– Слушаю, сэр! Судя по всему, запрос сделал капитан, которого, как видно, интересовал процесс погони. – Да, сэр! Все нормально! – доложил рулевой. – Да, была перестрелка. Нет, сэр, в нашем катере потерь нет. Почему, сэр?! Мы их уже почти догнали! Еще минут пять, и мы их… Что за черт?! Что творится со связью? – неожиданно выругался он. – Капитан настаивает на нашем возвращении? – догадавшись, о чем шла речь, поинтересовался Гуров. – Да, сэр, он считает, что нам может не хватить горючего для того, чтобы мы могли вернуться. Не понимаю, что могло случиться со связью? Сначала появилось какое-то эхо, а потом его голос превратился в какой-то жуткий, почти предсмертный хрип. Гуров задумался. Резон в требовании капитана имелся – если у них и в самом деле вдруг закончится горючее, то не на веслах же идти назад? Но, с другой стороны, почти догнав преследуемых, как отказаться от возможности задержать опасных преступников? По-видимому, об этом же подумал и Крячко. Почесав затылок, он категорично объявил: – Не знаю, как ты, а я бы этих зараз догнал обязательно! Не хрена тогда вообще было гнаться за ними! – О чем сказал мистер Крятшко? – обернувшись ко Льву, спросил рулевой. – Он за продолжение погони, – перевел Гуров. – О’кей, сэр! Я тоже – за! – кивнул Тэд. – Смотрите! Смотрите! На экране радара прямо по курсу – земля! Значит, мы уже почти у цели. Видимо, помкап решил скрыться там. Черт! Как бы нам не разбиться о камни! Он несколько сбавил ход, но ровно настолько, чтобы не потерять из виду топовые огни катера преследуемых. Неожиданно Гуров почувствовал, что они на всем ходу влетели в стену сырого, холодного воздуха. Топовые огни беглецов неожиданно растворились в темноте. Трудновато стало дышать, словно они оказались в остывшей бане. – Черт побери! – неожиданно воскликнул рулевой. – Что за дьявольщина?! Компас закрутился как полоумный. Радар вообще показывает не поймешь чего… Куда это мы заплыли? Это же не Бермуды! До них отсюда как бы не тысяча миль! Что происходит?.. – По-моему, мы влетели в облако тумана, – пожал плечами Лев. – Похоже, теперь мы и назад вернуться не сможем, пока он не рассеется и пока не рассветет. – Е-п-р-с-т! – всплеснул руками Крячко. – На этой гребаной Атлантике не понос, так золотуха! Словно отреагировав на его слова, одна из встречных волн, почему-то оказавшаяся выше всех прочих, резко подкинула нос катера, и он едва не встал на дыбы. – Ты полегче с выражениями! – строго заметил Гуров. – Не забыл, как в Сибири мы ехали по Шаман-горе? То-то же! А здесь, думаешь, ситуация другая? Присмиревший Станислав сердито насупился. Рулевой, догадавшись, о чем его пассажиры ведут речь, закивал, указывая на Льва. – Вы правы, сэр, здесь что-то нечисто… – озабоченно сказал он, запуская руку в карман джинсов, и, что-то из него достав, бросил за борт в кромешную тьму. Наблюдая за ним в отсветах мониторов, Гуров догадался – тот бросил деньги. Он нашарил в кармане несколько долларовых монет и тоже бросил за борт. Это же самое следом за ним проделал и Станислав. Наблюдавшие за ними охранники, переглянувшись, немного погодя с явной неохотой расстались с частью своих карманных финансов. Как видно, эти парни уже не единожды пожалели о том, что именно им выпало участвовать в погоне. В самом деле, что хорошего гнаться ночью по океану на предельной скорости за шайкой опасных гангстеров?! А ведь как сейчас было бы здорово не болтаться в этой ненадежной металлической скорлупке, а находиться на надежной ярко освещенной палубе лайнера, как здорово было бы после смены поразвлечься со сговорчивыми «крю» из числа молодых малайзиек и таиландок… А что теперь их ждет здесь? Ночлег в открытом океане и дрейф в никуда по воле волн? Как бы подтверждая их наихудшие опасения, в работе двигателя внезапно появились сбои. Еще минуту поработав с чиханьем и хлопками, он заглох. И тут же наступила противная глухая тишина. Ее даже звенящей назвать было невозможно из-за неприятного ощущения, словно в уши набили ваты, в которой глохли любые звуки. – Все! Теперь будем ждать утра… – деловито, без тени боязни, сообщил рулевой. – Джентльмены, есть предложение установить очередность вахты. Мы в трудной, неопределенной ситуации, и кто-то обязательно должен не спать. – Хорошая мысль! – одобрительно кивнул Гуров. – Я могу отдежурить ближайшие два часа. Узнав, о чем идет речь, Стас также изъявил желание отстоять вахту. Охранники, совсем раскисшие и деморализованные происходящим, вяловато уведомили, что готовы дежурить столько, сколько решат другие. Несмотря на уверения, что в такой обстановке уснуть едва ли кто из них сможет, уснули они чуть ли не самыми первыми, привалившись друг к другу. Сидя на «банке» – скамейке катера, обтянутой искусственной кожей, под которой был положен пласт поролона, Лев размышлял о причудах оперской судьбы. Хоть хвали ее, хоть хули, а она таковой оставалась в любой ситуации, при любых обстоятельствах. Вот и здесь – как ни надейся на сонливо-безмятежное ничегонеделание, судьба все равно что-нибудь да подкинет на засыпку. С какого, спрашивается, бодуна им со Стасом подфартило ввязаться в круговерть всех этих вовсе не самых радостных событий? А оно взяло и повернуло по-своему… Его размышления прервал внезапно донесшийся откуда-то издалека чуть слышный хриплый рев, в котором звучала плотоядная алчность и нестерпимая жажда чьей-то крови. Оглядевшись в кромешной темени, Гуров немедленно достал пистолет и снял с предохранителя. Заранее было понятно, что этот пугач, вынырни из недр океана какой-нибудь реликтовый монстр, едва ли сможет его остановить. Но уж если убить чудовище было бы невозможно, так хотя бы напоследок следовало испортить ему аппетит. Не в добровольном же порядке прыгать ему в пасть, подобно кролику, загипнотизированному удавом?! Впрочем, ничего подобного больше не повторилось. Ватная тишина по-прежнему давила в уши. Когда фосфоресцирующая минутная стрелка на часах Гурова описала второй круг, он разбудил Станислава. Коротко обрисовав обстановку, Лев ссутулился в позе извозчика, опершись локтями о колени, и вскоре погрузился в беспокойный, поверхностный сон. Когда он вышел из сонного забытья, то с удивлением обнаружил, что уже рассвело, туман почти рассеялся, а в километре от катера над океаном чернеет острыми клыками скал каменная громадина, скорее всего, вулканического острова. Над серединой острова лениво клубилось черное облако, космы которого тянулись в разные стороны, окутывая основания пиков. Дежуривший в этот час Тэд, ткнув рукой в сторону скал, лаконично отметил: – Земля! …Они шли на веслах, поскольку запустить двигатель им так и не удалось. Где-то далеко впереди сквозь сизовато-серую дымку все еще не до конца развеявшегося тумана чернел катер преследуемых. Даже с нескольких кабельтовых можно было разглядеть, что те тоже усиленно налегают на весла, стремясь первыми достичь суши. Работая в паре со Стасом, Гуров отсчитывал такт движения своих весел: – И – раз! И – два!.. Повинуясь мощным рывкам лопастей этих первобытных движителей плавсредств, катер шел хоть и не слишком ходко, но куда резвее, нежели в тот момент, когда за весла садились охранники. Те гребли, то и дело взметая фонтаны брызг из-под кое-как заглубленных весел. Учитывая, что в катере было нечетное число людей, пришлось выстраивать довольно сложную систему замен. Когда в паре со Львом оказался один из секьюрити, он понял, что с таким напарником можно выписывать только зигзаги. И тем не менее, несмотря ни на что, катер неуклонно приближался к мрачным утесам острова, неприветливо высящимся над серыми свинцовыми волнами океана. Судя по тому, что катер беглецов существенно опережал преследователей, его пассажиры были буквально одержимы желанием оторваться и уйти. По мере приближения острова, который, словно вырастая из глубин океана, все выше и выше уходил в небо, постепенно закрывая своим угрюмым пейзажем затянутую серой мглой небесную синеву, люди подсознательно начали ощущать непонятную внутреннюю тревогу. Особенно остро на приближение негостеприимной суши реагировали оба охранника. Они с почти суеверным ужасом взирали на черные зубцы скал, словно сошедшие с мистических картин Альбрехта Дюрера. Льва тоже поражало многое из окружающей обстановки. Почему-то, несмотря на утро, ни с какой стороны горизонта не было видно утренней зари. Не было видно и намека на восходящее солнце, из-за чего трудно было определить, какое это время суток – утро, полдень или, может быть, вечер. Почему-то не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка, а волны на поверхности воды вздымались как-то механически, безжизненно и глухо – без всплесков, без намека на журчание… Наблюдая за катером беглецов, Гуров увидел, как он причалил к высящимся над водой черным скользким каменным глыбам и из него на берег выбрались шестеро мужчин, один из которых держался за плечо. Некоторое время они стояли неподвижно, наблюдая за своими преследователями, после чего, видимо посоветовавшись, что-то начали доставать из карманов и из-за пазухи. «Оружие готовят! – догадался Лев. – Видимо, боя не миновать». Судя по всему, этого же мнения придерживался и Крячко. Достав из кармана пистолет, Стас вскинул оружие и, прищурившись, лаконично определил: – Хорошая «пушка»! Ща подойдем метров на сто и положим их как щенков. Теперь на веслах, уже без надежды на какую-либо замену, сидели оба секьюрити. Ирландец взял у одного из них его служебный «файв-севен» и, передернув затвор, тоже приготовился к бою. По мере приближения катера к берегу с каждым мгновением нарастало напряжение с обеих сторон – все ждали первого выстрела. Вот уже до берега осталось не больше кабельтова, вот они уже на расстоянии убойной дистанции пистолетной пули… на расстоянии точного, прицельного вы стрела… Несмотря на ватную, всепоглощающую тишину, Гуров ощущал, как во всем его теле с каким-то звенящим пением бежит по напряженным сосудам кровь. Еще мгновение! Еще!! Еще!!! Это была война нервов, война характеров, битва внутренней силы духа. Неожиданно на берегу раздался отчаянный вопль, и один из преследуемых, истерически затопав ногами и мотая всем телом, с диким криком ринулся куда-то прочь, в какую-то расщелину между двух угловатых теснин, почти до самого низа затянутую черными клубами вулканического дыма. Все прочие, немного помедлив, один за другим поспешили следом. Медленно опустив «беретту», Лев почувствовал, как с его плеч словно свалилась одна из этих черных гигантских каменных глыб. Его спутники, скорее всего, испытывали нечто подобное. Когда катер с глухим вялым стуком ткнулся в камни, Тэд спрыгнул на берег первым и, размотав толстый синтетический фал, притянул судно к одной из прибрежных глыб. Выйдя на берег, Гуров и Крячко не спеша осмотрелись. В обе стороны от них тянулась полоса прибрежных валунов самой разной величины – от глыб в обхват до обломков скал величиной с небольшой деревенский дом. В нескольких метрах от уреза воды, почти отвесно, в вышину, теряясь в темени облаков вулканического дыма, уходила сплошная каменная стена. Лишь в одном месте в ней зияла громадная трещина. Присмотревшись, Лев отметил, что прибрежные камни были хотя и черного цвета, но какого-то сероватого оттенка, тогда как скальная стена – иссиня-черная, как вороново крыло. Из-за этого возникало ощущение, что каменная громада острова, словно зуб, выросла из донных пород, вспучив их с огромной глубины и раздвинув в разные стороны. Он оглянулся и увидел Стаса, взбирающегося следом за ним на валуны. Тот, видимо желая что-то сказать, беззвучно задвигал ртом, сокрушенно качая головой. Однако только мгновение спустя до слуха Гурова донеслось сказанное Станиславом, хотя тот в этот момент стоял столбом, не двигая ни единым мускулом, с крайним изумлением таращась по сторонам: – Ну и место, японский городовой! Жуть! Этих хмырей догонять пойдем? – Надо бы… – ответил Лев, почему-то не слыша собственного голоса. – Но на рожон не полезем. Кстати, что тут вообще за акустика? Я сам себя не слышу! Но в тот момент, когда он произносил последнее «не слышу», явственно зазвучало: «Надо бы… Но на рожон не полезем. Кстати, что тут вообще за акустика?..» Потрясенный происходящим, Гуров недоуменно посмотрел на Стаса. Этот загадочный акустический эффект воспринимался как нечто невероятное, не поддающееся никакому логическому объяснению. Они переглянулись и разом пожали плечами, совершенно не представляя себе, с какими еще фокусами-покусами рискуют встретиться на этой аномальной территории. Ткнув в себя пальцем, Лев беззвучно произнес: – Видимо, это их и напугало. Зря они туда сунулись. Мгновение спустя и он сам, и Крячко услышали эти слова. Закивав, Стас тоже задвигал ртом. – Давай хотя бы заглянем, посмотрим, что там и как. Далеко углубляться не будем, – запоздало донеслось до Гурова. Оглянувшись на озадаченно взирающих в их сторону рулевого и охранников, Лев выкрикнул: – Ждите нас здесь! Мы ненадолго! Не отрывавший от него взгляда ирландец, кивая головой, ткнул пальцем в ухо, давая понять, что услышал его. Приготовив оружие, Гуров шагнул в сторону расщелины, и в этот момент за его спиной раздался какой-то грохот, отчего под ногами все дрогнуло. Он оглянулся и увидел, как в волны, вздыбив фонтаны, плюхнулся огромный камень, сорвавшийся откуда-то сверху. Видимо, глыба сначала ударилась о прибрежные камни, а затем покатилась в воду. Но грохот от ее падения долетел до слуха все с тем же секундным запозданием. Это наводило на серьезные размышления. На этом острове можно было попасть под каменный обвал, но заметить это только тогда, когда камни уже накроют и похоронят под собой. Не вернуться ли? Но чувство профессионального долга взяло верх, и Гуров продолжил путь. Поворачиваясь в сторону расщелины, он в последний миг краем глаза успел заметить, как туда шмыгнула какая-то приземистая сгорбленная тень. «Что за чушь?! – внутренне напрягся Лев, хотя и без того пребывал в состоянии, весьма далеком от созерцательно-умиротворенного. – Неужели это тот самый карлик? Похоже, у меня начинается бред наяву…» Он оглянулся в сторону катера и увидел секьюрити, окаменело замерших у левого края борта с безжизненно позеленевшими лицами. Да и не робкого десятка ирландец в этот миг выглядел крайне встревоженным. Неужели и все они увидели нечто пугающее? Например, того загадочного карлика, который преследует их компанию с самого начала круиза? Стиснув зубы, Лев собрал в кулак всю свою волю и шагнул к расщелине. Заглянув в нее, он увидел узкое ущелье между двух безмерно высоких каменных стен, конец которого терялся вдали. Черный камень скальной породы выглядел опаленным яростным пламенем и во многих местах был даже оплавлен, свисая каплями и сосульками. То здесь, то там на разной высоте от неровного, усыпанного остроугольными обломками камня дна ущелья с обеих сторон зияли непонятные норы с неровными краями. Где-то – не шире полуметра, а где-то – в рост человека и даже выше. Гуров сразу же интуитивно почувствовал непонятную угрозу, таящуюся в этих непроглядно-черных ранах скал. Пройдя всего несколько десятков метров, он вдруг увидел странное облако тумана, на его глазах принимающее контуры женского тела. Причем от пояса не совсем обычного – в виде огромной змеи. Лицо, волосы, тело странного монстра образовывал клубящийся туман, а вот четко обрисованные, продолговатые, излучающие зеленый свет глаза словно впивались в него, отчего он вдруг почувствовал непонятную слабость и ощутил дикую головную боль. От внезапно хлынувшей сверху прямо ему в лицо волны сернистого газа с примесью аммиака в горле сразу же неприятно защипало и даже перехватило дыхание. Лев инстинктивно отпрянул назад и, наткнувшись на Стаса, мельком взглянул на своего старого приятеля. Тот напряженно глядел куда-то вверх, а потом неожиданно схватил Гурова за шиворот и отчаянным рывком потащил обратно к выходу. Не вдаваясь в уточнения, Лев и сам, почуяв жуткую, чрезвычайную опасность, помчался следом за Станиславом. Они выскочили на берег из этой гибельной каменной западни, ощутив радость даже при виде все того же серого мрачного пейзажа. Сидевшие в катере секьюрити и рулевой выжидающе смотрели на них, как на чудом вернувшихся с того света. Не сговариваясь, Гуров и Крячко решительно зашагали к катеру. Теперь уже окончательно было ясно, что здесь задерживаться не стоит. Это место таило в себе опасности и риски такого масштаба и характера, что даже заподозрить невозможно. Когда они запрыгнули в катер, Лев вдруг обнаружил, что звук здесь распространяется пусть и приглушенно, но тем не менее, как и положено, в доли секунды. – Отчаливаем! – взявшись за весло, объявил он. – Отдать концы! – Сэр! Я нашел причину отказа техники. В нескольких местах оказались нарушенными разъемы проводов. Как будто кто-то сделал это нарочно, – сноровисто отвязывая фал, доложил ирландец. – Правда, компас и радар все еще показывают какой-то бред, но двигатель, я думаю, запустим. Пару запасных канистр горючего я нашел на том катере. Кстати, придется, наверное, забрать его с собой. Если мы его оставим здесь, капитан меня пропустит через блюминг. – Хорошо, давайте попробуем, – согласился Лев, наблюдая за его манипуляциями. – Мне почему-то кажется, что этим шестерым он уже не понадобится. Услышав его слова, оба секьюрити, переглянувшись, торопливо осенили себя католическим двуперстием. – А… Что вы видели… ТАМ? – Указав взглядом на вход в расщелину, Тэд подтянул к корме своего катера нос другого и ловко завязал конец фала на буксирном крюке. – Иллюстрация к дантевскому аду, – переводя дух, невесело усмехнулся Гуров. – Каменный коридор, заполненный дымом, сернистым газом и аммиаком, ведущий неведомо куда… А что видели вы, когда мы шли к входу? – испытующе посмотрел он на ирландца. Тот, немного помявшись, неохотно ответил, попутно поправляя какие-то провода под откинутой крышкой двигателя: – Сэр, не сочтите меня сумасшедшим, но мне в какой-то миг показалось – я это заметил краем глаза, что с нашего катера на берег спрыгнул какой-то рыжеватый проворный карлик с бородой и спутанной шевелюрой. Это было всего мгновение, но меня по спине продрал зимний мороз. Ну, что, попробуем отплыть? Гуров кивнул, однако в этот момент из расщелины с выражением безграничного ужаса на лице выскочил какой-то человек в изодранной одежде, с окровавленным лицом и руками. Что-то беззвучно вопя, он подбежал к катеру и, затравленно озираясь, перевалился через его борт. Повалившись на пол и дрожа всем телом, он вцепился в «банку», как видно, боясь, что его отправят обратно на берег. Вглядевшись в его лицо, Лев с трудом узнал в этом человеке помощника капитана Дэвида Бразжански. Одновременно с этим с берега донесся зависший там пронзительный вопль: – Спасите!!! Спасите!!! Не оставляйте меня! Не надо! Не надо!!! – Где все остальные? – тряхнув Дэвида за плечо, строго спросил Гуров. – Там! Там! – вперив в него бессмысленный, почти животный взгляд, простонал помкап. – Но их уже нет… Их… Их выпили красноклювые змеи! Выпили без остатка! Огромные страшные змеи с черной чешуей! Скорее, скорее надо уходить от этого страшного острова!!!