– Я знал, что ты можешь не справиться, и не хочу тебя терять. – Брендон улыбнулся, тоже устало и печально. И мы полетели домой… чтобы потом молча пролежать весь вечер в кровати, обнимая друг друга. А утром… Как ни странно, но утром мне стало легче. Но совсем легко мне стало, когда обезьяны нашлись. Спустя сутки их обнаружили ночью на взлетной полосе, избитых, связанных, с кляпами во рту и мешками на голове. Объяснить, что именно с ними произошло, они не могли. Их избивали, потом заставляли менять ипостась и снова избивали. После такого марафона восстановиться этой троице будет очень сложно – переломанные кости срослись кое-как, часть органов сместилась. Три здоровых сильных оборотня за сутки превратились в инвалидов, на лечение которых потребуются годы. И главное, найти виновных по горячим следам не удалось. А вероятность того, что получится позже, стремилась к нулю. Охранники аэробуса рассказывали, что они услышали странное красивое пение, а потом… уснули, едва успев затормозить. Проснувшись, естественно, никаких заключенных не обнаружили. И уже даже не надеялись, что те найдутся. Но они все же нашлись, пусть и в очень плачевном состоянии. Медики не смогли идентифицировать, чем именно их избивали. Если сильно приглядываться, то вроде бы виделись затертые оборотами следы от укусов зубов и ударов копыт, раны от рогов и шрамы от когтей. Но четко идентифицировать, реальный ли это отпечаток копыта, его имитация или вообще удар каким-то другим орудием, было уже невозможно. Жрецы помнили только усыпившую их песню и потом страшное пробуждение. На их головах уже были мешки из плотной ткани, кляпы во рту и веревки на руках. Особенности обезьяньей звериной ипостаси – ее сходство с человеческой – сыграли на руку похитителям. Это лев при обороте умудрился бы порвать и мешок, и веревки, а кот – быстро выскочить из мешка… Меня немного пугала жестокость молодых химер, продуманно совершивших подобное преступление. Но если отбросить установки, вбитые в меня во время обучения в полиции, следовало признать, что месть была… пусть и жестокой, но заслуженной. Главное, Брендон во всем этом не участвовал! Адама, Джона, Вилли, Римму и остальных я была готова простить. Со временем. Понять их я была готова уже сейчас. А вот простить… попозже. И страшно подумать, сколько бы мне понадобилось времени, чтобы простить Брендона. Слава Бастет, он достаточно хорошо изучил меня, чтобы сделать правильный выбор. И… мышей мне поперек глотки! Я очень ценила, что мой грифон выбрал меня, а не месть. А еще я была подсознательно счастлива, что химеры никого не убили и даже позаботились о том, чтобы не оставить явных следов. Жестоко позаботились, но и с ними обращались не слишком по-доброму. Просто сейчас город относился к ним с опаской, приглядываясь, но скорее доброжелательно. Обезьянье похищение прошло тихо, информация о нем в официальных соцсетях промелькнула и пропала, а под несколькими любительскими видео большинство комментариев было о том, что так гадам и надо. Не будут детей обижать. Если бы эти обиженные дети не удержались и убили своих обидчиков, уверена, город пересмотрел бы свое мнение о химерах. Но, к счастью, все обошлось… И главное, это муторное обезьянье дело наконец-то закончилось! Эпилог – Милый, все будет хорошо! Тебе очень идет форма курсанта! – щебетала рядом с нами молодая тигрица, обнимая своего парня. Тот выглядел растерянно и, по-моему, еще окончательно не осознал, что поступил. Мы же с Брендоном стояли молча, просто держась за руки. Зачем какие-то слова, когда и так все понятно? Мой химера все прекрасно осознавал. И радовался, что набрал пусть и не самое высокое, но все же заметно выше проходного число баллов. И форма ему очень идет! Из всех новоявленных родственников на зачисление приехал только дядя Таддеус, но он лишь убедился, что Брендона приняли, пожал ему руку, похлопал по плечу и улетел куда-то по своим важным делам. – А на мое поступление он не прилетел, – немного обиженно пробурчала я, когда дядя оставил нас наедине. Брендон, ожидаемо, гордо заулыбался. Все же, несмотря ни на что, ему очень нравилось знать, что он теперь не одинок. Даже слишком не одинок. Артмидос и Рут настояли, чтобы мы заехали к ним в гости потом, когда устанем праздновать. Заодно и с Диланом пересечемся, он специально перевелся в этот университет, чтобы быть поближе к родственникам. Мне очень хотелось посетить университетский городок и полюбоваться, как там живут профессора и аспиранты, но пока никак случая не предоставилось. Единственное, что я знала, – Дилан живет в двухкомнатной квартире малоэтажки, а у Артмидоса отдельный дом с бассейном. И Рут постоянно твердила, что согласилась съехаться с этим упертым орлом только из-за своей страсти к воде. Бабушка у парней была веселая, с легкой бесшабашинкой и очень упрямым характером. У нее был единственный минус – она недолюбливала маленьких детей и считала, что свой материнский долг полностью выполнила, вырастив дочь. Однако она собиралась спасти и забрать взрослого внука, так что я даже не думала ее осуждать. Малышню много кто не любит, подростки вообще очень сложные, так что идеальный возраст для усыновления – где-то лет так девятнадцать-двадцать… Может быть, двадцать три… – Слушай, а ты не спрашивал у деда, как он вычислил Рут? – поинтересовалась я у Брендона, когда мы уже сидели в ресторане, ожидая Изильду и Алекса, чтобы вместе отметить зачисление. – Мы же ее даже рассекретить еще не успели… – А ему один из медиков сообщил, его бывший студент, – усмехнулся Брендон. – Когда бабушка пропала, Артмидос всех знакомых на уши поднял. Он же видел тело на похоронах и знал, что это другая женщина. Только не сказал никому, сам попытался все выяснить. А так как он преподаватель химии, то среди его выпускников много врачей. И Рут они все прекрасно знали – у него весь кабинет и весь дом ее портретами увешан. – Как все просто, – хмыкнула я, поджав губы. Вот так вот скрываешь свидетеля, объясняешь всем, что операция сверхсекретная, а потом какой-то романтически настроенный товарищ бежит радовать своего бывшего преподавателя, что его возлюбленная нашлась… Мышей мне полный рот! И что теперь? Оштрафовать? Поругаться? Я предпочла расслабиться и учесть опыт на будущее. Потом надо будет предупреждать, что когда говорится «секретно» – это значит, что совсем-совсем секретно. Вот буквально совсем! В это время у Брендона зазвонил мобильный. Краем глаза я заметила фото Ройшена-старшего. Ну надо же, мэр города лично решил поздравить своего протеже с поступлением! – Да? Спасибо! Конечно, мы оценили ваш подарок и, надеюсь, с честью прошли тест на вшивость. Да, я понимаю. Отлично, значит, еще полгода – и школа заработает? А садик? У нас много мелких… Да, я понимаю… Три месяца? Хорошо. Удачного дня. Закончив разговор, Брендон какое-то время молчал, задумчиво глядя в окно. Я тоже молчала, обдумывая, что за подарок и какой именно тест на вшивость прошли Брендон и остальные. Наверное, все же речь шла о химерах. – Представляешь, он планирует усыновить Васю, – прервал мой грифон затянувшуюся паузу. Эта новость сразу вышибла у меня все странные мысли о подарках и тестах, хотя… Хотя моя паранойя слишком активно тыкала меня в то, как просто химерам удалось добраться до обезьян. И в то, что теперь Ройшен-старший уверен в способности Брендона держать свой маленький городок под контролем. Ведь, несмотря на упавшую прямо в руки химер возможность, ни одна обезьяна не пострадала. Кстати, по соцсетям кое-где начало мелькать предположение, что это вообще божественная кара верховному жрецу и его приспешникам за попытку заполучить кольцо с бриллиантом, которое им не принадлежало. Что-то типа «на чужой антрекот не открывай рот». Правда, и политические, и религиозные власти старались эти версии заглушить, потому что божественное правосудие – вещь хорошая, когда в исполнителях природные явления, например громы и молнии. А когда кто-то смертный возомнил себя дланью божьей, это уже чревато «судебными ошибками», причем чаще всего непоправимыми. Само кровавое украшение, насколько я знала, было передано в один из основных храмов Джифрии – все же это обезьянья реликвия, значит, и храниться должна у обезьян. Пусть они там сами разбираются со способностями этого бриллианта. Кстати, Родиш Антельсмейн регулярно попадает в медблок точно не по вине химер. Их в тюрьме нет!.. Просто такой вот у дяди Брендона неуживчивый характер. Или божественная кара… Сехмет, например. – Слушай, у меня, кстати, к тебе очень важный вопрос. – Мой грифон посмотрел на меня неожиданно видоизменившимися глазами. – Я утром в урне заметил бумажку с двумя полосками… Это то, что я подумал? – Да, это временный крест на моей карьере, – немного нервно рассмеялась я. – Но мы что-нибудь придумаем. Главное, ты поступил, а дальше – справимся как-нибудь. Мама поможет… – Но тогда нам надо успеть пожениться, нет? Ты так не считаешь? – с ужасно серьезным лицом поинтересовался Брендон и… достал из кармана коробочку, судя по размерам – с кольцом. И пусть я подсознательно была к такому готова, пусть мы уже неоднократно шутили и всерьез обсуждали, кого именно пригласим и как именно хотим отметить нашу свадьбу, все равно сердце забилось часто-часто, а дыхание, наоборот, перехватило. А потом мой грифон прямо в ресторане опустился передо мной на одно колено и, не мигая, глядя по-прежнему птичьими глазами, вроде бы негромко спросил: – Марта Хеймсен, ты выйдешь за меня замуж? – Да, – тоже вроде бы негромко ответила я… И меня буквально оглушило от аплодисментов и восторженных выкриков. Оказывается, весь зал, замерев и затихнув, следил за нами и ждал моего ответа. Даже официанты остановились, чтобы не испортить такой важный момент. Уф! Мышей мне… Много мышей!.. И тихую свадьбу только с друзьями и самыми близкими родственниками! На шумную гулянку дней на семь я категорически не согласна!.. И вообще, Брендону учиться надо… – Значит, договорюсь на экстернат, – уверенно заявил мой будущий муж. – Не оставлять же тебя наедине с двумя полосками?! – Первые полгода мы с ними как-нибудь справимся, – рассмеялась я, любуясь на скромное золотое колечко. Идеально. Просто кольцо моей мечты!.. – А потом… – Я чуть было не ляпнула, что попробую и дальше справляться сама, пусть он спокойно учится. Но вовремя заглотила мышь и заткнулась. – Хорошо. Значит, после первой сессии, договорились! – довольно улыбнулся Брендон. – А свадьбу когда? Завтра? – А давай сегодня?! – предложила я, помахав рукой вошедшим в ресторан Изильде и Алексу. – У нас вон и свидетели есть!.. А вечеринку уже потом закатим, когда нам удобнее будет. Дядя вот с очередного задания вернется…