Анна Ивановна пожала плечами: — Возможно, да. — Да, Анна Ивановна, да. В мире бизнеса — это как в стае диких и голодных зверей, стоит кому-то заболеть, подраниться, ослабнуть, тут же накинутся другие, сильные и здоровые, и разорвут, просто съедят. Если мы сейчас отдадим инициативу конкурентам, потеряем рынки сбыта и снизим объемы — это конец. Когда резко падают доходы, а расходы остаются на прежнем уровне, предприятие обескровливается практически мгновенно, долги по реализациям растут, остаются неоплаченные кредиты, банкротство и крах, в результате все мы у разбитого корыта. Я против этого. — Но я-то здесь при чем? — При том Анна Ивановна. Очень даже при том. Только вы нас и спасете. Беспалова улыбнулась, остановившись, поправила на плече ремешок сумочки и, повернувшись к Воробью, посмотрела ему в глаза. Со стороны по сравнению с ней он казался великаном, почему-то ее это забавляло: — И каким же это образом? — спросила она. — Нам нужны ваши акции. Только они спасут предприятие, — Воробей изложил свою мысль кратко, но твердо и точно. Именно так он и хотел это сделать. Всякие издалека и осторожно в данной ситуации, как он считал, были нежелательны. Ей нельзя было давать почувствовать близость хитрых ходов и мудреных комбинаций. Откровенность и прямота всегда располагают к оппоненту, и тем более для нее. Анна Ивановна ничего не ответила, повернулась на левом каблуке и продолжила движение дальше, Воробей следовал рядом. Она молчала, он не торопил. Как и предполагалось, ничего хорошего эта встреча ей не принесла. Насколько серьезно заинтересовался Воробей акциями, она не имела ни малейшего понятия, и то, что ее мужа убили, собственно, по той же причине — завладеть предприятием и акциями, она тоже догадывалась. В настоящий момент ее больше интересовали последствия этой цепи страшных событий, а именно — как все скажется на ней с дочерью. То, что с акциями придется расстаться, она не сомневалась, все равно правильно ими распорядиться она не сможет. Но умно и выгодно использовать это обстоятельство в своих целях хотелось. Какие шаги будут предприняты по отношению к ней, если она откажет, не хотелось даже и думать, но то, что, Воробей или те люди, которые за ним стоят, достаточно решительные, можно было не сомневаться. А с другой стороны, возможно, это и хорошо, если акции перейдут Воробью, а не к кому-то другому. Виктор — это первая ласточка, а вслед за ним, не исключено, появятся и другие жаждущие заполучить бумаги предприятия. И те, другие, пожалуй, так мягко и деликатно разговаривать с ней не будут. — Так что вы скажете, Анна Ивановна? — Вы от меня ждете быстрого ответа? — Хотелось бы. — Придется подождать. Я должна подумать, посоветоваться, проконсультироваться, — она опять остановилась и, повернувшись, предложила двигаться в обратном направлении. — Это, конечно, ваше право. И потом, вы должны понимать, не я лично покупаю акции, у меня нет таких денег. — А кто? — Анна Ивановна посмотрела на Воробья. — У кого такие деньги есть? Если не секрет. — Речь не идет конкретно об одном человеке. Во-первых, я беру кредит в банке, и во-вторых, несколько достаточно влиятельных представителей нашего города готовы помочь нам с покупкой акций и глобальной реконструкцией предприятия. — И в какую сумму оценивается мой актив? Вот и подошел момент разобраться с главным вопросом — стоимостью бумаг. Солин на эту сделку выделил полмиллиона долларов. С какой цифры начинать, Воробей до сих пор не решил. И продешевить не хотелось, и лишнего отдавать тоже. Сумма полмиллиона долларов — хорошая сумма, красивая, настолько роскошная и абсолютная, что он не сомневался: небольшой кусочек, примерно тысяч в семьдесят, обязательно отвалится и в его сторону. Уж он придумает, как это организовать, в этом не было сомнений. Поэтому его соображения в основном крутились около цифры двести или триста тысяч, с этого значения он и решил стартовать. — Я уполномочен предложить вам триста тысяч долларов. Анна Ивановна отнеслась к сказанному спокойно. Она не знала, много это или мало и сколько в действительности стоят акции. — И это в чистом виде, — уточнил Воробей. — Все накладные расходы вас не касаются, вы получаете все, до единого цента. Казалось, он был на правильном пути, еще немного, и Беспалова примет нужное для него решение. Во всяком случае, она не возразила, не потребовала увеличить сумму. А если она просто была далека от понимания реальной стоимости ее доли предприятия и поэтому пока просто приняла к сведению? Действительно, теперь она будет консультироваться, советоваться. Но где и с кем? Очень жаль, если Беспалова просто откажется. Бедная, убитая горем и практически одинокая женщина, разве сможет она противостоять такому грозному механизму, как он, Солин и Цап. Это исключено. Она обречена на поражение. С ее друзьями, как и было запланировано, уже начали работать люди Цапа, а в зависимости от результатов его сегодняшних переговоров уже завтра садовник установит в комнатах ее дома прослушивающие устройства, и тогда каждый шаг, каждое слово, произнесенное в ее доме, будет им известно. Если все же она захочет получить профессиональную консультацию у адвоката или референта, уже до встречи с ней этот консультант будет обработан соответствующим образом и, разумеется, не в ее пользу. Она обречена на неудачу. Еще вчера ему была, честно говоря, безразлична эта женщина, и вот сегодня при встрече, таком коротком общении вдруг изменилось многое. Этот моральный фактор личного контакта, пожалуй, только вредил большому делу, и он знал это, идя на встречу. Ему действительно теперь не хотелось причинять ей вреда, а тем более боль и унижения, и чем быстрее она согласилась бы на его условия, тем было бы лучше для всех. — Анна Ивановна, поверьте, это хорошее предложение, у вас еще остается недвижимость, кое-какие сбережения, соглашайтесь. — Вы не хотите дать мне возможность подумать? — Нет, думайте, но… — Воробей не знал, как объяснить ей, что это не имело смысла. — Я не знаю, сколько вам нужно времени? До завтра хватит? — До послезавтра. — Хорошо, — согласился он. — Я знаю, вы мудрая женщина. — Виктор Семенович, не льстите мне. Я должна подумать, это решение достаточно важное. Согласитесь. Воробей отреагировал по-своему: — Давайте я вас мороженым угощу, — предложил он, остановившись у небольшой открытой площадки летнего кафе. Они устроились за пластиковым столиком у крошечного фонтанчика из диких гранитных камней и, ознакомившись с меню, заказали две порции мороженого под неожиданным названием — «Недоумение». Когда принесли заказ и была снята проба, мороженое оказалось обычным, возможно, в этом и заключалась фишка. — Вам не кажется, что это мороженое сродни своему названию и вызывает такое же ощущение? — А по-моему, — предположил Виктор Семенович, — я рад, что этим ощущением не оказалось разочарование, и особенно сейчас. — Однако вы настойчив. — Есть немного. Не хотел вас обидеть, так получилось. — Да нет, что вы. Нас многое еще ждет впереди, и ощущения, разумеется, тоже различные. И если бы все оставалось не дальше понимания, что «если даже и обидеть, то легко», это было бы неплохо. Не так ли? — Я не совсем, Анна Ивановна, вас понял, наоборот, мне кажется, между нами есть и, думаю, будет полное взаимопонимание, и никаких осложнений никогда не возникнет. — Вы так считаете? — она вопросительно посмотрела на Воробья. — Уверен. Вы мудрая женщина, — повторился Воробей. — А разве все зависит только от меня? — На сегодня да. — А завтра? — она продолжала вопросительно смотреть на собеседника. — Очень скоро, думаю, я понадоблюсь вам и тогда буду только рад оправдать надежды. Беспалова на некоторое время задумалась и осторожно произнесла: — Мне бы не хотелось. Воробей гонял ложечкой по чаше последний зеленый шарик мороженого. Не хотел он обижать сейчас эту женщину, не только потому, что так надо для дела, а еще и потому, что просто не хотел. Как это ни странно, но оказывалось, было еще немало вокруг порядочных и симпатичных людей, где-то даже наивных, ведь на самом деле мир был не таким, каким представлялся этим люди. — Я хотела сказать, лучше нам не попадать в нехорошие ситуации, — она посмотрела вокруг. — Красиво. Давно я здесь не была. А ведь когда-то училась в университете и тоже, как эта молодежь, спешила на занятия. Погода замечательная. Тихо, ни малейшего ветерка, и жары нет. Будний день, полдень, а людей много — взрослые, дети, студенты. Замечательный день. — Вы правы, и день хороший, и место. Я уже и забыл, когда последний раз здесь гулял. Разве что проездом мимо. Беспалова посмотрела в сторону машины. Андрей припарковался метрах в двадцати от кафе у детской площадки и, оперевшись о заднее крыло «камри», курил, поглядывая в сторону хозяйки. — Еще одну минутку, — попросил Воробей, понимая, что Анна Ивановна считает разговор законченным. — Я отлучусь на секунду. Не уходите. Он знал, у памятника была цветочница с корзиной цветов, и решил купить букетик для Беспаловой. Вот так бывает, до встречи с ней на подобный шаг он ни за что не решился бы, а сейчас оказалось, что способен, или, скорее всего, он интуитивно чувствовал — на всякий случай о себе нужно было оставить хорошее впечатление. — Это вам, в знак нашего с вами взаимопонимания, — Воробей положил на стол, рядом с ее маленькой, казалось, детской рукой букетик из пестрых крохотных цветочков. Достаточно сдержанно Беспалова поблагодарила его, опять посмотрела в сторону машины и помахала рукой водителю. Воробей расплатился за «Недоумение», и они остановились у дороги, ожидая, пока водитель развернет автомобиль и подъедет. — Анна Ивановна, хочу сказать еще раз, очень надеюсь, что вы примете мудрое решение, — Воробей легко пожал ей руку. — А я по-прежнему пока ничего вам сказать не могу, Виктор. Ни да, ни нет. Давайте подождем до послезавтра. Воробей согласно кивнул. Общим впечатлением, встречей с Беспаловой он остался доволен. В любом случае акции будут у него, независимо от того, желает она этого или нет. Единственно что оставило нехороший осадок, это Андрей — он не поздоровался с ним, даже не посмотрел в его сторону. Трубку Цап снял после второго гудка. Очевидно, сидел за своим легендарным столом, а телефон лежал рядом под рукой. — Только что встречался с Беспаловой, — сразу перешел к делу Воробей. — Впечатление никакое. Она далека от понимания ситуации. Будет советоваться, с кем — похоже, еще не знает и сама. Так что устанавливаете технику. С садовником провели работу? — Да, как и планировали. — А с Андреем встречались? — Воробей опять вспомнил его холодный и напряженный взгляд. — С каким Андреем? Водителем Беспалова, Гордием? — Да. Сергеевич, ты же знаешь, с конторы он ушел, да я бы его и не оставил. На Беспалову сейчас работает, в том числе и водителем. — С ним мои ребята не встречались, о нем базар не велся. А что, надо было? — Да нет. Пока не надо. Хорошо, что не проявили инициативу. Не нравится он мне. Все, Сергеевич, бывай. — Ну, так, я… — многозначительно заметил Цап и отключил телефон. Глава девятнадцатая