– Более откровенного у меня нет. Я – не всевидящий. Я – лишь скромный сотрудник уголовного розыска, дисциплинированно выполняющий свою работу. Могу сказать только одно… Люди пропадают, но потом находятся. Такое случается, и нередко. По разным причинам… Елена удовлетворенно кивнула. Она ждала этих слов, и она их услышала. На большее ей не приходилось рассчитывать. – Пройдешь? – Нет, – отрицательно покачал головой Крячко. – У меня есть предложение получше, чем сидеть в столь жаркий день в душной квартире. Когда ты в последний раз совершала прогулку по Москва-реке? Вопрос заставил девушку на мгновение растеряться. – Я не знаю… Наверное, еще в детстве. Лет в восемь… У папы с мамой была какая-то годовщина то ли со дня свадьбы, то ли со дня знакомства, не помню точно. Они взяли меня с собой… Ты приглашаешь меня прокатиться на лодке? – Да. – Типа, как на свидание? – Можно и так сказать… Девушка согласилась. Несмотря на то что она все еще переживала за судьбу деда, общество Станислава было ей приятно. И те знаки внимания, которые оказывал ей сыщик, льстили Елене. По такому случаю она нарядилась в полупрозрачное платье из тонкого льна и точно такую же льняную шляпку. Стройные ноги, от которых Крячко не мог оторвать глаз всякий раз, когда они мелькали в разрезе платья, были обуты в белоснежные босоножки. Впрочем, садясь в лодку, девушка разулась и, поставив обувь на корму, вытянула ноги. Станислав, сидя на веслах, откровенно любовался ее тонкими пальчиками с розовым лаком на ногтях, изящными утонченными щиколотками, грациозным подъемом стопы… Солнце палило нещадно, и Крячко снял рубашку. – Ты живешь с родителями? – спросил он, прекрасно понимая, что их молчание затягивается настолько, что в любую секунду грозит перерасти в неловкое. – Там, в Англии… – Нет, – покачала головой Елена. – У меня отдельная квартира. Пока училась, я жила с ними, а потом… Предпочла подыскать себе собственное жилье. На Западе квартирный вопрос решается гораздо проще, чем в России. И уж тем более проще, чем в Москве. Вот я и подумала – чего нам обременять друг друга? У родителей – своя жизнь, у меня – своя. – Чисто европейский подход, – согласился Крячко. – И что? С тех пор живешь одна? Елена от души рассмеялась, и ее смех немного смутил сыщика. – Если ты пытаешься окольными путями выяснить, замужем ли я, то облегчу твою задачу, Стас. Нет, я не замужем. – Елена слегка надвинула шляпку на лоб, защищая глаза от прямых солнечных лучей. – И ни с кем не сожительствую. На данный момент… Чуть больше года назад у меня были отношения с одним молодым человеком… Скажем так, отношения с перспективой… Но в итоге так ничего и не сложилось. Мы расстались по целому ряду причин. Сложная история, и мне совершенно не хочется сейчас в ней копаться… Какое-то время я довольно болезненно переживала разрыв, но недолго, месяц или полтора… А потом прошлое осталось в прошлом. Я достаточно удовлетворила твое любопытство? – Я вовсе не пытался раскрутить тебя на откровенную беседу, – снова смутился Крячко. – О’кей! – Девушка все так же хитро улыбалась, и ее зеленые кошачьи глаза озорно поблескивали под полями льняной шляпки. – Будем считать, что я сама проявила инициативу. В обществе, в котором я воспитывалась, это вовсе не зазорно… Но откровенность за откровенность. Как насчет тебя? В отношении личной жизни… Крячко помедлил с ответом. Лодка пристала к берегу, и Станислав аккуратно опустил весла в уключины. – Я – закоренелый холостяк, – признался он. – Но не потому, что какой-нибудь прожженный ловелас. Ты не подумай… Просто все время шло что-то не так. Сплошные сложные истории, как ты выразилась. Их было немного, но они все неизменно заканчивались ничем. – Причина в тебе? – Я бы так не сказал… – Значит, в девушках? – Да нет… Это тоже не совсем верно… Я не могу сказать точно, в чем или в ком причина, скорее всего обстоятельства складывались таким образом… – Ну конечно. – Она снова засмеялась. – Всегда удобно свалить все на обстоятельства? Да? – Нет… Я… – Все в порядке, Стас, – живо перебила его Елена. – Ты вовсе не обязан передо мной оправдываться. Ни в чем. Почему мы, кстати, остановились? – Не хочешь прогуляться? – предложил Крячко. – Тут есть одна уютная беседка… Можно посидеть в тени, а потом двинуться дальше. – Хорошо, – кивнула она и легко поднялась на ноги. Лодку чуть качнуло, и Елена едва не потеряла равновесие. – Я помогу, – подхватил ее на руки Станислав и шагнул на берег. Взгляд его вдруг встретился со взглядом Елены, и она обвила его шею руками. Губы сами потянулись к ее губам, и они слились в поцелуе. Льняная шляпка скатилась с головы Елены и упала в воду. Маленький толстенький Гамлет, облаченный в пеструю гавайскую рубашку и просторные клетчатые шорты, совсем не напоминал известного персонажа Шекспира. Ни внешне, ни манерой общения и уж, конечно, не благородным происхождением. Он долго и скрупулезно изучал удостоверение полковника Гурова, вертя его в руках и подслеповато щурясь. Хотя сыщик прекрасно знал, что проблем со зрением у Гамлета Поликарповича нет и никогда не было. Наконец он вернул Гурову документ и машинально пригладил короткими толстыми пальцами рыжий пушок у себя на макушке. Увесистый золотой браслет брякнул на запястье. – Почему я должен вам доверять? Почему я должен общаться с вами? Зачем мне отвечать на ваши вопросы? С какой стати? – Разве генерал Орлов не звонил вам и не предупреждал о моем визите? – спокойно парировал Гуров. – Звонил, – не стал отпираться Гамлет. – Но Орлову я доверяю. Я давно знаком с ним. Очень давно… И знаю, что Орлов никогда не подкинет мне никакую подлянку. Сказать то же самое про вас я не могу, полковник… э-э-э… – Гуров. – Гуров, – кивнул Гамлет. – Я не хочу, чтобы вы поняли меня превратно, полковник Гуров… Но я вижу вас впервые в жизни. Без обид… – Я понимаю. Полковник почувствовал нарастающее раздражение, но усилием воли заставил себя говорить с прежней интонацией. Куда больше ему хотелось схватить толстяка за отвороты его пестрой рубашки и как следует встряхнуть. А еще лучше, без лишних экивоков съездить Гамлету Поликарповичу по зубам. Для надежности. И тем самым сбить с него спесь… В конце концов, перед полковником был мелкий представитель криминального общества. Но при этом он же являлся и личным информатором генерала. Гуров не знал, как отреагирует Орлов на рукоприкладство в данном конкретном случае. – Вы можете доверять мне настолько же, насколько доверяете Орлову, – сухо произнес сыщик. – Я так же не намерен подкидывать вам никаких подлянок. Мне нужна помощь… Информация… – И это ни в коей мере не затронет меня лично? – Не затронет, – пообещал Гуров. – Это хорошо, – растянул толстые губы в улыбке Гамлет и снова пригладил пушок на макушке. – Я мирный человек, полковник. Не скажу, что совсем уж законопослушный… Это было бы бессовестной ложью… Но я нарушаю закон в разумных пределах. Веду все свои дела с мелким безобидным жульем и, как правило, с одиночками. Никакой «мокрухи», никакой организованной преступности… Такие элементы, конечно, могут попадаться, но, если они оказываются в сфере интересов генерала Орлова, я «сливаю» их без всякого зазрения совести. Мне они ни к чему… Я хочу спокойно жить и спокойно заниматься своим скромным бизнесом, полковник Гуров. – Ясно. Так вы поможете мне? Гамлет поколебался еще немного. Исключительно для приличия и еще из желания набить себе цену. Три расстегнутые пуговицы на его гавайской рубашке позволяли Гурову видеть огромных размеров золотой крест с вкраплениями мелких бриллиантов. Цепь, удерживающая крест, была такой же массивной, как и браслет на правой руке. Побрякушки Гамлета определенно были не из дешевых, стало быть, и бизнес его был не так скромен, как он о нем говорил. – Ну, если помочь вам – значит помочь Орлову, то я помогу. – Толстяк зачем-то быстро огляделся по сторонам, удостоверился, что поблизости нет посторонних глаз, и принял на скамейке более расслабленную позу, закинув ногу на ногу. – Какой у вас вопрос? Желание хотя бы разок стукнуть Гамлета по лицу усилилось. Гуров мужественно вдохнул и выдохнул, затем сказал: – Мы ищем одну вещицу. Золотые сережки с изумрудами, выполненные в виде капель. Вещь эксклюзивная, выполненная на заказ. Изумруды в серьгах мутно-салатового цвета… – Молодые, значит? – Глаза Гамлета азартно блеснули. – Что? – Я говорю, что такой цвет бывает только у очень молодых изумрудов. Поверьте, я знаю в этом толк и… Вы правы, полковник Гуров. С ваших слов получается, что это действительно уникальные сережки. Единственные в своем роде. И их стоимость весьма и весьма высока. – Гамлет лукаво прищурился и добавил: – Я бы не отказался заполучить такие. Не для того, чтобы носить, конечно… На таких серьгах можно сделать целое состояние. Но раз вы говорите, что они в розыске и нужны вам… Я не стану чинить препятствий… – Вы сообщите нам, если эти сережки где-нибудь всплывут? – Да, конечно. Сообщить-то я сообщу, только… – Что «только»? – нахмурился Гуров. – Я намерен быть с вами откровенным до конца. Это мое кредо. Раз уж ты откровенничаешь, так выкладывай на полную катушку. Все без утайки… Короче, на вашем месте я бы не сильно рассчитывал на успех. На то, что эти сережки вот так легко всплывут. – Почему же? – Я не знаю, в связи с каким делом вы их разыскиваете… И знать не хочу, – Гамлет категорично выставил перед собой ладонь со всеми пятью растопыренными пальцами. Он словно боялся, что Гуров начнет делиться с ним оперативной информацией помимо его воли. – Но раз сережки в розыске, их украли. Это ведь само собой разумеющееся… А красть такую редкую вещь, которую сбыть с рук будет практически невозможно, не «засветившись», могут либо кретины-дилетанты, либо отчаянные парни вроде… вроде вас, полковник… Без обид. – Что значит вроде меня? – Гуров уже с трудом скрывал неприязнь к своему собеседнику. – Силовики. Опера. Люди, наделенные какой-то реальной властью. Даже если это бывшие силовики. Или бывшие опера. Вы понимаете меня? Лев не ответил. На память пришли показания соседки Геннадия Устьянцева, добытые Крячко. Визитеры сообщили хозяину квартиры о том, что они из полиции, после чего тот и открыл им дверь. Что, если слова преступников – не пустой звук? Версию, озвученную только что Гамлетом, как минимум стоило взять на вооружение. – Ну а если это все-таки кретины-дилетанты? – предпочел он развернуть разговор в этом направлении. Гамлет пожал плечами. Поправил золотой браслет на запястье и уверенно заявил: – Тогда сережки всплывут. И очень скоро. В ближайшие два-три дня, я думаю. И конечно же, я об этом узнаю. Информация подобного рода не сможет пройти мимо моей персоны. В этом вы уж не сомневайтесь, полковник Гуров. За долгие годы я наработал на кое-какой авторитет. – Я и не сомневался. – Барыгам всех мастей приходится со мной считаться. Я помню, был случай… – Гамлет запрокинул свою плешивую голову и уставился взглядом в безоблачное небо. – Где-то месяца три-четыре назад. Появился в Москве один залетный барыга. Специализировался исключительно на часах. Причем брал дороже, чем это принято в нашей среде. Понятное дело, клиент к нему и потянулся. А он только под себя работает. Ни с кем не делится, никого в свои сделки не посвящает. И самое главное, мы на него никак выйти не можем, как ни стараемся. Ушлый такой паренек попался. Явки-квартиры постоянно меняет… Ну, просто неуловимый Джо какой-то. Все авторитетные барыги ко мне с вопросом: «Чего, дескать, делать будем, Гамлет?» А я что?.. Я говорю: «Решу вопрос, ребята». И как вы думаете, к кому я на поклон пошел, полковник Гуров? – Понятия не имею. – Лев демонстративно взглянул на наручные часы, но Гамлет никак не отреагировал на этот жест, словно и не заметил его.