– Да, наверное, можно сказать и так… – невозмутимо кивнул Гуров. – Правда, я это уже давно заметил, просто не хотел тебя расстраивать. Вон он сидит, хмырь небритый. Но ты не волнуйся. Я его вижу и ситуацию держу под контролем. – Это… Из тех самых? – Забыв о еде, Мария вопросительно смотрела на мужа. – Предположительно… – Словно ничего особенного и не произошло, Лев преспокойно продолжал уминать индийский деликатес. – А ты чего не ешь-то? – Что-то уже не хочется… – чуть поморщилась Мария. – А ты ешь через «не хочу» – так надо. Пусть он не догадывается, что мы его уже расшифровали. – Гуров покосился в сторону «клетчатого» и, некоторое время понаблюдав, жизнерадостно улыбнулся, как-то особенно посмотрев на жену: – Надо бы его как следует хорошенько прощупать… – Что, опять какую-нибудь авантюру задумал? – мгновенно догадалась Мария. – И, надо понимать, мне в ней отводится вовсе не последняя роль. Я не права? – В общем-то, права… – сокрушенно развел руками Лев. – Но скажу сразу, если тебе моя затея не понравится – все, будем считать, что я ничего не предлагал. – Хорошо, излагай, незаменимый ты наш стратег! – подперев голову рукой, внимательно посмотрела на мужа Мария. – Да все проще пареной репы, – увлеченно уминая блюдо, что для посторонних создавало видимость, будто он расхваливает бхуджия, негромко заговорил Гуров. – Надо заманить его в каюту Стаса. Суть идеи такова. Мы сейчас как будто ссоримся. Ты уходишь очень рассерженная. Он идет за тобой. Я – за ним. Но перед этим созваниваюсь со Стасом, чтобы он знал, что к чему. Ты подходишь к их с Ритой каюте и стучишься. Никто не открывает. Это надо для того, чтобы этот тип был уверен – внутри никого нет. Тогда ты своей сипасской чиркаешь по замку. Стас в это время изнутри открывает замок, и ты входишь в каюту. Скорее всего, этот тип ринется за тобой. Его там встречает Стас, а тут и я поспеваю «на рысях». Вот, собственно, и все. – То есть мне уготована роль банальной приманки… – Мария многозначительно повела головой. – Хм… – Ну, почему банальной? Я бы сказал, элитной! Ты обиделась? Нет, если эта затея тебя не впечатляет, то о ней сейчас же забываем, – пожал плечами Лев. – Просто… Понимаешь, иногда, чтобы избегнуть какой-то опасности, ее нужно обострить, спровоцировать, чтобы она явила себя не по своему, а по нашему сценарию. Знаешь, как это бывает в горах? Чтобы предотвратить лавину, по ней заранее стреляют из пушки. Она сошла, но никто не пострадал. Только и всего. Ведь эта тварь – я уверен! – будет искать момента, когда ты окажешься одна в каком-то безлюдном закоулке. Ну, и сколько можно ходить, озираясь по сторонам, постоянно ожидая подвоха? – Как ни досадно это сознавать, но ты прав… – Мария с решительным видом самурая, собирающегося совершить харакири, снова взялась за еду. – Ну, давай, начинаем твою «операцию У»… Звони Стасу. Я готова. – А почему – «операцию У»? – набирая номер Крячко, поинтересовался Гуров. – А потому, что это – у-у-у какой урод! – с легкой иронией ответила Мария. Когда Лев закончил разговор, она неожиданно оттолкнула тарелку и недовольно поинтересовалась: – Это ты ЕЙ опять звонил? Мы же договорились, что ты ее забыл раз и навсегда. Как прикажешь понимать? Это было сыграно столь великолепно, что Гуров на какое-то мгновение опешил, хотя и прекрасно знал, что это всего лишь актерская игра. Но, похоже, именно этого Мария и добивалась. Их внезапная ссора выглядела весьма естественной, и даже сам Станиславский едва ли смог бы крикнуть свое знаменитое «Не верю!». – Что ты! Что ты! Ни в коем случае! – изобразил Лев растерянное смущение. – Это совсем не то, о чем ты подумала! – Все! Я немедленно ухожу! Не смей ходить за мной! – встав из-за стола, отчеканила Мария и вышла из кафе. «Клетчатый» тут же последовал за ней. Пару секунд спустя кафе покинул и Лев. Они шли по палубе, неприметной для посторонних, но тем не менее очень крепко взаимосвязанной цепочкой. Мария, прямая и горделивая, как королева, шествовала легко и невесомо. «Клетчатый», прячась за спинами отдыхающих, напоминал раскормленного немытого хряка, вожделеющего случки. Гуров бесшумно и пружинисто шел следом за ним, словно тигр, стерегущий добычу. Постучав и через некоторое время чиркнув по декодеру сипасской, Мария открыла дверь, и едва сделала шаг, как за ней каменным обвалом ринулась туша «клетчатого». Толкнув Марию внутрь каюты, он проскочил следом и захлопнул за собой дверь. Однако то, что «клетчатый» увидел внутри, его и ошарашило, и крайне озадачило: вместо легкой добычи в лице беззащитной, испуганной женщины он увидел перед собой плотного, широкоплечего крепыша с мощной шеей, мощными, выпирающими из рукавов бицепсами и тяжелыми, угловатыми кулаками. Какое-то мгновение в каюте царила мертвая тишина. В принципе, у «клетчатого» был вариант относительно безболезненного выхода из этой весьма непростой ситуации. Например, можно было изобразить из себя шутника-весельчака, который ничего дурного не замышлял, а собирался всего лишь пошутить. Но патологический избыток тестостерона и немыслимо дурное воспитание всех предшествующих лет, толкавшие «клетчатого» на грязные поступки, продиктовали иную, запредельно жесткую, агрессивную линию поведения. Отработанным движением он внезапно выхватил пружинный нож и, нажав на скрытую кнопку, со щелчком обнажил открывшееся сбоку острое полированное лезвие. Однако знал бы «клетчатый», сколь чреват для него неприятными последствиями этот необдуманный жест! Словно заранее предполагая вероятность подобного развития ситуации, крепыш молниеносно провел неизвестный нападавшему захват и прием, в результате которого тот скрутился в подобие g, не в силах понять, как вообще такое могло случиться. Но, не привыкнув проигрывать, «клетчатый» с бешеным ревом дернулся, и тогда крепыш, как видно тоже изрядно осатанев от ярости, углом локтя нанес ему в позвоночник сокрушительный удар. Это было похоже на взрыв гранаты внутри самого позвоночного столба, отдавшийся нестерпимой болью во всех частях организма, вплоть до кончиков пальцев рук и ног. Одновременно со всплеском боли в позвоночнике раздался страшный, непонятный хруст, после чего руки внезапно стали совсем как ватные, а тело ниже пояса совершенно утратило чувствительность… Когда всего пару секунд спустя Гуров ураганом влетел в каюту, все уже было кончено. «Клетчатый» с перекошенным от боли лицом безвольно лежал на полу в совершенно немыслимой позе. Рядом с ним валялся десантный «спринг-найф» американского производства, а кипящий от неизрасходованной ярости Крячко явно намеревался пинками «отрихтовать» «клетчатому» ребра. – Стас! Отставить! – требовательно махнув рукой, негромко скомандовал Лев. – Ты же его, я вижу, и так изломал – дальше некуда. Что, нельзя было обойтись без этих крайностей? – Нельзя! – несколько опамятовавшись, жестко отрубил Станислав. – Вон, видишь, какое шикарное «перышко» валяется? Если бы я этого козла не угомонил, он бы мне его загнал меж ребер. Кстати, у чувака, я вижу, подготовочка – будь здоров! Похоже, какой-то бывший америкосский спецназовец. Гуров молча завернул вверх левый рукав рубашки «клетчатого», и на его толстом мясистом плече всем открылась весьма характерная татуировка: на фоне двух скрещенных ножей язвительно ухмылялся череп в берете, надетом набекрень, и лента, обвивающая изображение, с надписью «De Oppresso Liber». – Седьмая группировка спецподразделений США – «зеленые береты». Место дислокации – Форт-Дэвис в Панаме, – деловито прокомментировал Лев. – А это девиз зеленоберетчиков на латыни: «Освободим угнетенных». Интересно, сколько же такой мрази у тутошнего главарька? Уже третий за последние три-четыре часа. Похоже, у их босса крышу совсем сорвало. Ну, да это хрен с ним. Что теперь будем делать с этим боровом? – Втихаря отправить за борт – и концы в воду, – невозмутимо обронил уже полностью взявший себя в руки Станислав. – Ты с ума сошел! – сокрушенно покачала головой Мария. – Я – против! Смотрите, он, по-моему, без сознания. Наверное, его надо привести в чувство. – А по-моему, вот что надо сделать… – Лев огляделся. – Живо, бутылку коньяка! Стас тут же, не раздумывая, кинулся к холодильнику. Отвинтив пробку, Гуров небольшими порциями стал вливать спиртное в рот «клетчатого». Тот, приоткрыв бессмысленно-мутные глаза, со сдавленным мычанием задвигал ртом, его кадык забегал вверх-вниз. Когда бутылка опустела, Лев выглянул в коридор и, не увидев там ни души, кивнул головой в сторону «клетчатого»: – Берем за руки, за ноги и тащим в технологический коридор. Там где-нибудь оставим. Приступили! Дотащить «кабана», весящего больше центнера, до двери в технологический коридор они успели менее чем за минуту. Когда из соседней каюты вывалила веселая толпа каких-то гуляк, они уже скрылись за дверью, ведущей в технические недра корабля. Быстро перемещаясь вдоль тускловато освещенного металлического коридора, они остановились у проема в стене, в котором заканчивалась крутая лестница, уходящая куда-то вверх. – Оставляем здесь. Пусть думают, что он напился и сковырнулся сюда по этой лестнице… – оглянувшись, быстро проговорил Лев. Придав телу «клетчатого» видимость того, что он упал откуда-то сверху, приятели, не мешкая, скрылись восвояси. Учитывая бешеную активность неведомого босса уголовной шайки, действующей на круизном судне, вернувшись в каюту Станислава, приятели объявили, что принимают предложение Марии. Теперь все четверо будут все время находиться вместе до полного разрешения сложившейся ситуации. Женщины переводились на «казарменное» положение – они не должны никуда выходить, а в каюте желательно присутствие хотя бы одного из двоих мужчин. Реакция дам была более чем кислой. Сама Мария, хотя именно она предложила совместное пребывание обеих пар на одной площади, в ответ лишь тягостно вздохнула. – Лев Иванович, скажите честно: наши дела очень плохи? – страдальчески поморщилась Маргарита. – Ну-у-у… – укоризненно улыбнулся Гуров. – Девчонки, не раскисайте! Не так страшен черт, как его малюют. Это же ненадолго, скорее всего – только до завтра. Что-то мне подсказывает – сегодня вечером все решится. Нам бы только этого заразу главаря вычислить, а уж остальное – дело техники. – Что планируете делать? – доставая из холодильника бутерброды и сок авокадо, поинтересовалась Мария. – Сейчас надо отоспаться, думаю, вечер у нас будет бурный, – с хрустом потянулся Лев, глядя на Крячко. – Считаешь? – весело ухмыльнулся Стас. – Это было бы здорово – наконец-то разрулить все эти дела, всю здешнюю шваль «построить» и вправить ей мозги, чтобы потом уже путешествовать без всего этого гемор… то есть криминала. Ладно, отбой. – А-а… Как же это? Вы завалитесь дрыхнуть, а нам что – сидеть, боясь потревожить ваш сон? – недовольно нахмурилась Мария. – Телик врубайте, только не на всю мощь, – отмахнулся Станислав. – Лев, ты где хочешь расположиться? – Вон, на откидной кушетке. Не волнуйтесь, на вашу «двуспалку» не претендую. Стас в ответ лишь негромко фыркнул и, сбросив туфли, не раздеваясь, рухнул на незадолго до этого аккуратно застеленную Ритой кровать. Мария включила телевизор, и женщины под похрапывание обоих приятелей уставились на телеэкран, хотя по их лицам было видно, что мыслями они очень далеко от демонстрируемого мелодраматического сюжета. Проснулись приятели как по команде в девятом часу вечера. Первым проснулся Лев. Посмотрел на часы и легко, без потягиваний и сонливистой раскачки, поднялся на ноги. Почти сразу же следом за ним вскочил и Станислав. Умывшись и выпив чаю, опера обсудили план действий. Их очень интересовал офицер, который не так давно общался со шпиком-качком. С учетом ряда обстоятельств он мог быть или посредником между главарем и рядовой мелкой сошкой, или самим главарем. Но для того чтобы найти к нему подходы, требовалось встретиться с Юрием и получить максимум информации по поводу этой «темной лошадки». Однако тот почему-то перестал появляться, словно чего-то опасался. Гуров набрал номер Юрия. После череды гудков он услышал знакомый голос, откликнувшийся по-английски: – Алло, я слушаю! – Юра, здравствуй, это Гуров. Мы сейчас могли бы увидеться? Есть кое-какие вопросы. – Лиззи, увидеться с тобой – да хоть сейчас! – с нотками ликования откликнулся тот, изображая всплеск радости. Это могло означать только одно – парень у кого-то «под колпаком» и не без оснований опасается стать очередной жертвой запаниковавших отморозков. – Я понял – встретиться лучше где-то в тихом месте, без лишних свидетелей. Тогда, наверное, давай минут через пятнадцать на корме, там, где рубка вспомогательных рулевых механизмов. По-моему, самое спокойное место. – Бегу, Лиззи, бегу! – изобразив безграничный восторг, ответил Юрий. – Мы сейчас идем на корму, – нажав кнопку отбоя, сказал Гуров, – где нас будет ждать Юрий. Я так понял, у него есть какая-то очень важная информация, но он боится, что с ним могут разделаться. Думаю, его опасения абсолютно обоснованны. Главарь и его подручные не могли не заметить, что мы с ним встречаемся довольно-таки часто. Поэтому будем пробираться туда, как партизаны по оккупированной территории. Спрятав под одеждой трофейные «беретты», опера направились к выходу из каюты, еще раз напомнив своим дамам о мерах безопасности. Пройдя по малолюдному коридору, они вышли на палубу, где, возможно, яблоку и было где упасть, а вот идти двум мужикам вовсе не хилого телосложения было несколько проблематично. Небо океанских субтропиков уже потемнело до синеватой черноты, усыпанной крупными звездами, и палубу заливал электрический свет, соперничающий со светом полной луны. В принципе, образовавшееся многолюдье на палубе приятелям было на руку – в такой толпе следить за ними не так уж и просто. Но опера все равно зорко отслеживали тылы. И не напрасно. Когда позади остались праздно шатающиеся вереницы отдыхающих, Гуров с какого-то момента понял, что за ними кто-то упорно следует. Заметил это и Стас. До задней части самой нижней палубы им оставалось пройти менее двух десятков метров. Ее в этом месте сплошь занимали какие-то железные шкафы, пристроенные к рубкам, изгибы трубопроводов и тумбы кнехтов. Оглянувшись и негромко обронив: «Иди, я прикрою!» – Крячко проворно нырнул в густую тень и там затаился. Лев как ни в чем не бывало продолжил свой путь и, выйдя на край кормы, увидел, как из тени рубки появился Юрий. Парень нервно курил и поминутно озирался по сторонам. – Лев Иванович, добрый вечер! – приглушенно поздоровался он. – Вас интересуют те двое, о которых вы тогда спрашивали? – Добрый вечер, Юра, – кивнул в ответ Гуров. – Да, именно они. Что это за птицы? Чем занимаются на судне? В этот момент сквозь гул судовых двигателей и шум плеска волн до них донесся невнятный звук глухих ударов, сопровождаемый приглушенными возгласами. Гуров мгновенно понял – Стас кого-то перехватил и ведет с ним ожесточенную схватку. Коротко бросив Юрию, чтобы тот немедленно затаился, Лев ринулся назад и в свете луны сразу увидел мелькающий кряжистый силуэт приятеля и еще чей-то – проворный, гибкий, изворотливый. Однако когда он подбежал к месту схватки, все было кончено – Крячко удачно провел свой коронный прямой в голову, после которого его противник подняться уже не смог. Всмотревшись в лицо шпика, хоть и изрядно деформированное железными кулаками Стаса, Лев сразу же узнал – это был тот самый качок с показушно гипертрофированным мышечным рельефом. – Вот сука-то! – подбирая что-то с полу, сердито проворчал Крячко. – Ты глянь, какой ножичек эта тварь припасла… Хорошо, лезвие блеснуло и я успел среагировать, а то, ублюдок, прямо в кадык метил! – Свяжи его хорошенько и пока оставайся здесь. А я к Юрию… Мы с ним, блин, так поговорить и не успели. Сейчас его кое о чем расспрошу, и мы с тобой сразу же идем к тому офицеру в гости. Слушай, дай-ка мне этот нож. Какая-то на его лезвии гравировка интересная. Надо Юрию показать, может, чем-то знакома? Когда Лев вернулся на корму, Артюхин несколько мгновений продолжал таиться в тени, словно не веря тому, что с Гуровым все в порядке, что он цел и невредим. Взглянув на лезвие ножа, вдоль которого распласталась, раскинув крылья, какая-то хищная птица, несущая в когтях змею, Юрий подтвердил, что такой же символ видел и у некоторых других членов команды. У кого-то – в виде гравировки на личной вещи, у кого-то как татуировка на теле. Таких он мог насчитать не менее десятка человек. Выходит, все эти люди каким-то непонятным образом были между собой связаны. Описав Юрию качка, Лев услышал в ответ, что это «стафф» Ли Эпллтон, который был старшим менеджером, помощником босса, заведовавшего всей развлекательной сферой круизного судна. Гуров тут же вспомнил – про этого человека совсем недавно он слышал от мексиканца, которого еще позавчера фэбээровцы увезли с судна. Тот младший офицер, с которым качок не так давно общался на палубе, служил на судне старшим помощником штурмана. И именно у него на груди был выколот орел со змеей. Звали его Эйби Ван Таббо. – Он что, голландец? – уточнил Лев. – Не совсем. Он родом из Южной Африки, где родился и вырос. Расист беспросветный. Говорили, что еще во времена Питера Боты, совсем еще пацаном, он служил в «эскадроне смерти», который занимался ликвидацией зулусов, неугодных властям. Его побаивается даже наш капитан. Кстати, вы в курсе дела, что на судне еще один труп? В каюте тех самых двоих, которых Станислав Васильевич оттаскал за уши, нашли труп некоего Сморщенного. Среди «крю» был разговор, что этот тип – человек помкапа и служил тайным палачом. Да, и еще одного нашли. Он живой, но пьяным скатился по лестнице и сильно повредил позвоночник.