– Мы следим за тобой из-за твоего задания. Так кто тебя нанял? – А тебя? – Убери бритву – и поговорим нормально, – предложила Александра. – Подозреваю, что мы не враги друг другу, если ты действительно никого не убивал. – Я – нет, а вот ты? Ты интересная птичка, тебя я не знаю и беседовать с тобой за чашкой чая… Эй, какого хрена? Причину его удивления угадывать не пришлось: свет начал мигать по всем коридорам, то и дело погружая жилой квартал в полную темноту. Естественный свет сюда не добирался, да и не было его толком в штормовую ночь. В другое время, даже если бы лампочки в коридорах погасли, их заменили бы огни из общих залов, но сейчас работало не все и не здесь. В иных обстоятельствах отсутствие света не слишком волновало бы Александру, однако сейчас перед ней стоял и без того нервничающий человек, который прижимал к ее шее лезвие. – Да убери ты эту штуку! – потребовала она. – Ты реально готов меня зарезать? Там снаружи шторм, корабль может в любой момент качнуть! Муратов бросил на нее злой взгляд, однако руку с бритвой отвел, хотя и не слишком далеко. Он все еще мог убить ее одним ударом, Александра видела, как быстро он двигается, и дергаться не рисковала. Она ведь действительно верила, что проблемы с электричеством вызваны штормом, все же логично! Сейчас неполадки устранят, и ей снова придется выкручиваться, чтобы не стать третьим трупом в местном маленьком морге. Однако свет, вместо того, чтобы снова работать нормально, погас окончательно, тьма наступила так резко, что показалась челюстями, сомкнувшимися на двух людях. Дальше стало только хуже, потому что тьма эта не была необитаемой. Сквозь приглушенный шум шторма Александра услышала чьи-то шаги, движение, почувствовала, как Муратов отстраняется от нее. Движения стало больше, добавился звук ударов, и кто-то схватил саму Александру, но ее не били. Что это, нападение? Или спасение? А если спасение, почему никто не говорит, не задает ни одного предсказуемого вопроса? – Что происходит? – крикнула Александра. Однако отвечать ей никто не собирался. Ее удерживали – кто-то сильный, гораздо сильнее нее. Из-за темноты и постоянного движения корабля она толком не чувствовала границы мира, она словно оказалась в бесконечной пустоте, в которой летает… что-то. Александра попыталась вырваться, но получилось неловко, снова помешали высокие каблуки и проклятое неудобное платье. Она слышала, как крикнул Муратов – а потом его голос резко оборвался, сменившись жуткими хрипящими звуками. В следующую секунду ей стало не до наемника, она почувствовала острую, обжигающую боль в левой руке, после этого кто-то вложил ей в правую ладонь что-то маленькое, мокрое и липкое… от крови? Кровью в воздухе уже пахло. Александру толкнули с такой силой, что шансов удержаться на ногах у нее просто не осталось, она повалилась на пол. Здесь, в темноте, сбитая с толку, она стала бы идеальной жертвой, но нападать на нее не спешили. Шаги отдалились, ее оставили в покое, а спустя минуту снова вспыхнул свет, уже стабильный и безжалостно яркий. Александра вынуждена была на пару секунд зажмуриться, уже зная, что, когда зрение к ней вернется, ее ждут неприятные открытия. Интуиция не подвела. Она стояла на коленях в луже крови, только кровь эта не была ее собственной – по крайней мере, большая ее часть. Крови Александры здесь тоже хватало: она текла алыми ручьями из глубокого пореза на левом предплечье. Из-за этого левая рука немела, двигать ею было тяжело. Правая же рука двигалась нормально – и в этой правой руке Александра инстинктивно сжимала окровавленную опасную бритву. Изначально безобидный предмет, теперь превратившийся в оружие, вложили ей в руку аккуратно, так, чтобы сама она не поранилась. Чтобы на ручке хватало ее отпечатков, а сама она держала бритву так, как держал бы убийца. Она ведь и была теперь убийцей – к моменту, когда вернулся свет, Петр Муратов уже был мертв. Он лежал рядом с Александрой, так близко, что в его кровь она и упала. Мучился он недолго, горло ему перерезали глубоко, так безжалостно, что казалось: если его поднять, голова просто отвалится под тяжестью собственного веса. Такого Александра не ожидала, это было слишком внезапно, слишком жестоко. Она прекрасно понимала, что со стороны это выглядит идеальным преступлением: вот труп, вот убийца, вот все нужные улики. А она еще и была подозреваемой по предыдущим делам, хорошо партию отыграли! Ей срочно нужно было придумать, как выкрутиться, что вообще делать. Беда в том, что времени на размышления ей не оставили: скоро здесь была охрана корабля, за ними прибежали и люди Назарова. Александру подняли на ноги, оттащили в сторону, бесцеремонно толкали, орали, требуя каких-то признаний. Потом наемники Назарова все-таки стали на ее защиту, указывая, что она не в себе сейчас. Сошлись на том, что ее нужно изолировать и заняться расследованием, даже если все выглядит очевидным. Александра даже не следила за тем, куда именно ее ведут, слишком запутанным был маршрут. Да оно и понятно: туристы не должны были видеть девушку, залитую кровью, и так уже слишком много в этом круизе произошло! А она использовала эту паузу, чтобы успокоиться, прийти в себя, подготовиться хоть к какой-то обороне. Плохи ли ее дела? Да без вариантов. Но это еще не конец! Скоро она оказалась в небольшой каюте, слишком скромной даже для базового номера, но при этом слишком удобной для тюремной камеры. Окон здесь не было, набор мебели оказался банальным: кровать, стол, стул и тумбочка, за пластиковой перегородкой – унитаз и душ. – Что это за место? – спросила Александра. К этому моменту от нее убрали самых буйных охранников, готовых объявить ее ведьмой и сжечь на костре. Остались только те, которые тоже считали ее преступницей, однако эмоциям не поддавались. – Камера у нас такая, – пояснил один из них. – Тут же случаются преступления иногда… В основном кражи, да и алкашей буйных иногда надо изолировать. Но чтоб такое… – Вы понятия не имеете, что «такое» тут произошло, – указала Александра. – Я хочу видеть своего брата. – Его позовут. – А почему еще не позвали? – Многовато вопросов для маньячки! – хмыкнул другой охранник. Александра не смутилась: – Даже маньячкам положен адвокат или хоть какая-то защита. Позовите моего брата, не найдете его – Мирну Бишоп. Но с кем-то из адекватных людей мне нужно поговорить. – Подождешь! Ее втолкнули в камеру и захлопнули за ней дверь. Охранники даже не скрывали, что никто пока не знает, где она и почему. Но чего они выжидают? В этом свете тот факт, что Ян куда-то исчез и не встречал ее, как обычно, после аукциона, теперь представал особенно зловещим. Страх в душе разрастался – больше за брата, чем за себя. Ее подводили к тому, чтобы подставить, уже давно, это ясно. Но какую роль приготовили для Яна? Понятно же, что он будет им мешать и в виновность сестры не поверит… Нет, об этом лучше не думать. Паника – злейший враг, она ни к чему хорошему не приводит. Александра понимала, что сейчас она в болоте по самую макушку. Чтобы хоть как-то выбраться, ей нужны ответы, нужно спокойствие, нужен анализ ситуации. Эрик, ее покойный муж, когда-то учил ее, что, даже если у нее все забрали, у нее в распоряжении всегда остается собственный разум, а с правильной мысли начинается очень многое. Поэтому она прошла в душевую, кое-как привела себя в порядок, а потом постелила на пол покрывало, снятое с кровати, и уселась на него по-турецки, так ей было удобней. Александра сосредоточилась на правильном дыхании, чтобы окончательно успокоиться и привести мысли в порядок. Да, на нее обрушилось слишком много слишком быстро. И все равно она побывала на месте нападения – только вот не преступницей, а главной свидетельницей. Она просматривала собственную память, как запись с камеры наблюдения. Шок прошел, а образы остались, и их было гораздо больше, чем рассчитывали ее похитители. Они думали, что отсутствие света все решит в их пользу? Очень зря. К моменту, когда Ян все-таки пришел к ней, она уже восстановила картину случившегося и заметила немало интересных деталей. Но в первые секунды ей было не до этого. Как только брат появился в ее камере, она почувствовала лишь грандиозную волну облегчения. Александра только и могла, что податься вперед и обнять его, крепко, как в детстве, а потом – как впервые после ее возвращения из мертвых. – Я боялась, что они от тебя избавились, – прошептала она. – Все спланировано очень грамотно, это было вполне возможно… – Может, они и хотели, – ответил Ян. – Но я был не один, вряд ли они на это рассчитывали, там все спонтанно получилось. Прости, что меня не было рядом… – Не извиняйся, это очень хорошо, что тебя там не было, настоящий подарок судьбы. – Почему это? – Потому что меня давно уже делали преступницей, а тебя – нет. Ты бы там просто не выжил. – Так, это что такое? – Ян перехватил ее левую руку. – Тебе почему помощь нормально не оказали?! – Да как-то… забыли, наверно… На ее рану действительно не обращали внимания. Александра сама кое-как промыла порез в душевой и перетянула полотенцем, на фоне всех ее бед это казалось мелочью. Однако мелочью это не было: рана уже опухла и начала воспаляться, швы были нужны незамедлительно. Ян устроил охране неслабый разнос, очень скоро с Александрой возились врачи. Пока они кололи ей лекарства и зашивали порез, Ян рассказал сестре официальную версию случившегося. Версия была примерно такой, как ожидала Александра. Сцену расправы якобы обнаружили туристы, возвращавшиеся в свои номера. Уже в этом Александра сильно сомневалась: опыт полицейской подсказывал, что обыватели, увидев такое, начинают вопить погромче пожарной сирены. Но – ладно, без камер тут уже не докажешь, что было, чего не было. Туристы вызвали охрану, охрана добралась быстро и обнаружила картину, которая казалась понятной даже школьнику: вот мертвец, вот убийца прямо с оружием. – И снова полицию никто не вызвал, – усмехнулась Александра. – Сказали, что вызовут уже на берегу, ждать осталось не так уж долго. – Это не по закону, они ведь знают? – Думаю, тут у них все схвачено. А теперь расскажи мне, что случилось на самом деле, – попросил Ян, когда врачи ушли. – Как ты вообще оказалась наедине с ним? Александра понятия не имела, есть ли в камере прослушка. Вероятнее всего, есть, если это действо подготовили заранее. Молчать она все равно не собиралась, потому что многое и так уже известно. Яну нужно было действовать, а для этого требовались все факты. Так что она пересказала ему весь свой короткий разговор с Муратовым – и неожиданное убийство. Причем если сама она тогда мало что понимала, то теперь медитация помогла, и деталей в этой истории стало куда больше. – Их было несколько, это однозначно, – сказала Александра. – Сколько именно – не знаю, но не меньше двух, потому что, пока один держал меня, другой убивал Муратова. – Ты слышала их голоса? – Они не говорили – ни со мной, ни между собой. Но я помню запах… Очень странный запах. От кого-то из них пахло сладостью, что-то сахарное, знаешь, такой запах еще бывает в цирках и зоопарках… – Странные у тебя ассоциации, – нахмурился Ян. – Ну, какие есть! Дальше… Когда свет включился и я смогла осмотреться, но до прибытия охранников, я увидела, что в крови остались следы. Да это и понятно, они бы не успели все зачистить! Потом налетела охрана и очень показательно затоптала место преступления, так что я ничего уже не докажу. – Некому пока доказывать. Что ты помнишь про следы? Александра сосредоточилась, призывая в памяти кровавую картину. Зрелище было пугающее – она ведь сидела на полу, совсем близко к багровому озеру. Но отстраняться от этого она не имела права, ничего ведь еще не закончилось. – Их было много, размер, вроде, разный, но все крупные, думаю, мужские. Важно не это, а то, что отпечатки подошв были одинаковые, значит, и обувь одинаковая. – Форменная? – Очень может быть. – Охрана, значит, – нахмурился Ян. – Но при чем тут охрана? На охрану корабля указывала не только обувь. Слишком уж грамотно все проделали, слишком быстро прибыли задерживать Александру. Вот только… Зачем? Это серьезное преступление, от которого вообще теорией заговора веет, а мотива вроде как нет. Даже если Муратов успел что-то украсть, что вряд ли, зачем устраивать такую сложную расправу над ним? – Я бы больше хотела знать, при чем тут Куплак, – указала Александра. – У меня вся эта цепочка убийств никак не вяжется… Муратов сказал, что Куплака не убивал и даже не знал. Я склонна ему верить: он тогда контролировал ситуацию, не было смысла врать мне. Зачем тогда убили Куплака? И уж тем более Валетского! – Может, изначально готовились тебя подставить? – предположил Ян. – А не слишком ли сложно? Чтобы подставить меня, достаточно было бы и того, что случилось в коридоре. Меня точно так же скрутили бы, даже без предварительных подозрений! Да зачем вообще кого-то подставлять? Почему не устроить «несчастный случай»? Уронили бы Муратова за борт – и все, никто бы не заметил, он здесь один! – Вы изначально мыслите неверно. Оба. Голос со стороны оказался таким неожиданным, что Александра невольно вздрогнула. Она была уверена, что они с братом одни! Потому что в этой маленькой камере негде спрятаться, никто бы не смог… Но та, кто к ним обращался, особо и не пряталась, она пользовалась тем, что ее не будут искать. Александра не заметила, когда сюда пришла Лер Наан – видимо, с врачами. Но потом медики ушли, а девица эта, тонкая, тихая, осталась в углу у двери. Она затаилась, как змея, слилась с тенями. Если бы кто-то посмотрел на нее, увидел бы сразу – но никто не смотрел.