– А вы кто, уважаемый? – Я тот, кто ему нужен. Вот, возьмите, здесь тысяча долларов. Вам. За просто спросить и поговорить. Тот, кто сведёт меня с Мухаммедом-аль-Джаббаром, получит в пять раз больше. И сам он… – Я попробую, почтеннейший. Вам чай, фрукты? – Мне Мухаммеда-аль-Джаббара. Пошла информация из уст в уста, как принято на Востоке, где все знают всех, знают их родственников и где их искать, только постороннему ничего не скажут, хоть языки им режь. Но это если даром, а если за баксы, то это другое дело. – Проходите, пожалуйста, уважаемый Мухам- мед-аль-Джаббар ждёт вас. Сидит увешанный и перепоясанный, как революционный матрос, весь в ножах, обоймах и гранатах. На коленях автомат, рядом гранатомёт. Вид устрашающий, но немножко декоративный, как для обложки журнала. – Как ваше самочувствие, как семья?.. Поклоны, пожелания… Это обязательно, без этого нельзя… – Разрешите преподнести вам небольшой, от чистого сердца, сувенир. Протянуть коробочку, открыть. Боевик, головорез, а глаза заблестели, как у мальчика, увидевшего Деда Мороза с мешком, полным подарков. Ух ты, какой пистолетик!.. А пистолет, точно, неплохой, ручной работы, с серебряными накладками – недешёвая вещь. Покрутил в руках, поиграл, отложил с видимой неохотой. – Слушаю тебя. – Уважаемый Мухаммед-аль-Джаббар, все знают вас как настоящего воина, чьё имя внушает страх врагам. Кивнул величественно. – Но слышал я разговоры, что вы теперь отошли от дел и спрятали свой меч в сундук, где он ржавеет в ножнах. Простите мой язык, но так говорят. Нахмурился. – Меня послали сюда почтенные люди, которые ценят вас как воина и героя и не хотели бы, чтобы ваша слава закатилась. Они готовы предложить вам деньги, чтобы вы подняли знамя борьбы… Ну, и дальше в том же роде – про мечи, флаги, святыни… И, конечно, баксы. – Пятьдесят тысяч теперь и сто после дела. – Что мне нужно сделать? Разложить карту. – Вот база, здесь и здесь пулемётные вышки и прожектора. С этой стороны минные поля, так что подобраться будет сложно, но я постараюсь помочь вам, уважаемый. Если отсюда… Сюда… И здесь… – Зачем тебе это? Ты же белый, ты их брат. – Белые разные бывают, с оттенками. Пятьдесят оттенков белого, как в кино… В назначенное время великий воин Мухаммед-аль-Джаббар вышел на исходные. – Ваш человек в автомобиле не подведёт? – Нет, но надо добавить, потому что у него большая семья. – Хорошо, если всё пройдёт как надо – добавим. Только просьба: поменьше стрельбы, стрельба не даёт картинки. Раздался тихий свист. – Я сейчас. Отойти в сторону, в кромешную тьму. Подошли какие-то люди европейского вида в пустынном камуфляже, но в намордниках. – Что у вас? – Всё в порядке – мины сняты, путь помечен белыми тряпицами, привязанными к кустам. В стороны лучше не соваться. Протянули руки, куда упали пачки долларов. – Надеюсь, о нас никто… – Никто, будьте спокойны. Я надеюсь на продолжение нашего сотрудничества и не хотел бы терять таких специалистов. Кивнули, растворились в черноте южной ночи. – Всё готово, можете начинать, уважаемый Мухаммед-аль-Джаббар… Со стороны дороги, съехав на обочину, мчался грузовой автомобиль, еще наш драный-передраный КамАЗ. Чем-то тяжело гружённый. Он ехал по пустыне как по паркету, маневрируя между белыми тряпочками. На вышках зашевелились, развернули в его сторону прожектора. Критический момент: сейчас они начнут садить из пулемётов, и грузовик может не доехать до места. Поднять к лицу рацию. – Работаем. – О’кей! Откуда-то из песков, с неблизких высоток, раздались два неслышных выстрела. И пулемётчики мешками повисли на своих пулемётах. Грузовик доехал беспрепятственно, на последних метрах разогнавшись до максимально возможной скорости. И врубился в стену. Раздался страшный оглушительный взрыв. Потому как чуть не полторы тонны тротила! Машину, и стену, и вторую стену из колючей проволоки разметало в мелкие куски. Этот, который водитель, честно отработал свои деньги! Из пробитой взрывной волной, частично обрушившейся стены казармы стали выползать морпехи. И чего им нужно в этой треклятой, растрескавшейся от безводья пустыне, когда они с приставкой – мор? Ну и плескались бы себе в морях и океанах, так нет, они сюда припёрлись… На крыше бодро разворачивался какой-то пулемётный расчёт. Нет, не игрушечные солдатики-американцы, вполне себе вояки – сориентировались, сообразили… Сейчас откроют по наступающей колонне ураганный огонь, и бойцы Мухаммеда-аль-Джаббара откатятся назад, как мячики. – Работаем… Бах!.. Бах!.. Расчёт закончен. В смысле, пулемётный расчёт, в смысле, их земной путь закончен. Молодцы снайперы, расчищают путь, а Мухаммеда-аль-Джаббара можно, как на параде… – Завесу! Где-то что-то негромко хлопнуло и что-то прилетело. Но не взорвалось, а зашипело, закрутилось и стало плеваться во все стороны чёрным дымом, так что ни черта даже сквозь приборы ночного видения не разглядишь. – Всем вперёд. Бегут бойцы, палят на ходу – куда, зачем, ведь не видно же ничего, так – для куража и смелости. Ворвались сквозь пролом на базу, рассыпались в стороны, расшвыривая гранаты. А это что за стрельба? Стихийно, непонятно как образовался очаг сопротивления – полдюжины морпехов сбились в кучку, залегли плечом к плечу, ощетинившись винтовками, и палят. Прицельно палят, боезапас экономя. Молодцы, задницу врагу не показывают. Жаль их. Но если теперь это спонтанное сопротивление не сломить, к ним подтянутся другие, потому что дурной пример заразителен, потом они очухаются, сориентируются и бросятся в контратаку, чтобы занять более выгодные позиции. – Воздух, работаем. С запредельной для обнаружения высоты сошел квадрокоптер. Снизился, скорректировался, завис. И скинул с подвески десять килограммов взрывчатки. Которая упала аккурат среди окопавшихся морпехов. И рванула так, что руки-ноги-головы во все стороны полетели. По отдельности. Сопротивление было сломлено. Морпехов добивали по одиночке, выковыривая из укромных мест или швыряя туда гранаты. – Как я их, этих непобедимых америкашек! – рисовался Мухаммед-аль-Джаббар. – Они думали, что я не достану их за этим забором. – Ты великий воин и герой, Мухаммед-аль-Джаббар, твоё имя будет на устах у каждого! Прикажи, пусть соберут все трупы в одно место. – Зачем? Теперь надо уходить, пока новые америкосы не прилетели. – Успеем… ПЗРК, будьте готовы на случай «бортов»… И прикройте дороги… Трупы сволокли на плац. И еще десяток полуживых морпехов. – Отрежьте трупам головы и сложите пирамидой. И уши отдельно. Потому что им всё равно, потому что они уже мёртвые. А живым это зрелище будет на пользу. Боевики азартно стали пилить шеи морпехам и скатывать головы в кучу. – Вот так хорошо. Уважаемый, не хочешь сказать пару слов американскому народу? Ну, еще бы! Мухаммед-аль-Джаббар картинно встал перед пирамидой из голов, размахивая огромным тесаком. – Вон те две головы поправьте, чтобы глаза видно было. Картинка должна быть качественной, и такие детали очень важны. Крупный план угасших глаз, теперь «отъехать», дать фокус на Мухаммеда-аль-Джаббара, кивнуть. – Так будет с каждым захватчиком, который придёт на нашу землю. Ткнуть пальцем. Мухаммед-аль-Джаббар подхватил мёртвую голову за волосы, стал трясти перед объективом. Хорошо, хорошо… панорамка по пленным. Без эмоций, потому что это война… Отлично. – Что с этими будешь делать? – Показать на пленных.