– Да, вспомнил… – улыбнулся Лев. – Хм… Трудно тебя узнать вот так, без подсказки. Ты ж тогда был худенький и маленький. А теперь, гляжу, скоро меня обгонишь. – Вас, пожалуй, обгонишь!.. – окинув взглядом мощную фигуру Гурова, с шутливым сожалением покачал головой Юрий. В этот момент, судя по всему, придя в раздражение от непонятных интонаций «варварской» русской речи, преклонных лет леди, скорее всего, член общества «Дочери американской революции», разразилась недовольным спичем: – В чем дело? Почему вы все внимание адресуете этой паре, забыв про всех прочих пассажиров? Моментально найдя выход из положения, Юрий вскинул руку и жизнерадостно провозгласил: – Леди энд джентльмены! Вам неслыханно повезло! На нашем замечательном лайнере отправились в круиз знаменитейший русский сыщик Лев Гуров, которого английские коллеги назвали вторым Шерлоком Холмсом, и его спутница жизни – звезда первой величины русского театра Мария Строева! В ответ тут же послышались аплодисменты и приветственные возгласы. Скандальная тетка, стушевавшись, сразу исчезла за чьими-то спинами. – Ну, все, прощай спокойный отдых! – с оттенком укора рассмеялась Мария. – Прошу простить, но мне вынужденно пришлось сделать вам маленькую рекламу, а то из-за этой скандальной грымзы мог бы вылететь с работы… – склонившись к ним, скороговоркой произнес Юрий и сокрушенно вздохнул: – Если вы не против, могу к вам зайти после этой учебной пятиминутки. – Заходи, заходи – будем рады… – улыбнувшись, откликнулся Лев. …История с убийством известного ресторатора в конце девяностых наделала много шума по всей Москве. Веселый, жизнерадостный толстяк, неунывающий и гостеприимный, однажды был найден в собственной квартире с проломленной головой. Подозрения сразу же пали на его начальника службы безопасности, заходившего к нему именно в тот промежуток времени, когда было совершено убийство. Обыскивая квартиру убитого, опера нашли в ванной труп пятнадцатилетней любовницы ресторатора, которую тоже убили чем-то тяжелым и угловатым. Когда среди охранников нашлись «свидетели», показавшие, что между хозяином и его «особистом» из-за юной пассии случались скандалы, подозреваемый был отправлен в Лефортово. И мотать бы ему пожизненный срок – убитый был дружен со многими первыми лицами в тогдашней власти, а за друга тех, кто входил в общеизвестную «семью», меньше пожизненного дать никак не могли, – если бы не Гуров. Случайно узнав о происшедшем, он изучил обстоятельства дела и сразу же почувствовал привкус явной липы. Кто-то другой убил ресторатора и его любовницу, ловко подставив невиновного. Взявшись за расследование, вопреки скепсису Петра Орлова, он всего через несколько дней нашел нового подозреваемого, каковым оказался родственник любовницы – законченный наркоман и патологический психопат. В числе тех, кого за эти дни Льву пришлось допросить, оказался и Юрий Артюхин. Вот тогда-то парень и запомнил человека, по сути, спасшего его отца. …Выйдя к борту, где специальными кронштейнами были закреплены шлюпки, Лев быстро нашел ту, номер которой был обозначен в карточке СиПасс. Вскоре у шлюпки собрались все приписанные к ней пассажиры. Миловидная девушка в униформе с важным видом объяснила, что и как следует делать в случае неких чрезвычайных обстоятельств, заодно показав, в каких отсеках хранятся запасные спасательные жилеты, сигнальные ракеты, рация, запас воды и провизии. Когда с «осводовскими» формальностями было покончено, Гуров и Мария направились обратно в свою каюту. По пути они неожиданно заметили Стаса и Маргариту. Крячко был весьма разочарован тем, что их пары приписали к разным шлюпкам. – Что за ишаки? – сокрушался он. – Ну, хотя бы уж в одну шлюпку определили! А то вот так случится кораблекрушение, и друг другу помочь не сможем. Слышь, Лев, а может, стоит с капитаном это дело «перетереть»? – Стас! Ты думаешь, у капитана нет других забот, как делить места в шлюпках? К тому же вероятность того, что мы повторим судьбу «Титаника», крайне мала. Так что есть ли смысл вообще об этом думать? – Хм… – почесал затылок Крячко. – Да, ты, похоже, прав – к чему городить забор, если в этом нужды пока что никакой? Чем думаешь сейчас заняться? – Спать завалимся… – невозмутимо обронил Лев. – А что, есть другие предложения? – В принципе, есть… – хитро ухмыльнулся Стас. – На нашей палубе имеется отличнейший ресторан. Их тут, между прочим, около десятка штук. Гуляй – не хочу… – Знаешь, я скорее «не хочу», чем «гуляй», – отмахнулся Гуров. – А ты как? – посмотрел он на Марию. Та тоже решительно мотнула головой: – Никаких кабаков! Я спать хочу. – У-у-у! – Крячко был крайне разочарован. – «Спать-спать»… Ну, как знаете. А мы с Ритой идем гулять. Эх, и погудим! Проводив взглядом приятеля и его спутницу, Лев сокрушенно заметил: – Ну, вот что с ним делать? Чего доброго напьется да как бы на неприятности не нарвался… Впору идти туда тоже. – Лева, он не маленький мальчик и прекрасно понимает, что тут можно и чего нельзя, – строго урезонила его Мария. – Мало ты с ним дома нянчился? И сейчас – опять все то же… А ведь должен бы – заметь! – все свое внимание дарить… Да, кому должен дарить все свое внимание? Или я в твоих глазах уже не женщина? Другие почему-то это больше замечают… – с чуть заметным оттенком обиды добавила она. Как нарочно, в этот момент рослый латиноамериканец с мощной, кряжистой шеей гораздо дольше, чем это могли бы допускать правила приличия, задержал на Марии плотоядный взгляд замаслившихся глаз. Внутренне ощутив всплеск чего-то обжигающего и непримиримого, Гуров с вызовом обернулся в его сторону, и их взгляды встретились как два острых меча, столкнувшиеся над ристалищем. Верзила, судя по всему, с такими вызовами сталкивался нечасто. Да и многие ли рискнули бы противостоять его бычьей силе? Впрочем, латиноамериканец в рослом гринго почувствовал опасного противника и поэтому обострять обстановку не решился. Изобразив язвительно-пренебрежительную мину, он затерялся в шумной толпе. Вернувшись в каюту и искупавшись в душе, Лев вдруг почувствовал, как его тело покидает сонливая усталость. Обернувшись к Марии, успевшей еще до него испытать на себе качества душевой и теперь расчесывающей волосы перед зеркалом, он некоторое время молча смотрел на нее, а потом весело проговорил: – Если мне не изменяет память, кто-то из нас жаловался на недостаток внимания… Ну, что ж… Начинаем исправлять ошибки и промахи. – Ой-ой-ой! – иронично рассмеялась Мария. – Посмотрите на него! Он надумал исправлять ошибки и промахи! Наш мачо вспомнил про свои супружеские обязанности. Остынь маленько! Пока не закончу – и не меч… Левка, а ну, прекрати! Опусти меня! Слышишь? Ну ты что, совсем уже, что ль, сбрендил, а? Перестань! Да что за черт настырный?!. Ой, Ле-о-овка-а-а… …Они пили легкое вино, сидя прямо на скомканной постели, и лакомились тропическими фруктами, обнаруженными в холодильнике. Краем глаза поглядывая в телевизор, где шел какой-то нудноватый боевичок, говорили о самых разных пустяках. А еще о том, как все-таки здорово, что они отправились в это путешествие. Неожиданно в дверь раздался осторожный стук. – Это не Стас там прискакал? – спешно спрыгивая на пол и убирая с постели поднос, вопросительно посмотрела на мужа Мария. Гуров пожал плечами и, в несколько секунд придав постели вполне пристойный вид, подошел к двери и повернул защелку замка. Выглянув в коридор, он увидел перед собой Юрия Артюхина. Тот держал в руке яркий пакет, из которого выглядывало горлышко винной бутылки. – Лев Иванович, прошу простить, если не вовремя… – сконфузился парень. – Заходи! – отступил в сторону Гуров и, распахнув дверь, изобразил рукой приглашающий жест. – А это-то зачем? Такого добра и здесь в баре предостаточно, – указал он на бутылку. – Ошибаетесь, Лев Иванович! – хитро улыбнулся Юрий. – ТАКОГО вина здесь нет. Уж поверьте мне на слово! Я на этом корыте уже третий год хожу и что тут почем – хорошо знаю. Втроем они сели за небольшой столик и, чокнувшись бокалами, провозгласили тост «за благополучный круиз». Вино и в самом деле оказалось превосходным. Даже не будучи изощренным гурманом и знатоком вин, Гуров сразу же согласился, что это вино – не чета находившемуся в каютном баре. Мария, проникшись интересом к судьбе русского парня, оказавшегося в роли стюарда на английском судне, спросила, как он попал на «Принцессу Энни». – Ну как?.. – почему-то невесело усмехнулся Юрий. – История длинная… После того случая, когда батю чуть не упекли на пожизненное, мы переехали в Железнодольск. Закончил там школу, поступил в юридический. Сначала вроде все было нормально. Познакомился с девушкой, стали встречаться. А у нас на курсе среди кавказцев один наглый был – сверх всякого предела. Открыто бахвалился тем, что его папаша в девяностые годы воевал против федералов и убивал наших пацанов, а потом воспользовался амнистией и легализовался со всеми своими награбленными капиталами. И вот этот Ваха тоже начал за ней приударять. Как-то встретил меня с двумя своими земляками – толпой на одного они всегда герои. Слово за слово… Сцепились. Ну, батя меня с детства тренировал – будь здоров. Ввалил им всем по полной программе. И меня из института сразу же выкинули. Хорошо еще, не посадили по двести восемьдесят второй. – А что же та девушка? – замерев с бокалом в руке, осторожно поинтересовалась Мария. – Неделю спустя какие-то отморозки ее прямо посреди улицы затащили в машину и увезли за город, – нехотя продолжил Юрий. – Устроили групповуху, а потом бросили на пустыре. Ну а она прямо там куском стекла сама себе порезала вены. Когда ее нашли, спасти было уже невозможно. Этих троих потаскали-потаскали на допросы да и оставили с миром «за недостатком улик». Ну а еще через месяц Ваху нашли с зарядом картечи в голове. Тут вся их диаспора взвилась – кто посмел? Сразу же взялись за меня – и кавказцы, и милиция, хотя алиби у меня было железное… А в это время мне из военкомата принесли повестку. Батя сразу сказал – он к той поре стал там директором охранной фирмы: «Иди в армию. Пока будешь служить, все, глядишь, и утрясется». – М-да… – задумчиво усмехнулся Гуров. – Мнение довольно-таки спорное. – Ну, попал я в артиллерию. А дивизион квартировал в одном военном городке с вэвэшниками. Там тоже кавказцев полно. Все сплоченные, наглые… Наши пацаны у них были в «шестерках». Помыкали ими, как хотели. – А что же офицеры? – Сами перед ними лебезили. Пацаны рассказывали, что еще до нас был один майор, который служил строго по уставу. Он на национальность не глядел – кто отморозок, тот и получал. Так его быстро со службы турнули «за несоответствие». Как поперли ходоки-аксакалы: «зачэм афыцэр нащых малшыков абыжает», так сразу майора и выставили. Ну а я огляделся, начал наших парней организовывать. Пару раз дали этим подонкам хорошего «дрозда», они бегом к начальству: нас обижают на национальной почве! И всю нашу команду тут же отправили дослуживать в Новосибирск. Да и к лучшему – часть оказалась нормальная. Там, правда, тоже были кавказцы, но мало, и поэтому вели они себя прилично. А домой вернулся – все, как и до службы. Какие-то брюнеты подле дома постоянно отираются, кто-то по телефону названивать начал… Плюнул да и уехал в загранку. – Ну, и как здешнее житье? – поставив бокал, спросила Мария. – Материально, конечно, лучше, чем у нас. Я себе тут за год на «однушку» заработал. А в остальном… – Юрий усмехнулся. – По-разному складывается. Система тут жесткая, выжимающая все соки. Тут заболеть нельзя – это уважительной причиной не считается. – Да, не загуляешь… – слушая его, резюмировал Лев. – А в остальном-то все нормально? – Отчасти… Вообще-то вот о чем хотел вас предупредить, – вскинул указательный палец стюард, – для чего и зашел. Когда мы все там были у шлюпок, то краем глаза я заметил, что около вас какой-то колумбиец отирается. Кое-кто поговаривал, что он из колумбийской наркомафии. Так вот, с ним, смотрите, ухо востро держите. Тварь еще та! Прямых доказательств нет, но когда он оказывается на нашем судне, кто-то из женщин обязательно пропадает без вести. Уже раза четыре такое было. – А почему же об этом не предупреждают пассажиров? – возмутилась Мария. – А кто ж это будет делать себе антирекламу? – рассмеялся Юрий. – Все скрывается, все заминается… Скажем, в прошлом рейсе один американец приставал к молоденькой училке из Чили. Хорошо, я заметил, а то бы… Так вы думаете, им занялась полиция? Фигушки! Меня самого чуть не выставили с работы. У нас, в России, конечно, со справедливостью напряг. Но и тут, я гляжу, дуровщины хватает. И вообще, должен сказать, что на борту слишком уж разлимониваться не стоит. Это общее заблуждение, что на судне – маленький рай, где пассажир в полной безопасности. Все совсем не так. Кое в чем тут даже опаснее, чем на суше. Там хотя бы есть шанс на то, что убитого когда-нибудь, да найдут. А тут все просто – за борт, и во всех смыслах – концы в воду. – Что-то уж очень мрачно вы обрисовываете жизнь на судне… – поднимая наполненный Юрием бокал вина, задумчиво отметила Мария. – Прямо кадр из какого-то ужастика: на фоне безмятежного антуража некто осведомленный рассказывает о его весьма страшненькой изнанке… – Ну, как хотите! – с безмятежным видом отмахнулся Артюхин. – Я всего лишь предупреждаю о возможных рисках, и не более того. Ну, вот представьте себе – я не москвич, приехал в столицу, вижу столичную жизнь только в розовых тонах. Вы бы, наверное, зная реальную обстановку, сразу же сказали бы мне: туда и туда – не ходи, там – остерегайся, того-то опасайся… Это же не означает, что Москва – сплошные джунгли ужаса. Просто, как говорят, предупрежден, значит, вооружен. Так же и здесь. Можно отдыхать, веселиться, но не терять естественного инстинкта самосохранения. Видите ли, наша семья Льву Ивановичу очень многим обязана, поэтому для меня вопрос долга и чести ну… Помочь избежать возможных неприятностей. – Спасибо, Юра! – признательно улыбнулась Мария. – Будем иметь в виду. Ну а что у тебя сейчас в личной жизни? Я понимаю, душевные раны заживают тяжело, но и их надо лечить… Юрий провел по лицу рукой, словно пытаясь стереть какие-то тягостные мысли. – Да вот, с полгода уже встречаемся с одной студенткой из Бирмингема, – немного помолчав, сообщил он. – Она, кстати, тоже русская. Ее родители увезли в Англию, когда ей было всего лет восемь. Мы с ней здесь случайно познакомились во время круиза и как-то сразу прониклись взаимными симпатиями. Она тоже пережила потерю. Года два назад встречалась с морпехом родом из Шотландии, а его послали в Афган, где всего через месяц вместе со всем отделением он разбился на вертолете. – Не повезло парню… – сочувственно покачал головой Гуров. – Еще как не повезло-то! Когда их отделение патрулировало долину, талибы из «зеленки» влупили по нему «блоупайпом» – это английский ПЗРК, наподобие «стингера». Что для англичан самое обидное – этот комплекс они поставили в Афган еще в восьмидесятых, когда вооружали душманов против нас. Такое вот эхо тогдашней войны. У меня, кстати, в Афгане двоюродный дядька погиб. Тоже, может, от английского снаряда или мины… Ну а Натали решила отправиться в круиз на нашей «Принцессе Энни», чтобы хоть как-то развеяться. Вот на борту мы и познакомились… Разговор снова перешел на корабельный быт. Юрий, который за время работы на судне довольно основательно успел его изучить, охотно рассказывал о своем здешнем житье. По его словам, в судовой иерархии он относился к «крю» – третьей, низшей касте персонала. Высшей кастой здесь были «офицеры» – почти сплошь англосаксы американской выпечки или лондонские кокни, и по своим правам она приравнивалась чуть ли не к небожителям. Вторая группа – «стаффы», к которой относились представители «чистых» профессий, таких как продавцы, повара, крупье, музыканты, рецепция. Эти в основном представляли собой уроженцев Италии, Испании, Греции и Скандинавии. Ну а в качестве «крю» – официантов, декстюардов, уборщиков, да и рядовых матросов чаще всего нанимались представители Филиппин и республик бывшего Союза – русские, украинцы, отчасти прибалты. У каждой касты были свои отдельные блоки кают («крю» проживали в тесных боксах самого нижнего уровня, по четверо в каждом кубрике), свои пункты питания, свои места развлечений. И если представитель «стаффов» имел право подхарчиться в столовой для «крю», то для третьей касты в столовую второй ступить можно было только в качестве обслуги, и не более того. Соответственно касте существенно различался и рацион. Если «офицеры» питались по ресторанному меню, то «крю» мяли в своей «крюмессе» (столовой) что-то однообразно-соевое из филиппинской кухни, изобилующей чрезмерно острыми приправами. – …Первый месяц, еще как только начал работать, – смеясь, повествовал Юрий, – думал, что все – настал мне конец: или язву заработаю, или утоплюсь от такого счастья. А потом ничего – втянулся, привык… Кстати, вам, можно сказать, повезло. Этот круиз – из категории тематических. – Как это – тематических? – недоуменно переспросила Мария. И только тут наши путешественники узнали, что для привлечения большего числа туристов на круизных судах довольно часто организуются тематические «заманухи» самого разного рода – и по профессиональным интересам, и по личным. Для бизнесменов нередки бизнес-круизы, где те, помимо отдыха, имеют возможность пополнить багаж коммерческой информации самыми свежими данными по работе бирж, конъюнктуре рынка и так далее. Бывают круизы для гурманов, которые за время путешествия получают возможность не только отведать яств со всех концов земли, не только побывать на экскурсиях в каких-нибудь сыродельнях и винных погребках в окрестностях портовых городов, но и научиться готовить что-нибудь изысканное. А еще есть бейсбольные, танцевальные, даже картежные круизы. – …Самый отпадный, на мой взгляд, это – гей-круиз. Это вообще – что-то!.. – наморщив нос, помотал головой Юрий. – Один мой знакомый латыш ходил на таком лайнере. Еле, говорит, дождался возвращения в порт. Достали эти извращенцы – дальше некуда. Он там состоял в «стаффах» – был крупье в одном из судовых казино. Парень рослый, интересный, эти стукнутые липли к нему как мухи. Он в казино шел, как на каторгу. И, главное, не знал, как отделаться от этой шивоты. Там ведь, чуть жалоба на грубость или невнимание – все, пошел вон. Высадят в первом попавшемся порту. – Господи! И как только море терпит такую нечисть?! – округлив глаза, пожала плечами Мария. – Вот и вопрос! – согласился Юрий, но тут же добавил: – Вообще-то, да, есть такой момент, что море таких недолюбливает. Этот же латыш рассказывал, как они попали в шторм. Кидало судно так, что кое-кто уже и с жизнью начал прощаться. Связались с теми, кто оказался к ним ближе всех, и обалдели: всего в полусотне миль волнение балла на три. А тут – чуть не все девять. Многие и говорили, что это Нептун осерчал на «голубых». Дело-то было первого ноября, а минувшим вечером эти извращенцы устроили свой «гомический хэллоуин». Вот, видно, и накликали… Как явствовало из пояснений Юрия, теперешний круизный рейс «Принцессы Энни» был посвящен детективам и триллерам. Некая организация «Пинкертон-оушен», специализирующаяся на развлечениях детективной направленности, периодически устраивает на их судне настоящее представление, где есть и «сыщик», ведущий расследование «убийства», и «свидетели», и «подозреваемые»… Все роли распределяются при посадке пассажиров, причем свою истинную роль все должны держать в секрете. Впрочем, среди пассажиров обязательно есть и несколько «подсадных уток» из числа профессиональных актеров, которыми поддерживается накал интереса к происходящему. В течение всего путешествия проводятся опросы и допросы, поиск улик. Все происходит, как при настоящем расследовании. «Подозреваемых» на какое-то время даже могут изолировать в специальной каюте, однако потом выпускают, а поиски убийцы завершаются уже перед прибытием в порт назначения. – …Так что, – прощаясь со Львом и Марией, хитро подмигнул Юрий, – на ловца, как говорится, и зверь бежит. Вы со Станиславом Васильевичем – сыщики, вот вам и круиз такой достался.