Виктор Семенович ехал в офис. С утра он был на работе, но толком сделать ничего не получилось. Забежал к нему в кабинет заместитель главбуха с пачкой банковских платежек, но рассмотреть их Воробей тоже не успел — позвонили из второго магазина, нужно было ехать лично. Все свои магазины для простоты понимания они отличали по условным номерам: первый, второй и третий. Первый — самый доходный — располагался на Подоле, под номером три — на Позняках в густо застроенным многоэтажками районе и тоже неплохо поднимающим доходные показатели. Второй, куда и направился с утра Виктор Семенович, был воздвигнут в удаленной северо-восточной части города, на Троещине. Здесь тоже пожаловаться на низкие показатели нельзя было, магазин работал, и неплохо. Ему позвонил директор этого магазина, как раз в тот момент, когда он собирался вникнуть в суть первой платежки, и оробелым голосом сбивчиво объяснил, что какие-то строители собираются отключить в магазине свет. Все же Воробей понял, что этот вопрос надо решать, и не исключено — прямо на месте и, возможно, финансово. Взял из сейфа пару тысяч долларов, на всякий пожарный хранившихся всегда у него под рукой. Виталий, директор второго магазина, встретил его в своем кабинете. Он все еще оставался в неуверенном состоянии, голос был встревоженный и виноватый. Объяснил, что приходил прораб с соседней стройки и предупредил — не сегодня, так завтра в магазине отключат свет, попросил поставить в известность начальство и при необходимости с ним встретиться. Они вышли на крыльцо, и Виталий указал на строительный вагончик за жидким деревянным забором, окружающим строительную площадку, в центре которой был воздвигнут третий этаж одноподъездной многоэтажки колокольни. — Пойду разбираться, — Виктор Семенович окинул взглядом по всему периметру забора стройку и спустился с крыльца. — Жди в кабинете. Пройдя вдоль забора метров семьдесят, Воробей наткнулся на деревянную калитку, за которой на дощатом деревянном ящике томился охранник. Увидев Виктора Семеновича, он поднялся ему навстречу: — Куда? — недружелюбно поинтересовался он. — Мне бы старшего. Где можно найти? — А вы кто? — не меняя тона, спросил охранник. — Сосед ваш. Генеральный директор «ТехноСтар», — и он указал рукой на магазин. — Это быттехника, которая рядом? — Да, она. Охранник кивнул в сторону железной будки с одним окном, на колесах со спущенными шинами и ржавой железной оглоблей, понуро уткнувшейся в землю: — Прораб тут главный, в вагончике сидит. Неподалеку стоял измазанный глиной самосвал «Камаз» и такой же, еще более нечистый, экскаватор. Воробей поднялся по узким ступенькам из рифленого металла и вошел в передвижное помещение. Внутри было душно, пахло, как и ожидалось, нестираными носками, рабочей обувью и потными телогрейками. Освещение было слабое, небольшое окошко, грязное и местами проклеенное скотчем, плохо пропускало свет, поэтому Воробей не сразу заметил человека, сидящего за столом лицом к нему, в дальнем конце будки, а рядом с ним за другим столом отдыхали несколько рабочих. — Здравствуйте, — сказал Виктор Семенович, окинув взглядом пространство перед собой. — Прораба я могу видеть? — Можно. Это я, — откликнулся человек за столом и указал на высокую металлическую табуретку. — Проходите, присаживайтесь. Что привело вас к нам, уважаемый, и чем можем быть полезны? Прораб был невысокого роста, молодой, но уже лысый. Воробей осторожно присел на край табуретки и представился: — Виктор Семенович, генеральный директор «ТехноСтар», в частности и того магазина бытовой техники, который соседствует с вашей стройкой. — Понял, — отреагировал человек за столом. — Игорь Васильевич, прораб этой площадки. — Он посмотрел на рабочих: — Посиделки закончили, идите работать. — Так раствора же нет? — возразил один из них. — Я сказал — работать, — сурово, но сдержанно повторил прораб. — Никакой капитализм их не исправит, — пояснил он свое отношение к рабочим, когда те скрылись за железной дверью. — Вот так и сидели бы с утра до вечера. А зарплату дай, еще возмущаются, что мало. Вы, как руководитель, меня понимаете. — Очень хорошо понимаю, — подыграл Воробей. — Ничего не меняется, хоть капитализм им, хоть империализм, а строить-то надо. — Вот и я об этом, — согласился прораб. — В принципе, я догадываюсь о цели вашего визита. — Да, вы правы, не хотелось бы нам без света оставаться, сами понимаете, придется магазин закрывать. — Совсем, что ли? — удивился Игорь Васильевич. — Пока не знаю. Вы нас ставите в очень затруднительное положение. Прораб сочувственно вздохнул: — Понимаю, но что делать, проект, — авторитетно пояснил он и в то же время словно объявив суровый вердикт. — То есть по проекту требуется наш магазин обесточить? — По проекту, дорогой товарищ директор, мы должны подвести к нашему объекту тепло и канализацию, — мягким тоном объяснил строитель. — И пожалуйста, я не возражаю. Прораб достал из ящика стола чертеж и расстелил поверх каких-то папок и тетрадей. — Вот смотрите, отсюда мы уже начали рыть траншею, и приходит она на стройку в этом месте, а вот здесь, — он ткнул пальцем в схему, — здесь проходит ваш кабель электропитания, и коммуникации таким образом пересекаются. Воробей посмотрел на чертеж внимательно, в технической документации он немного разбирался: — Но здесь нет никакого кабеля, — он вопросительно посмотрел на прораба. — Правильно. Он есть на другом плане, — достал из папки и развернул рядом на столе еще один чертеж, — вот. Полюбуйтесь. Воробей помнил: при строительстве здания магазина кабель действительно прокладывали в земле, но в каком месте — не знал. — Странно, — удивился он. — Как же так получилось. — Вы думаете, это первый случай? Строительный беспредел, вам знакомо такое понятие? Скажите спасибо, что мы, можно сказать, совершенно случайно наткнулись на этот чертеж с кабелем, иначе обрубили бы его, как пить дать. Виктор Семенович согласился, такое понятие, как беспредел, и строительный в том числе, существовало. А вот как тогда при строительстве магазина решал этот вопрос Беспалов, он, конечно, не знал, возможно, без всякого согласования с градостроительным отделом, а по месту, в контакте с районной администрацией. Позже, через год-два, кабель, очевидно, был занесен в городские документы и легализован уже как существующий, хотя разрешения на его прокладку по-прежнему не было. Поэтому идти в лоб не имело смысла, вопрос нужно было решать здесь и по ходу. — Да, вопрос, конечно, интересный, — Воробей задумчиво почесал затылок. — То есть пересечения избежать мы никак не можем. — Никак, — подытожил прораб. — А если ваши трубы выше нашего кабеля проложить, — предложил Воробей. — Теоретически можно, но практически это уход от проекта. А если зимой коммуникации разморозятся, а потом выяснится, что положили мы их выше нужной глубины, с кого спросят? С меня. — Так тоже нельзя, — согласился Воробей. — Тогда ниже. — И такой вариант возможен, но в этом случае мы выходим за рамки сметной стоимости траншеи. Нужно переделывать смету, согласовывать с заказчиком новую стоимость, а если она станет дороже, сами понимаете. А она станет, — прораб многозначительно развел руками. — И тут вы правы, — Виктор Семенович посмотрел на схему и поморщил лоб. — Вы предлагаете пересмотреть смету: объем работ по рытью канавы и стоимость. Ну что же, это вариант. На это можно пойти. — Я ничего не предлагаю, — настороженно заметил прораб. — Это вариант, — повторился Воробей. — Тогда здесь возможен выход из создавшегося положения. Пожалуй, на этом и остановимся. Прораб пожал плечами: — Я не знаю. Это надо решать с руководством нашей компании. — Как имя вашей организации и координаты? Прораб написал на листике адрес и номера телефонов. — Замечательно, — Виктор Семенович сложил листок и спрятал в кармане. — Вот только рытье канавы на время пересмотра сметы придется приостановить. — Но у нас сроки, — не согласился прораб. — Сколько это займет дней, я не знаю. — Вы правы, — Воробей задумался. — Конечно, не хотелось бы подводить вас. А на сколько примерно может удорожаться канава? На ваш взгляд специалиста. — Трудно сказать, я сметами не занимаюсь, тут будет учитываться объем дополнительно выбранной земли, состав грунта, топливо для экскаватора и износ его моторесурса, накладные расходы. Трудно сказать. — Технология примерно понятна. Предлагаю заплатить бульдозеристу, наличными, и, думаю, все останутся довольны. Согласны? Прораб пожал плечами. — Как думаете, какая сумма его устроит, вашего землекопа? Прораб опять пожал плечами. — Предлагаю сто долларов, — Воробей решительно расстегнул пиджак. Прораб встал из-за стола: — Это несерьезно, — он подошел к окну и, наклонившись, посмотрел во двор, очевидно, желая увидеть воочию того самого, вокруг которого сейчас начались торги. — Пятьсот, не меньше. — Хорошо, двести, — предложил Воробей. — Только что вы говорили, что в сметах ничего не понимаете.