Комнату я покинула только под вечер, когда суета улеглась. Ужин мало отличался от всех предыдущих, разве что мужчины отдали дань памяти Камдену, осушив вдвое больше кубков, затеяв драку и разбив несколько блюд, пока их не разняли. Троих пришлось отправить к лекарю со сломанными рёбрами и вывихами. Я перехватила взгляд Тесия, для чего понадобилось всего-то немного выждать, пока он на меня посмотрит, и кивнула. Сразу по окончании трапезы он возник рядом в общем потоке покидающих залу и справился о здоровье. Мы отделились от остальных и двинулись другим путём. После нескольких общих фраз я перешла к делу, сообщив, что столкнулась с затруднением и не знаю, к кому ещё обратиться. Тесий выразил готовность помочь по мере сил, если я поясню проблему. – Я ищу книги. – Какие именно книги вам нужны и для чего? – Для моих рисунков… самые разные: с животными, растениями, а ещё лучше что-нибудь связанное с родовой символикой… гербами, например, или яркими эпизодами из истории. Мы дошли до скульптуры Праматери в нише. У подножия пылала пенная накипь огарков, крошечными жрецами лобызавших неподвижные стопы. Дрожащие оранжево-розовые отблески превращали мрамор в тёплую человеческую кожу. Казалось, грудь шевелится, тихонько поднимаясь и опускаясь под каменной кисеёй[41]. Тесий остановился, снял с клыка волчьей гончей насаженную каким-то шутником охотничью колбаску и зажёг новую свечу от тех, что уже горели. – Я подумаю, что можно сделать, – сказал он, капнув воск на мраморный ноготь и закрепляя её в ряд с остальными. Вторую протянул мне. – Встретимся здесь завтра в обеденный перерыв, сможете? – Смогу. Я наклонилась, чтобы зажечь свечу, но, как ни старалась, ничего не выходило. – Давайте помогу, – пальцы Тесия легли поверх моих, а ладонь прикрыла фитиль от сквозняка. Я инстинктивно отдёрнула руку, едва не выронив свечу, и отступила. – Больше так не делайте. Я не люблю, когда до меня дотрагиваются. Он кивнул на свечу у меня в руках. – Зато получилось. Поставите? Я опустила глаза на зацветший пламенем фитиль. – Лучше вы, – пробормотала я, возвращая ему свечу и стараясь при этом не коснуться руки. – Мне уже пора. Развернувшись, быстро зашагала прочь. – Так вы придёте завтра? На углу я обернулась. Тесий стоял на прежнем месте, огонёк подсвечивал плавный изгиб губ и растекался искристыми узорами по расшитому вороту. Глаза и кудри ярко блестели. – Да, – сказала я и свернула на лестницу. * * * Едва девушка скрылась за поворотом, позади раздался шелест платья, и ноздри вздрогнули от приторного аромата орхидей. – Лорд Авен, это вы? – Добрый вечер, леди Жанна, – вздохнул он, поворачиваясь. Упакованная в алую тафту и с забранными под жемчужную сетку волосами, фрейлина была чудо как хороша. – Вы узнали мой голос? – хихикнула она. – Я узнал бы его из тысячи. Вспыхнув от удовольствия, она опустила глаза и прикусила губу. – Поможете зажечь? Никогда не получается с первого раза… – Вот, держите готовую. – Тесий вручил ей свечу и, пока девушка собиралась для ответа, откланялся. * * * Вернувшись в комнату, я зажгла лампу и какое-то время сидела неподвижно, глядя в стену, где Артур этим утром оставил нежный ирис – первую пробу кисти. Потом поднесла к свету руки и покрутила. Собственные пальцы, огрубевшие, с обветренной кожей и обкусанными ногтями, показались мне отвратительными. Я покинула комнату и отыскала служанку. – Что миледи угодно? – Подогретого миндального молока… у вас найдётся? – Конечно, миледи. – И немного мёда добавьте. – Слушаюсь, миледи. * * * На следующий день Тесий уже ждал меня в условленном месте, вышагивая взад-вперёд. На звук шагов вскинул голову и замер. – Боялся, что вы не придёте. – Перерыв только начался… – Это не мешало мне бояться, – улыбнулся он. Я опустила глаза на его пустые руки, окинула плотно прилегающий костюм, исключающий возможность того, что за пазухой прячется пара-тройка томов. – Вы ничего не принесли? Не получилось? – Нет. Горло стиснуло от разочарования. – Почему же тогда не предупредили за завтраком? – Потому что придумал, как всё устроить. Идите за мной. – Куда? – Скоро узнаете. Мы прошли во внутренний двор с колодцем. – Вы ведёте меня в часовню? – Не совсем. – Тесий открыл дверь, приглашая меня в помещение с бочарным[42] сводом, пахнущее кожей, немного красками и ещё какими-то кисловатыми отдушками. Свет рассеянно лился из расположенных выше человеческого роста окон на правой стене и делил залу на две неравные части – светлую и полутёмную. В первой за слегка наклонённым рабочим столом сидел незнакомый клирик. Одной рукой он прижимал к раскрытой книге узкую металлическую линейку, а второй держал гусиное перо. Кончик упирался в наполовину заполненный лист. Рядом примостились запасные перья, пемзовый брусок для лощения пергамента, мел, а в углублении – чернильный рожок. Наличие других рабочих столов – ещё одного в том же ряду и трёх в следующем, – указывало на то, что тут одновременно могли трудиться до пяти человек. Также имелось нечто вроде трибуны, а сразу за ней – перегородка с дверцей, прятавшая ещё одно помещение, трудно сказать, какой величины. – Это местный скрипторий, – пояснил Тесий, притворяя створку и здороваясь с клириком. – К нам часто приезжают, чтобы снять копии с редких рукописей. Заодно привозят по обмену свои, которых нет у нас. В будущем году Его Высочество собирается подыскать миниатюриста и рубрикатора на постоянную службу. Когда-то давно в часовне случился пожар, перекинувшийся сюда: уснувший на заутрене служка выронил свечу. Тут дверца в стене ожила, и глазам предстал капеллан, который, оказывается, отвечал не только за часовню. Он взглянул на нас с трибуны, как во время проповеди с высоты амвона, кивнул Тесию, потом мне и снова скрылся за перегородкой. Вернулся почти сразу – видимо, рукописи лежали наготове. И их оказалось не три-четыре, как я думала, а около дюжины. Тесий помог отнести их за свободный стол. – Вот всё, что смог найти по означенным вами темам. Я старался выбирать те, где побольше миниатюр. – Я могу взять их с собой? – Увы, нет. Иначе я бы сразу вам их принёс. Но вы можете сколько угодно просматривать их здесь. Он открыл наугад верхнюю рукопись в тонком телячьем переплёте, и я обомлела. Круг читанных мною доселе книг ограничивался учебниками мэтра Фурье с замусоленными страницами, молитвенником со строгими колючими строчками и рыцарскими романами королевы, заказанными окольными путями в тайне от матери, а потому лишёнными изображений.