Пусть сделка с Савойским повисла на волоске, плевать. Зевсу осталось недолго править. Владу стоило больших усилий балансировать этот месяц между дочерью и отцом. После того, как на одно из зданий «Золушек» был подан иск, на предмет незаконно занятого помещения, в нём отключили электричество. Три дня супермаркет простоял, как кладбищенский склеп – тёмный, закрытый и мрачный. Влад пошёл на поклон к Безрукову, убедил того, что понял последнее предупреждение в свой адрес. Назаров пообещал Зевсу, что сделает всё, что тот скажет, даже женится на его дочери, лишь бы только выбить себе отсрочку до бала. И искренне надеялся, что успеет в отведённый срок. И это Владу удалось. И даже больше, чем успеть. Он начал строительство дома, он уже морально созрел и принял решение – Влад купил кольцо. После бала он сделает Тане предложение. И за то, чем закончится предстоящий вечер, он переживал больше, чем за сам бал или разговор с Никой. Самое трудное было сделать Тане сюрприз. Но ему повезло. Женька готовилась к балу в Таниной квартире, с ней и должен был приехать Влад. А Таня собиралась ехать прямо с работы – этот долбанный Кайрат заставлял её работать и днём, и ночью. «Но ничего, скоро это всё закончится», – обещал себе Влад, звоня в дверь Таниной квартиры. Пришёл он не в самый подходящий момент. Женька открыла ему дверь в полотенце. И Влад со своим огромным букетом цветов почти спалился. К счастью, девушке было не до него. Вслух ругая парикмахера, она наносила макияж, психовала, срывалась на слёзы. Влад к ней не лез. Он сложил в холодильник привезённые к ужину деликатесы, поставил цветы в вазу. Салфетки, свечи, тарелки, приборы – он удовлетворённо выдохнул только тогда, когда на столе, на его взгляд, всё стояло идеально. Спрятал кольцо, в качестве подарка приготовил в конверте фотографию будущего дома. Дизайнер так удачно вписала его в ту поляну, среди деревьев, где они как-то с Таней отдыхали, что даже только глядя на фото, Влад уже хотел там жить. Кинув последний взгляд на преображённый зал, Влад подумал и, всё же, поставил на стол коробочку с кольцом и закрыл двери. Останется только зажечь свечи. В завершение он повесил на ручку шёлковый шарф, чтобы завязать Тане глаза и улыбнулся. – Ты готова? – пошёл он разыскивать Женьку. Ему тоже пора было переодеваться. На пороге спальню валялось влажное полотенце. Влад машинально поднял его. Женька была уже одета. – Поможешь? – девушка приподняла локоны, залитые лаком до каменного состояния, и Влад застегнул длинную серьгу с тугой застёжкой. – Ты похожа на принцессу, – решил он подбодрить девушку. Она показалась Владу какой-то подавленной или просто слишком волновалась. – Может, глоток вина? – Наверно, надо, – у неё даже руки тряслись. – Волнуешься? – Влад протянул ей бокал. – Нет, – неожиданно ответила Женька. Он с удивлением посмотрел в её покрасневшие от недавних слёз глаза. – Я совершила такую глупость, что, наверно, никогда её себе не прощу. – Всё мы делаем глупости. Но, полагаю, все свои угрызения совести можешь с лёгкостью перенести на «после бала». Подумаешь об этом завтра. После бокала вина в животе у неё заурчало. Женька смутилась, а Влад заставил её съесть кусочек сыра и пару оливок из открытой банки. – Вот, теперь можно ехать, – уверенно сказал он. – Да, – кивнула девушка, одним глотком допивая вино, но последняя капля сорвалась с края бокала и упала прямо на платье. – О, Боже! На нежно-голубом шифоне лифа расплывалось кровавое пятно. – Снимай, снимай, – развернул её спиной Влад, расстёгивая молнию. – Надо застирать, пока не впиталось в подклад. Женька выскользнула из платья и, закрыв рукой обнажённую грудь, побежала в комнату за халатом, пока Влад над кухонной мойкой подставил ткань платья под струю холодной воды. – Ну, как? – девушка заглянула ему через плечо. – Подожди, надо промокнуть, – Влад ушёл в том же направлении и вернулся с сухим полотенцем. – Какое пятнище, – паниковала Женька. – Это просто вода, не переживай. Тащи фен. Под струёй горячего воздуха ткань высохла и распрямилась. Женька облегчённо выдохнула. – Не знаю, переживу ли я сегодняшний день, – пожаловалась она уже в такси. – У меня такие же ощущения, – поделился Влад в ответ и улыбнулся. – Надеюсь, переживу! Огромный особняк, который арендовали для бала, весь сверкал огнями, несмотря на то, что солнце едва скрылось за горизонтом. Машина такси остановилась у красной ковровой дорожки, как на Канском фестивале, и Женька едва не хлопнулась в обморок, когда Влад открыл дверь автомобиля и подал ей руку. – Можно, я не буду выходить, – жалобно заскулила она. – Пошли, трусиха, – ободряюще улыбнулся ей Влад и повёл её к входу мимо огромных вазонов с цветами и фотографов, навстречу швейцарам в сюртуках и белых перчатках. Одному из них Влад подал приглашение, в которое вписал своё имя. – Граф Назаров со спутницей, – громко оповестил об их появлении в зале церемониймейстер. Титул тот добавил от себя. Таню Влад увидел сразу. Даже не потому, что со своим цветом волос она не затеряется ни в одной толпе, и не потому, что она была самой красивой девушкой в этом огромном зале. А потому, что Влад любил её, и для него во всём мире существовала лишь она одна. – Ты просто сногсшибательна, – прошептал он Тане на ухо, ощущая пьянящий аромат её духов. И она была дивно хороша в этом оливкового цвета платье, идеально подходящем к оттенку её глаз. – Ты тоже ничего, – улыбнулась она Владу и повернулась к Женьке. – А что ты сделал со своей спутницей? На ней же лица нет. – Тань, – жалобно опустила она плечи, и Влад тяжело вздохнул. – Прости, мы пойдём, попудрим носики, – и, брошенный в его сторону, Танин взгляд ему почему-то не понравился. Вдоль стен были расставлены фуршетные столы. Между гостями сновали официанты с шампанским. Влад искал глазами Нику Безрукову, чтобы засвидетельствовать своё почтение хозяйке бала. – Такое несчастье, – громко шептались две дамы справа от него. – Но, говорят, она даже сама будет вести благотворительный аукцион. И она отлично держится. – Да, поделом им обоим, – решительно возразила вторая с крючковатым хищным носом. – Один заворовался. Второй тоже подонок из подонков. – А что случилось, Лена? – подошла к ним третья, явно тоже услышавшая их разговор. – Ты разве не знаешь? Безрукова же арестовали. Там такой шмон навели, маски-шоу, всё как в кино. Говорят, давно уже пасли его, подозревали в коррупции. – Ой, да откупится он, – хохотнула первая. – Виданное ли дело министра юстиции и за решётку. – Ходят слухи, наоборот, хотят процесс показательным сделать. Да с конфискацией имущества, всё чин по чину. И Влад даже открыл рот, заслушавшись. Нет, такого подарка он никак не ожидал. И это даже было не его рук дело. Безруков явно схлестнулся с кем-то из высших эшелонов власти. И проиграл. – Идёт, идёт, – зашептались тётки, и Влад тоже повернулся. Отвешивая направо и налево поклоны, в меховой горжетке, прикрывающей её костлявые плечи, Ника Безрукова, страшная как смертный грех, но вызывающе-высокомерная, двигалась прямо к нему. Лишь кивнув Владу, подошла к притихшим сплетницам, а он, заметив рыжее пятно на другом конце зала, поспешил ретироваться. Но до Тани дойти не успел, его окликнул знакомый предприниматель, с которым Влад работал. Назаров почерпнул новые сведения об аресте Безрукова, а ещё о Захаре, который лежал в больнице. – Пока он в обычной палате, но у парня, говорят, кукушку совсем сорвало, – мужчина доверительно схватил Влада за рукав и шептал в самое ухо. – Его, говорят, избили, опустили, и по итогу ещё с моста заставили спрыгнуть. Или сбросили. – С моста? В реку? – удивился Влад и отстранился. – Да, с центрального моста. И даже на видео всё это сняли. В интернет даже просочились уже куски. Но так, без подробностей, просто унизительные. Как он там, рыдая, умоляет его пощадить. – Ну, он и сам любил поиздеваться, особенно над девочками из тех, что поскромнее, – поморщился Влад. – Вот, говорят, за одну из таких девочек его и наказали. А зная его боязнь воды, не удивительно, что крыша у него съехала после ледяной водицы. Влад знал, что Захар боялся воды. В детстве он чуть не утонул и с той поры ближе, чем на десять метров не подходил ни к одному водоёму. Его и в бассейн то было не затянуть. Наверное, многие это знали. И в их компании, бывало, над Безруком подшучивали. Правда, не часто, потому что отгребали за эти намёки потом жестоко. Захар шуток не прощал, но, судя по всему, и ему знатно его выходки припомнили. Только вот при упоминании моста что-то неприятно царапнуло Влада. Не замешана ли в этом Таня? Она могла не только заступиться за Женьку, но ведь и отомстить. Влад откланялся и пошёл искать её по залу. Но едва он подошёл к Тане, началась торжественная часть мероприятия. Поговорить им не удалось. Ника Безрукова поблагодарила всех принявших приглашения и объявила бал открытым. – Полонез, – объявил церемониймейстер. И быстрее, чем Влад успел сообразить, Таню уже подхватил какой-то дядечка с седыми бакенбардами, Женьке достался один из кавалеров, ходивший с ними на репетиции танцев вместе с женой. А растерявшемуся Владу протянула руку, затянутую в перчатку выше локтя, сама Ника Безрукова. – Ты же самый красивый кавалер на этом балу, – улыбнулась она. – Ты тоже отлично выглядишь, – ответил Влад на её неожиданную любезность, скользя в танце по залу, характерным для полонеза припадающим шагом. – Не ожидала, что ты приедешь, – опиралась Ника на его вытянутую руку немного тяжелее, чем следовало. – Или приехал насладиться жалким зрелищем поверженного врага? – Ты совсем не выглядишь убитой горем. Разве что вдруг стала подозрительно любезна. – Слишком много зрителей, – улыбнулась Ника и перехватила его руку. – Но знай, всё, что ты обещал моему отцу, остаётся в силе. На свободе он или нет, теперь я владею всем, что принадлежало отцу. В том числе и его холопами. – Неужели тебе не страшно? Ведь ты осталась одна, без поддержки. – Одна? – усмехнулась она. – А я всегда и была одна. Сама по себе. И это мать пусть рыдает над этим похотливым недоноском. И носит передачки зарвавшемуся отцу, ставшему чересчур ленивым и слишком неповоротливым, как разжиревший лев.