорту, он старался не думать о Тане. Слишком больно. Слишком остро. Слишком глубоко. Она сидела в его сердце как острый нож. Но вырви – и истечёшь кровью. И Влад пытался жить с ним. Он не пробовал её забыть, и даже не старался. Он ни разу не смог этого сделать ни разу за двенадцать прошедших лет, а Лера, как бы ни казалась ему поначалу похожей, была не Таня. Не Она. Влад гнал от себя любые мысли и воспоминания, стараясь сосредоточиться на ежедневных делах. На Лериных делах.