– Само собой. Полковник отключил связь, снял мобильник с беззвучного режима и отправил его в правый карман брюк. Увидев на экране очередной вариант носа, Лужа удовлетворенно кивнул: – Да, такой. А вот глаза стоит расположить чуть ближе к переносице. – Он, как заправский художник, склонил голову набок. – Совсем немного… Стоп! Вот так. Теперь попробуем нащупать рот? Да?.. Черт! Это самое сложное. Я почти не помню, как выглядели ее губы. Вроде бы чуть пухлые, но без ботокса, это точно. Нормальные были губы, естественные… – Я буду прокручивать варианты, а вы следите, – предложил эксперт. – Ну, валяй! – Валера, – окликнул молодого человека в очках Гуров. – Мы со Станиславом Васильевичем покинем вас. Как закончишь, распечатай, размножь и в розыск. Не затягивай. Эту девушку нужно найти как можно скорее. Большую часть портретов разместите вдоль синей ветки метро и в прилегающих микрорайонах. – Вас понял, товарищ полковник, – ответил эксперт и осторожно покосился на Лужу: – А что со свидетелем? Карманник напрягся. Гуров выдержал гнетущую демонстративную паузу. Его глаза встретились с глазами Лужи. – Как только фоторобот будет готов, он может быть свободен. Выпишешь ему пропуск. Поехали, Стас. – А что случилось? – Крячко пружинисто поднялся на ноги. – Расскажу по дороге. – Лады. Оба сыщика покинули кабинет. Лужа мгновенно почувствовал облегчение, едва за ними захлопнулась дверь. Перспективы уже не казались ему такими мрачно-туманными, как пару минут назад. – Ну, че там с губами? Прокручивай давай. Сейчас нащупаем, какие надо. Глава 5 – Знаешь, о чем я только что подумала? – Нет. Но если скажешь, узнаю. Вероника рассмеялась. Насадив на вилку нежно-розовую креветку, она отправила ее в рот и тут же потянулась за следующей. Полковник не заказывал себе легких закусок. В ожидании основного блюда в виде «утки по-пекински» он лениво потягивал кофе и смолил ароматизированную сигарету с запахом ванили. По случаю обеда с возлюбленной он был сегодня без пиджака, зато под воротом его голубой рубашки красовался точно такой же голубой тонкий галстук. Черные волосы, как обычно, уложены на косой пробор. – Мы уже встречаемся чуть больше полугода. – Вторая креветка скрылась во рту девушки. – На мой взгляд, это вполне внушительный срок, тебе так не кажется? – Не знаю. Наверное. Она вновь рассмеялась. – Ну, во всяком случае, ни одни мои прежние отношения не длились так долго… Кажется, рекорд был четыре месяца и двенадцать дней. – Почему все так скоротечно? – Понятия не имею, – равнодушно пожала плечами Вероника. Зубчики вилки ткнулись в плоть очередной креветки. – Мужчины пользовались мною и исчезали… Как с белых яблонь дым… Я – глупая. – Вовсе нет. – Полковник глубоко затянулся. – Я так не считаю. Он лгал ей. Высоким интеллектом Вероника не блистала, и он понимал это. Более того, уровень ее интеллекта можно было смело записывать в разряд «ниже среднего». Но Полковника это вполне устраивало. Он никогда не любил умных женщин, с ними порой было слишком много мороки. А с Вероникой можно было не напрягаться. – В любом случае дело не в этом… – тряхнула темными длинными волосами девушка. – Я хотела поговорить совсем о другом… Мы так долго вместе, а я практически ничего о тебе не знаю. Почему ты никогда ничего не рассказываешь? Он неторопливо погасил сигарету в пепельнице и сделал глоток кофе. Официантка отделилась от стойки, но направилась с подносом не к ним, а в противоположную сторону. Их блюдо еще не было готово. – Мне особо нечего рассказывать, – ответил Иваныч. – В моей жизни не происходило никаких интересных событий. До встречи с тобой, конечно… – И все-таки?.. Хотя бы расскажи, чем ты занимаешься? Я даже этого не знаю. – У меня небольшой собственный бизнес. – Какой? – Под моим началом две станции техобслуживания. – Полковнику почти не пришлось врать. Официально он действительно владел одной из таких станций. – Не бог весть что, конечно, но кое-какую копейку они приносят. – Ты – механик? По образованию? – Даже не близко, – улыбнувшись, откровенно признался он. – Я оканчивал юридический. Некоторое время работал в правоохранительных органах, но потом понял, что это не мое. – И сколько времени тебе понадобилось, чтобы это понять? – Вообще-то прилично, – откинувшись на спинку стула, произнес Полковник. – Мой отец всю жизнь проработал в органах, и он хотел, чтобы я повторил его путь. От и до. Как под копирку… И сделал для этого все необходимое. Помог с университетом, устроил на работу, даже немного подталкивал по служебной лестнице… – И все это против твоей воли? – удивилась Вероника. – Не совсем. Это длинная и сложная история… Но самое главное, что она скучная, ты не находишь? Говорить в такой день о работе… Тем более о бывшей работе… – Ну, не знаю. Мне-то как раз кажется, что это совсем не скучно. Я мечтала о хорошей работе. Мечтала добиться чего-то… Стать кем-то… Будь у меня такой отец, как у тебя, я бы и горя не знала. – А чем был плох твой? – В первую очередь, наверное, тем, что его просто не было. Я выросла в неполноценной семье. Отца я не знала. Не уверена, что и мама знала его. Во всяком случае, она дала мне отчество дедушки и никогда в жизни не рассказывала о том человеке, от которого в свое время «залетела». – Грустно, – машинально ответил Иваныч исключительно для того, чтобы что-то сказать. – Уже не грустно. В детстве – да. Было грустно, а сейчас… я привыкла, что ли. Ко всему привыкла. Веришь? – Верю. – Жизнь такая, какая она есть, и с этим уже ничего не поделаешь. Я перестала рыпаться. – А кем ты хотела стать? – Перестань! Я уже сто раз рассказывала тебе. – Правда? Извини. У меня случаются провалы в памяти. Как следствие контузии после одной боевой операции. – Серьезно? – И без того большие круглые глаза Вероники округлились еще больше. Официантка наконец доставила заказанную ими «утку по-пекински», но девушка даже не обратила на это внимания. – Как сказать… И да и нет. Я не помню. Так кем ты хотела стать? – Какой смысл тебе рассказывать, если ты опять все забудешь? – На этот раз не забуду. Обещаю. Вероника недоверчиво прищурилась, но долго сопротивляться не стала. – Ладно. Ты ведь помнишь, что я из Волгограда? – Что-то такое припоминаю. – Я приехала в Москву сразу после окончания девятого класса. – Вероника взяла нож и вилку, но тут же отложила их, решив, что расправляться с уткой сподручнее руками. – Это сколько же тебе было? – Пятнадцать. – И мама отпустила тебя одну? – Я тебя умоляю, – презрительно скривилась девушка. – Ей было глубоко наплевать. Мама отчаянно и, к сожалению, безуспешно пыталась наладить личную жизнь. Хотя бы для того, чтобы поправить свое материальное положение. Знаешь, кем она работает? – Если скажешь, узнаю. – Уборщицей… Я не хотела для себя той же участи. И меня тошнило от Волгограда. Я видела себя преуспевающей столичной бизнесвумен. Думала окончить сначала училище, потом университет, стать экономистом, найти престижную работу, богатого мужа… Причем именно в таком порядке. Но все застопорилось на первом же этапе. Я не смогла даже в училище поступить. Провалила экзамены, но возвращаться домой не стала. Решила повторить попытку на следующий год, а пока временно устроилась официанткой в «Радугу». Надо было чем-то платить за съемную квартирку. И вот… С тех пор прошло одиннадцать лет, а я все еще официантка в «Радуге», без образования, без престижной работы, без богатого мужа… Как-то так. Говорю же, я перестала рыпаться. Меня все устраивает. Можешь не верить, если хочешь. – Я верю. – Полковник тоже положил себе немного утки. За компанию, аппетита по-прежнему не наблюдалось. Протер салфеткой нож и вилку, открыто улыбнулся своей спутнице и только в эту самую секунду сфокусировал взгляд на мочках ее ушей. – Ты даже не надела те сережки, которые я тебе подарил? – В его голосе не было упрека, лишь сухая констатация факта. Вероника всплеснула руками, и брызги жира полетели во все стороны. К счастью, ни одна капля не достигла рубашки Полковника.