– Вы очень любезны, леди! – признательно улыбнулся Гуров. – Я весь внимание. – Да, да, леди, – закивал, как видно, до крайности заинтригованный проводник, – с вашего позволения, я бы тоже был не против послушать вас. Дама подошла к окну и кивком головы указала на виднеющуюся за зеленью лиственной рощи гряду каменистых холмов. – Видите вон те холмы? Еще девочкой я проживала с родителями в этих местах и от одной здешней жительницы слышала такую легенду. По ее словам, под теми холмами и по всей этой территории под землей живут странные человечки, ростом не более ярда. Это самые древние жители Британских островов, которые здесь жили тысячелетиями до появления первых людей, таких, как мы с вами. Их называли крючконосые, или «маленькие рудокопы». Эти человечки почти все время находились под землей в своих пещерах и подземных лабиринтах и лишь изредка появлялись на поверхности… Далее дама рассказала, что подземные обитатели обладали некими магическими свойствами – умением наводить на людей мороки, а также мгновенно переноситься на большие расстояния. Однажды она со своими сверстниками играла на холмах, и на ее глазах исчез восьмилетний мальчик, который надумал зайти в случайно обнаруженную им пещеру у подножия холма. Он лишь зашел туда и тут же словно растаял в воздухе. Больше его никто не видел. Поиски, которые вела целая команда спасателей, оказались безрезультатными. Закончив университет и став этнографом, в Ирландии и Шотландии она тоже слышала подобные истории и предания от стариков отдаленных горных селений. Один из них уверял, что сам целый год был пленником крючконосых, которые содержали его в большой пещере, где он был для них чем-то наподобие диковинного зверя, за которым они наблюдали. Как он оказался на поверхности, старик и сам не мог внятно сказать. Просто однажды проснулся на вершине холма, с которого увидел свое селение. Дама собиралась сообщить что-то еще, но в этот момент из тамбура в коридор вагона вбежали запыхавшиеся мужчина и женщина средних лет и торопливо направились в их сторону. Взяв даму за руку, мужчина укоризненно покачал головой. – Ах, мисс Гаридж, мисс Гаридж! Как вы нас напугали! Ну зачем вы покинули свое купе? Идемте, идемте! Сейчас вы примете лекарство и ляжете спать. А потом, когда проснетесь, уже будете у себя дома, в Ливерпуле. Вы ведь очень хотите домой? – Да… – грустно улыбнулась дама и тут же горячо заговорила, обращаясь к Гурову: – Послушайте, джентльмены, напоследок хочу сказать вам вот что… Появление «маленьких рудокопов» – очень плохая примета. Очень! Остерегайтесь их. И еще… Еще секунда, мистер Логсли! Если увидите крючконосого, немедленно бросьте в его сторону щепотку соли и скажите: «Соль тебе под ноги, соль тебе в глаза». Это поможет избавиться от их вредоносного действия. Это… Не дав ей договорить, мягко, но настойчиво мужчина увел мисс Гаридж с собой, а пришедшая с ним женщина, глядя ей вслед, сокрушенно покачала головой и сочувственно пояснила: – Бедная мисс Гаридж! Как вы можете понять, она не в себе. Когда-то, еще в детстве, она была чем-то очень сильно напугана и вот с тех пор часто бредит наяву. Видит каких-то рыжебородых крючконосых карликов, кидается в них солью. После этого у нее, как правило, начинается реактивный психоз. Я ее племянница, у нее близких родственников нет никого, поэтому я ее опекаю. Мы возили ее в Лондон на консультацию в лучшую клинику. Там сказали, что это с ней навсегда. И вот, сама не знаю как, она сумела самостоятельно скрыться из купе. Мы с мужем так переволновались! Ведь она могла попасть в серьезную переделку с непредсказуемыми последствиями. Выслушав ее, Лев и проводник недоуменно переглянулись. – Простите, леди, – Гуров говорил спокойно и твердо, – но минут пятнадцать назад я сам лично видел здесь, в вагоне, нечто похожее. Как вы это можете объяснить? – Вы кофе, доставленный из кафе-бара, пили? – насторожилась женщина. На сей раз отчего-то разволновался проводник: – А в чем дело, леди? Да, я разнес кофе всем желающим, и никаких нареканий по поводу его качества не было. – Вы из какого кофейника набирали напиток? Из большого никелированного? Понятно… Как только что выяснила полиция – она забрала его на экспертизу, какой-то хулиган, а может быть, и террорист, бросил в кофейник несколько таблеток ЛСД. Уже несколько пассажиров обратились за помощью к врачу – у них начались галлюцинации. Боюсь, сэр, – окинула она Льва изучающим взглядом, – вы стали жертвой отравления наркотиком. Я бы рекомендовала вам обратиться к врачу. Он через вагон отсюда, скоро будет здесь. Еще раз одарив Гурова изучающим взглядом, дама отправилась следом за мужем и своей родственницей. Растерянно хлопнув руками, проводник сокрушенно выдохнул: – Невероятное безобразие! Я на железной дороге уже больше десяти лет, и никогда ничего подобного здесь не было. Что стало твориться в старой доброй Англии? Я сейчас пойду и все узнаю… – Подождите, сударь, вы уверены, что набирали кофе именно из никелированного кофейника? – о чем-то думая, поинтересовался Лев. – Вы ведь могли ошибиться. Зачем заведомо делать какие-то предположения, если нет полной ясности, что и как было на самом деле. – Сэр, я вообще уже ни в чем не уверен… Простите! – напоследок обронил проводник и торопливо ушел. Постучав в дверь купе Стаса и Маргариты, Гуров услышал жизнерадостное: – Войдите! Войдя внутрь, он с первого взгляда понял, что Стас даром время не терял. Оба разрумяненные и запыхавшиеся, обитатели купе взирали на него с торжествующим лукавством. Рассказав о странном происшествии и своем общении с не менее странной дамой, которая оказалась несколько не в себе, Гуров спросил, пили ли они кофе. И Крячко, и Маргарита ответили, что никакого кофе они не заказывали и не пили. Да, кто-то, скорее всего проводник, стучался к ним в купе где-то полчаса назад. Но они были столь заняты «разгадыванием сканворда», что открыть ему и не подумали. Соответственно, и никаких карликов – ни рыжих, ни фиолетовых, ни серо-буро-малиновых – они в глаза не видели. Вернувшись к себе, Лев обнаружил, что Мария по-прежнему смотрит телевизор, явно не ощущая и тени душевного дискомфорта. Это его порадовало – больше всего он опасался увидеть ее угнетенной, напуганной, крайне встревоженной. Она оторвалась от какого-то типично английского сериала и с улыбкой поинтересовалась: – Ну, что там в аглицком народе говорят? – Всякое и разное… – с некоторой многозначительностью обронил Гуров, вновь садясь у окна. – Например, есть предположение, что мы с тобой могли употребить кофе с ЛСД. Как тебе такая новость? – Что за бред?! – Мария встревоженно обернулась к мужу. – Ты это серьезно? – Серьезнее некуда… – пожал плечами Лев. – Помнишь, проводник с полчаса назад приносил кофе? Так вот, оказалось, что некий идиот додумался бросить в кофейник несколько таблеток ЛСД. Доза небольшая, но, думаю, как-то повлиять могла. – Черт знает что! – всплеснула руками Мария. – В жизни не подумала бы, что здесь такое возможно! И что же теперь делать? – Да ничего особенного. Сейчас этим делом занимается полиция. Ты себя как чувствуешь? – Сейчас? – Она некоторое время молчала, как бы прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, затем ответила: – Нормально. Хотя… Знаешь, когда ты ушел, я на какое-то время как будто провалилась в сон. Да, это было! И поняла это только в тот момент, когда вдруг как-то сразу очнулась. Значит, нас действительно угостили кофе с наркотой. Впрочем, погоди! Даже если мы и употребили ЛСД, даже если у нас и были в какой-то момент галлюцинации, то не могли же мы видеть одно и то же! Что-то тут не то… – Да, это тоже верно, – охотно согласился Гуров. – Поэтому еще одна информация к размышлению… – И он рассказал об услышанном от мисс Гаридж и ее племянницы. – Как видишь, тут много наверчено всякого и разного. Не знаешь, чему и верить, – со смехом закончил Лев свое повествование. – Это да-а-а… – Мария задумчиво посмотрела в мелькающие за окном кроны деревьев, подсвеченные предзакатным солнцем. – Хочешь верь, а хочешь – нет. Я уже не раз читала про найденные и в Турции, и в Мексике, и на Крите, и у нас где-то на Урале целые системы подземных ходов. Но… Как-то особо в это не верила. Да и сейчас не очень-то верю. И все же… Если одинаковых галлюцинаций у двух человек быть не может, то тогда что это было?.. Их разговор прервал стук в дверь. В купе осторожно заглянул проводник и мужчина в белом медицинском халате. Войдя, оба сразу же с ходу уставились на Марию. Судя по всему, к ее чарам они не остались равнодушны. Это длилось несколько мгновений. Наконец, видимо вспомнив, зачем они сюда явились, доктор перевел взгляд на Гурова и осторожно поинтересовался: – Как ваше самочувствие, мистер… э-э-э… Гурофф? – Отлично, – улыбнулся Лев. – А что скажете вы, миссис Гурофф? – Вообще-то я Строева. – На лице Марии промелькнула загадочная улыбка. – Но это так, к слову. А самочувствие… Да нормальное. С чего бы ему быть плохим? С ходу почувствовав по интонации Льва, что упоминать о своих подозрениях относительно кофе с ЛСД было бы излишним, она ответила точно так же, как и муж. Врач явно был разочарован. И тогда ему на выручку поспешил прийти проводник. – Простите, мистер Гурофф, – заговорил он, – но ведь вы же сами совсем недавно упоминали о наблюдавшемся вами рыжем крючконосом карлике! В ответ на это Лев от души рассмеялся. – Это была шутка… – сочувственно покачав головой, пояснил он. – Мы, русские, обожаем розыгрыши! Окончательно скиснув, визитеры скомканно откланялись и покинули купе. Когда они скрылись за дверью, Мария тихо спросила: – А почему ты решил воздержаться от откровенности с врачом? Опасаешься каких-то последствий? – Конечно! – стукнул кулаком по дивану Лев. – Нас запросто могли бы снять с поезда и отправить лечиться от последствий отравления наркотиком. Их законы в определенных случаях это позволяют. А нам это надо? Через пару часов мы прибываем в Ливерпуль, где уже будет заканчиваться посадка на судно. Опоздаем – ждать нас никто не станет. Неожиданно в дверь снова постучали. Мария вопросительно посмотрела на мужа. Чуть заметно усмехнувшись, Лев громко сказал по-английски: – Гоу! (Войдите!) – Да это я… – заваливаясь в купе, ухмыльнулся Стас. – Как вы тут пережили визит эскулапа? Представляете, к нам завалил и давай напирать на то, что мы с Ритой – потерпевшие от действия наркоты. Вроде того, вы кофе пили… А я говорю, мы не пили. Уи доунт дрынк! Он свое гнет: «У вас налицо симптомы наркотической эйфории». Я говорю: «Источник этой эйфории к наркоте отношения не имеет. Мы вообще в купе никого не впускали и кофе ваше фуфловое не пили…» – Нет, у нас он вел себя потактичнее… – с недоумением в голосе отметила Мария. – Так только потому, что я его сейчас обломал по полной программе, – саркастично рассмеялся Крячко. – Короче, проводник репу поскреб и подтвердил, что мы его в свое купе и в самом деле не впустили. Тогда этот хмырь сощурился, как японец на восход, и ехидно так спрашивает: «А чем это вы тут занимались, раз не впустили проводника?» Я ему с ходу: тем, чем могут заниматься молодые, здоровые мужчина и женщина, если времени у них полно, а больше делать нечего. Это, говорю, только у вас принято мужикам с мужиками обжиматься. А у нас все как положено – никаких этих ваших сран… гм-гм… Срамотных гей-парадов, никаких… – Ну, это ты уж совсем сравнял его с плинтусом! – с некоторой укоризной рассмеялся Лев. – А он лучшего и не заслуживает! – упрямо мотнул головой Стас. – Кстати, обиделся на меня… Ага! Что-то там вякнул, типа того, что за такие скверные намеки может и по физиономии съездить, потому как хорошо умеет боксировать. Дескать, он истинный джентльмен и никогда не потерпит оскорбления. А я ему: «Да мне по хе… гм-гм… по фигу твой бокс! Я тебе сейчас наше русское боевое самбо покажу. Сам себе потом будешь горчичники и клизмы ставить». Он тут же из купе попятился. А я ему: «Смотри в соседнем купе свою дурь не показывай. Там мужик такой, что одним пальцем тебя насквозь проткнет». Он бедный аж позеленел и к вашему купе пошел на цыпочках. – Теперь все понятно… – понимающе покачала головой Мария. – Вот почему он так быстро с нами распростился. А вообще-то, господа опера, интересно было бы спросить: на корабле мы будем, как и положено всем нормальным людям, отдыхать или у нас и там путешествие станет сплошным приключением? – Ну а как без приключений? – переглянувшись, хором ответили приятели, что для них самих стало неожиданностью, и дружно расхохотались. Мария окинула их взглядом и резюмировала: – Видели бы вы сейчас самих себя со стороны! Ни дать ни взять те самые мультяшные двое из ларца, одинаковых с лица… Да, мужики, жить без приключений вам никак нельзя. Надеюсь, их будет не слишком много и они окажутся не кадром из какого-нибудь триллера. На сей раз приятели снова переглянулись, но уже молча, и в их взглядах прочесть можно было только одно: и не надейся! …Уже в легких вечерних сумерках они поднялись на борт огромного круизного лайнера вместе с десятками – если не сотнями! – своих спутников по предстоящему морскому путешествию. Как люди достаточно опытные, Лев и Мария без труда разыскали свою каюту в престижном жилом секторе первого класса. К досаде Стаса, их с Маргаритой каюта оказалась в другом конце коридора. Войдя в очень даже небедно обставленное помещение, в которое через иллюминатор врывались отсветы вечерней зари, – двуспальное ложе, холодильник, телевизор, бар и сейф, не считая душевой и санузла, – Гуров удовлетворенно отметил: – Ничего комнатешка… Жить можно! – «Комнатешка»!.. – легонько шлепнула его по плечу Мария. – Очень даже шикарная каюта. Настоящий первый класс. Ой, прилягу-ка я сейчас и немного отдохну с дороги… – Не спеши! – остановил ее Лев и, бросив в угол дорожные сумки, пояснил: – Сейчас придется пробежаться до борта со спасательными шлюпками. Забыла, что ль? – Ах да-а-а-а… – с досадой согласилась Мария. Когда года три назад они отправились в средиземноморский круиз, ее неприятно поразило то обстоятельство, что у всех пассажиров при посадке забрали паспорта, заменив их сероватыми пластмассовыми прямоугольничками карточек СиПасс, которые на судне должны были заменить и ключ от каюты, и кредитку, и даже паспорт в странах пребывания. Для безопасности пассажира на карточке не указывался номер его каюты, зато имелся номер ресторанного столика и номер спасательной шлюпки. В тот раз они отправились в плавание из Новороссийска ближе к полудню и за час до отплытия вдруг узнали, что существует такая вещь, как учебная тревога. А тут все совпало как-то не очень удачно – и вечер уже, по сути, настал, и в дороге вымотались довольно-таки крепко… Вскоре и в самом деле в каюту кто-то постучался, и парень в фирменной униформе известил их о том, что «мистеру и миссис» нужно пройти к их шлюпке, указанной в Си-Пасс. Это же самое следом огласили и вмонтированные где-то в стены громкоговорители. Выйдя в коридор, выстланный мягким ковром, Лев и Мария увидели оживленно болтающих соседей, направлявшихся к выходу на палубу. Парень, который наряду с другими своими коллегами из обслуживающего персонала с вежливейшей улыбкой давал короткие пояснения любопытствующим, мельком взглянув в сторону Гурова и Строевой, неожиданно расплылся в счастливой улыбке. Забыв о своих обязанностях, он подошел к ним и, радостно всплеснув руками, на нормальном русском ликующе воскликнул: – Лев Иванович?! Здравствуйте! Здравствуйте, Мария Леонидовна! Какая встреча! Никогда бы не подумал, что встречусь здесь с вами!.. Окинув парня внимательным взглядом, Гуров испытал секундное недоумение – это лицо он где-то видел, но не помнил, где и когда. – Здравствуйте, молодой человек, – кивнул он, продолжая напряженно вспоминать этого «знакомого незнакомца». Однако тот, приятельски рассмеявшись, тут же пришел на выручку: – Лев Иванович, я сын Федора Евгеньевича Артюхина, которого вы спасли от пожизненного. Просто мне тогда было четырнадцать, а теперь – двадцать семь. Я – Юрка Артюхин. Теперь вспомнили?