– Обещаю, до Нового года обязательно вырвемся, – уверял её Эрик. – Заедем в Италию, познакомлю тебя со своей Анькой. Я ведь и сам ещё внука не видел. А потом – в Бордо. И в Танином чемодане с подарками для Софи стали появляться всякие безделушки для Аньки, её мужа-итальянца и их малыша, а также для Макса, старшего сына Эрика, который учился в Москве. Таня пока так и не переехала к Эрику. Просто наводила порядок в его холостяцком гнезде, иногда готовила ужин и оставалась на выходные. Эрик даже немного комплексовал, что она стирала и гладила его вещи, мыла полы, отдирала остатки его одиноких холостяцких ужинов с тарелок. – Тань, пожалуйста, – смотрел он на неё виновато. – Ты заставляешь меня краснеть. Ты не обязана всем этим заниматься. – Разве это похоже на обязанности? Мне просто нравится о тебе заботиться. Извини, что я не могу пока пригласить тебя перебраться ко мне. Мне как-то не комильфо выгонять Ляльку посреди зимы. – Нет, это ты прости, что я сам не напрашиваюсь. Мне тоже пока как-то неудобно перед твоей подругой. И Таня не знала, что там было на уме и на сердце у Эрика, но одно знала точно, что прикрывалась Лялькой потому, что пока не хотела в своей жизни торопиться с переменами. Где-то глубоко в душе она, наверное, даже радовалась тому, что у Эрика столько работы, что ему просто некогда. И радовалась, что тот момент, когда они съедутся, всё откладывался на неопределённый срок. Не потому, что Эрик ей не нравился. Нет, всё у них было прекрасно, кроме двух вещей. Эрик постоянно сравнивал Таню с женой. А Таню всё больше и больше угнетало, что она до сих пор не поставила Влада в известность. Она считала, что не имеет права скрывать от Влада, что беременна от него. Таня каждый день смотрела на фотографию поставленную на контакт Влада в своём смартфоне, и рука не поднималась удалить его номер. Каждый день она ждала, что Влад позвонит сам. Каждый день ей казалось, что именно сейчас он принимает какое-нибудь неправильное решение, а сама она упускает какой-то важный момент в жизни. Каждый день Таня прижимала руки к животу, которого ещё и видно-то не было, и это были такие важные для неё ощущения – знать, что это ребёнок Влада, частичка его души в ней. Он так хотел ребёнка, так о нём мечтал. И с Лялькой она не расставалась, потому что каждый день та её долбила: – Таня, скажи ему! – Я не могу. Я боюсь, – вяло сопротивлялась Таня в ответ. – Влад не отпустит меня. С ребёнком, точно, не отпустит. – Может, ты не будешь решать за него? За Эрика же ты не решала, – Лялька сидела рядом с Таней на полу у «плакательной» стены. Сегодня была Лялькина очередь жаловалась, но разговор плавно перетёк в их ежедневный спор. – Я сама не смогу уйти. Я разобью сердце Эрику. И жить с Владом я не хочу. Мы уже пробовали, и у нас ничего не вышло. – Таня, просто скажи ему про беременность. Только про беременность. Потом будешь решать, смотря по обстоятельствам. Пока не стало слишком поздно. – Я, наверно, должна обсудить это с Эриком. – Так чего тянешь? – Лялька поднялась с пола и пошла на кухню. – Потому, что я не хочу это с ним обсуждать, – пробубнила Таня себе под нос. – Я ничего не слышу! – крикнула ей Лялька. Но Таня и не хотела, чтобы она слышала. И не хотела говорить с Эриком, потому что придётся посвящать его в проблемы Назарова. Придётся пояснять, почему для Влада так важна её беременность. А ещё… а ещё Таня не могла привыкнуть, что Эрика теперь всё касалось – она привыкла принимать решения сама. Трудно сказать, почему Таня выбрала именно этот день. Всё откладывала, всё мучилась, а потом в одну секунду вдруг решилась. Ушла с работы на два часа раньше, взяла такси и поехала прямо к Владу домой. – Привет! – позвонила Таня из машины. – Таня?! – она закрыла глаза, чтобы не расплакаться, услышав его взволнованный голос. – Таня. – Извини, что беспокою. Ты дома? – так хотелось казаться равнодушной. – Нет, но, если надо, я подъеду. – Надо. И скажи охране, чтобы меня впустили, потому что я уже подъехала и не хочу отпускать такси. Я постараюсь коротко. – Да, конечно, – ответил Влад, и замолчал, словно что-то ещё хотел сказать и не решался, но Таня отключилась. Всё расскажет при встрече. Для середины ноября снега было слишком мало. Дом Назарова среди голых деревьев с давно облетевшими листьями смотрелся скорее мрачно, чем торжественно. Влад всё-таки его построил. И жил в этом доме. И он хотел, чтобы Таня к нему переехала – это было так недавно и, всё же, так бесконечно давно. Его экономка, Тамара Николаевна, открыла дверь. Улыбнулась Тане тепло, приветливо. Таня приготовилась выдержать натиск двух любопытных лабрадоров, но никто не выбежал ей навстречу. – А Бонни и Клайд? – Они у Елены Сергеевны, – пояснила женщина, приглашая в гостиную. – Чай? Кофе? Владислав Эдуардович сказал, что уже едет. – Нет, нет, спасибо, – протянула ей своё пальто Таня. – Я ненадолго. – Как скажете, – экономка вежливо кивнула и удалилась. Таня прошлась пальцами по изгибам мебели в гостиной, стараясь не сильно стучать каблуками, когда её сапоги после мягкого ковра вдруг оказывались на мраморном полу. В этом доме было так изысканно красиво. Она знала, что Влад сам подбирал в этих интерьерах всё, вплоть до картин на стенах и подхватов для штор. Назаров вложил в этот дом душу и говорил, что где-то там в одной из его бесчисленных комнат похоронено его разбитое сердце. «Угадаешь в какой?» Он строил дом шесть лет назад, когда они уже расстались. А Таня первый раз оказалась здесь несколько месяцев назад, когда они решили начать всё заново. Таня угадала с первого взгляда – в спальне, выполненной в кричащих оранжево-красных тонах. Сейчас ей захотелось в последний раз взглянуть хоть одним глазком на что-то, сделанное в её честь и, цокая каблуками, пошла вверх по лестнице. Таня повернула налево, когда на правой половине открылась дверь, освещая полутёмный коридор ярким светом из комнаты. И в нём тут же показалась хрупкая фигурка девушки. Таня остановилась и развернулась в её сторону. Она даже подумать ни о чём не успела, когда девушка окликнула её. – Лера?! – удивилась Таня, узнавая бывшую Лялькину гостью. – Да, – дошла до лестницы девушка. – Извини, не помню, как тебя зовут. – Таня. – Так это ты – Таня?! – выпучила Лера глаза. – В каком смысле? – Убирайся! – вдруг вытянула девушка руку, указывая на лестницу. – Тебе нечего здесь делать. – Это с чего бы? – подошла Таня к ней ближе. – Я сказала, убирайся! Вы расстались. Он любит меня. Не желаю видеть тебя в своём доме, – она оттеснила Таню так, что та была вынуждена шагнуть на ступеньки. – С каких пор этот дом вдруг стал твоим? – Не твоего ума дело. Давай, проваливай! – Так значит, это Влад Назаров и есть тот самый богатенький дядя, с которым тебе так не хотелось спать? Вижу – ничего, ты переморщилась. – Валерия Александровна! – крикнула снизу экономка, прерывая их перебранку. – Ваша машина подъехала! Таня смерила балеринку насмешливым взглядом, спустилась до поворотной площадки, но на первой ступеньке следующего лестничного пролёта опять остановилась. Экономка беспокойно заглядывала вверх, держа в руках длинную норковую шубу. – Ты больше ему никто. А я – всё, – догнала Таню разъярённая девушка. – Правда? А что, он уже на тебе женился? – Нет, но всё уже решено. – Не заблуждайся на его счёт, милая. У него, знаешь, сколько было таких, как ты. – Смотри, сама не ошибись. И Лера слегка толкнула Таню. Сначала Тане показалось, что её ткнули презрительно, мол, дай пройти, но потом вдруг руки девушки упёрлись ей в спину и с неожиданной силой отправили вниз по лестнице. Экономка, до этого смотревшая на входную дверь, испуганно обернулась, когда Таня, пересчитав все ступеньки, жёстко приземлилась боком на мраморный пол. – Боже! – кинулась вниз Лера. – Она оступилась! Что вы стоите, помогите же ей! Таня вытянула руку, останавливая переполошившуюся женщину, затем приподнялась. Болело бедро, плечо, а ещё, кажется, она подвернула лодыжку и слишком сильно приложилась головой. – Со мной всё в порядке, – успокоила она экономку, но цепкие руки балерины, всё же приподняли её. Таня оттолкнула её – это всё, чем она пока могла ответить. Спиной опёрлась на стену – накатывала слабость. Потрогала голову – на затылке росла шишка, и голова слегка кружилась. – Точно в порядке? – во взгляде это лживой сучки было столько сочувствия. – Валерия Александровна, я извиняюсь, – вошёл в дверь парень, теребя в руках шапку. – Мы опаздываем. – Да, иду, Вадик, иду, – отмахнулась та. – Видишь, у нас тут несчастный случай! Лера наклонилась, якобы поправляя на Тане сбившийся набок шарфик: – Жаль, что ты шею себе не сломала, – прошипела она в самое ухо, потом поднялась и обратилась к экономке: – Позаботьтесь о ней, если что понадобится. Я, правда, очень сильно опаздываю. – Да, да, конечно, – помогла ей женщина надеть шубу.