– Я уже все продумал, – продолжил Гуров. – Мы отвезем его в «Склиф». Там в кардиологии работает мой давний знакомый. Он кое-чем мне обязан, поэтому согласился без возражений и лишних вопросов. Стас уже гонит машину Альберта сюда. Доставим его прямо к «Склифу» на личном авто, чтобы не задействовать врачей со «Скорой помощи». Примет его сам доктор Ракитин, он как раз сегодня на дежурстве и сразу положит в кардиологию. Он же сообщит о случившемся жене, а уж та поставит в известность сотрудников клиники. Когда Коля-Тесак начнет задавать вопросы, все будет натурально. И волнение жены, и озабоченность персонала клиники. В реанимации он пробудет до вторника. К этому времени мы успеем получить то, ради чего все это затеваем. А может, даже раньше. – Но ведь Альберт Константинович абсолютно здоров. Как вы собираетесь скрыть это от медиков? Ведь не один твой Ракитин будет его осматривать. Обследование, анализы, кардиограмма и все такое, – засомневался Орлов. – Придется пойти на риск. Альберт Константинович примет кое-какой препарат, который на время дестабилизирует работу сердца. Для первичного осмотра этого будет достаточно, – ответил Гуров. – Ракитин обещал подсуетиться. – Ты в своем уме, Лева?! Подвергать главного подозреваемого такому риску! Надеюсь, ты сейчас говоришь несерьезно, – рассердился Орлов. – Нет, Петя, я сейчас серьезен, как никогда, – отчеканил Гуров. – Кстати, этот метод предложил сам Альберт Константинович и заверил меня, что риск минимален. Он, знаешь ли, хочет еще пожить на свободе, или вообще пожить. Если выяснится, что он контактировал с полицией, за его шкуру не дадут и ломаного гроша. Он это понимает, и у нас, Петя, другого шанса не будет. – Что дальше? – отступая, спросил Орлов. – Полагаю, у тебя все просчитано? – Так и есть. Как только мы нейтрализуем главврача, основной нашей задачей будет следить за передвижениями Коли-Тесака. Тут тоже придется пойти на риск, дав ему полную свободу. Жаль, мы не можем отследить его телефонные разговоры, но будем фиксировать все личные контакты. Должен же он как-то связываться и с группой хирургов, и с другими врачами, замешанными в торговле органами? Обсуждать детали по телефону – не его метод, в этом мы уже успели убедиться. – Как долго ты собираешься ходить за ним по пятам? – поинтересовался Орлов. – Это зависит от ряда обстоятельств. Я прошу дать мне минимум два дня. За это время он должен узнать о том, что Альберт Константинович на время вышел из игры, и начать действовать. – Что ж, остановимся пока на этом. Действуй, полковник! И не забывай держать меня в курсе. – Сделаем, генерал, – ответил Гуров и вышел из машины. Орлов уехал, а Гуров остался ждать приезда Крячко. Альберт Константинович по-прежнему спал. Беспокоить его Лев не стал, пусть уж лучше спит, чем нудит о снисхождении, положенном преступникам, которые стали таковыми против воли. Время приближалось к четырем утра. Глаза Гурова слипались, но он заставлял себя бодрствовать. Наконец во двор въехал автомобиль главврача, и из него вышел Крячко. Потянувшись, он помахал рукой Гурову, подошел к его машине и, вглядываясь в лобовое стекло, спросил: – Где твой подопечный? Что-то я его не наблюдаю. – Дрыхнет, – ответил Гуров. – Да ладно! Серьезно, спит? Вот нервы у человека. У него жизнь рушится, а он на массу давит, – искренне позавидовал Крячко. – Как прошло с Тесаком? – поинтересовался Гуров. – Он точно ничего не заподозрил? – Железно, – заверил Стас. – Только вот надолго ли нашей слежки хватит? Мужик он тертый, может и вычислить. – Давай решать проблемы по мере их поступления, – остановил его Гуров. – В данный момент нашей проблемой является Альберт Константинович. – Так буди его. Сейчас инструктаж проведем. – Лучше будет, если мы сделаем это уже у «Склифа», – заметил Лев. – Он сейчас не самый лучший попутчик. – Что, на жалость давит? – догадался Крячко. – Так давай я с ним поеду, меня не особо разжалобишь. – Садись обратно в его тачку, так надежнее, – отказался Гуров. – Ракитин уже час нас ждет. По дороге в «Склиф» Альберт Константинович проснулся сам. И, как и предполагал Гуров, сразу начал обрабатывать его на предмет возможных поблажек. Выслушав пару оправдательных доводов, Лев грубо оборвал его и начал говорить сам. Он дал главврачу четкие инструкции практически на все возможные непредвиденные случаи. К тому моменту, когда обе машины свернули к «Склифу», Альберт Константинович сам был рад избавиться от общества полковника. Рекогносцировку произвели быстро, Альберт Константинович сел за руль собственного авто, Крячко пересел в машину Гурова, въехал на больничный двор и припарковался в непосредственной близости от центрального входа, куда должен был подъехать главврач. Задачей Крячко было проследить, чтобы Альберт Константинович не наделал глупостей и чтобы в процесс госпитализации не вмешались посторонние. Гуров достал телефон, набрал номер Ракитина и, сообщив ему, что пациент на месте, велел Альберту Константиновичу ждать. Через несколько минут к ним подошел Крячко. – Это нужно выпить и быстро ехать к крыльцу, – передавая Льву небольшой пузырек, проинструктировал он. – Действие лекарства начнется практически сразу, так сказал Ракитин. Не задерживайтесь тут. – И снова удалился. Альберт Константинович забрал у Гурова пузырек и вылил содержимое в рот. – Ну, я поехал, – возвращая пузырек, проговорил он. – Надеюсь, ваш друг хороший кардиолог. Не хотелось бы умирать именно сейчас. Заведя двигатель, главврач на самом тихом ходу въехал во двор. Гуров наблюдал за ним издалека. Вот машина остановилась у крыльца, на котором стоял доктор Ракитин и не спеша курил. Дверца открылась, из нее вывалился Альберт Константинович. Ракитин тут же выкинул окурок и бросился к машине. Дальше все пошло как по писаному. Ракитин подозвал санитаров, те уложили главврача на каталку, и процессия исчезла за больничными дверями. Выждав некоторое время, Крячко выехал с больничного двора и, подобрав Гурова, спросил: – Теперь куда? – Домой, – коротко ответил тот. – Правильно. Хоть пару часов подремать в нормальных условиях, – согласился Крячко и уточнил: – Сначала ко мне или тебя подбросить? Я ведь безлошадный. – Гони к себе, – сказал Лев. Когда он, высадив Крячко у его дома, подъезжал к своему, позвонил Ракитин и доложил, что все прошло отлично. Гуров шумно выдохнул и произнес вслух: – Первый этап прошел успешно. Посмотрим, какова будет реакция Коли-Тесака. Дома он сразу прошел в спальню. Стараясь не потревожить жену, быстро разделся и нырнул под одеяло. Сонная Мария, приоткрыв один глаз, спросила: – Который час? – Спи, Маша, спи, ночь еще, – шепотом проговорил Лев, прижался к ее теплому телу и тут же уснул. Коля-Тесак нервничал. Ситуация вышла из-под контроля, и это раздражало. На ночной встрече они с Альбертиком договорились, что тот будет докладывать об обстановке в клинике каждый час. Прошло четыре часа с начала рабочего дня, а от Альбертика ни слуху ни духу. Телефон докторишки выдавал коронную фразу сотовых операторов о недоступности абонента. Нужно было что-то решать. Тесак подозревал, что Альбертик может выкинуть какой-нибудь фортель. Не намеренно, а от страха. Уж больно он трусливый и все время норовит облажаться. Несмотря на это, Тесак считал Альбертика лучшим из поставщиков товара, по большей части как раз благодаря его трусости. Он никогда не задавал лишних вопросов, не пытался диктовать свои условия. И умело «втирал очки» подчиненным. С его клиникой ни разу не было сбоя. До недавних событий. Да, с той медсестричкой он погорячился. Не нужно было ее трогать. По крайней мере, не в клинике. Но что случилось, то случилось. Кто мог предположить, что этот ублюдочный Альбертик снова примется за свое? Да еще и язык развяжет. Похвастаться ему, видите ли, приспичило. Говнюк! Всю контору подставил! Хорошо еще, вовремя ему все выложил. Дойди эта история до боссов, и Тесаку «крышка». Он за свои промахи получил уже два предупреждения, и теперь его собственная жизнь висела на волоске, а тут еще Альбертик подгадил. Что остается делать? Подставлять свою задницу? Нет, это не в его стиле. А с медсестричкой он все же просчитался. Скверно получилось. Собирался всего лишь попугать девчонку, а она сопротивляться вздумала, порезала его, сука! Увидев собственную кровь, он уже не мог мыслить четко. Выхватил из рук девчонки скальпель и начал резать. А когда отпустило и увидел, во что превратил девчонку, было уже слишком поздно. Жаль, что вариант с наркошей, прирезавшим медсестру в поисках дозы, не прокатил. Тут тоже случай «помог». Альбертик сказал, что нашел медсестру какой-то полковник, заехавший к другу именно в это утро. Если бы дело попало к районным «мусорам», то его наверняка спустили бы на тормозах. А тут чин с Петровки. Непруха! Все одно к одному. Теперь вот Альбертик перекрылся. И, как нарочно, заказ от боссов серьезный. Провалит поставку, и хана ему. Боссы попадут на кругленькую сумму, а его ценой будет собственная шкура. Там такие тузы завязаны, не чета его боссам. Сотрут в порошок и даже не заметят. Прождав до двух часов дня, Тесак решил наведаться в клинику. После того как он узнал, что его лицо всплыло в разговоре с ментами, «светиться» в клинике совсем не в масть, но другого выхода не было. Накинув куртку, Тесак вышел из дома и, сев за руль потрепанной «бехи», поехал в клинику. К воротам подъезжать не стал, припарковался на противоположной стороне. Перемахнул через забор и двинулся в сторону небольшого здания, где располагалась больничная прачечная. Тесак знал, что туда частенько заглядывают санитары – любители покурить да от работы отлынить. Присев на лавочку, он стал ждать. Вскоре к прачечной подтянулись два санитара. Закурив, начали обсуждать веселый вечерок, что провели накануне в стрип-клубе. Тесак решил, что вполне уместно вмешаться в их разговор. – Любите погорячее, да, ребята? – усмехаясь, спросил он. – Почему бы и нет? – ответил один из санитаров, смерив его оценивающим взглядом. – Дело молодое, – одобрительно хмыкнул Тесак. – Я по молодости тоже был не прочь вжарить покладистой девахе. Только вот босс мой такие мероприятия не одобрял. А ваш начальник как, не достает нравоучениями? – Так мы ж в свободное от работы время, – пояснил санитар. – Имеем полное право. – Ага, и перегаром на пациентов дышать тоже право имеете? – заржал Тесак. – Душок-то до сих пор стоит. Санитары переглянулись, и тот, что побойчее, огрызнулся: – А ты из народного контроля, что ли, папаша? – Не, я из вольных, – снова заржал Тесак. – Думаю вот, не податься ли к вам, в санитары? Если у вас тут правила не слишком крутые. – Ничего, жить можно, – ответил тот же санитар. – А для устройства на работу ты не лучшее время выбрал, папаша. У нас сейчас сплошная неразбериха. – Что так? Начальство сменилось? – Лучше. Анархия у нас. Главврач в больничку загремел, так все врачи как мешком ударенные ходят. И нас гонять некому, – объяснил санитар. – В больничку, говоришь? А у вас тут тогда что, санаторий? – пошутил Тесак. – Так он в кардиологии лежит. В реанимации. Говорят, сердце прихватило. Недавно в клинике медсестру убили, так его менты допросами достали. Видно, сердечко слабое у нашего Альбертика оказалось, – пренебрежительным тоном сообщил санитар. – А у вас, значит, сердце не лечат? – уточнил Тесак. – Не, наша клиника по другой части. Его в «Склиф» определили. – И надолго? – Говорят, надолго. Врачи вообще сомневаются, выкарабкается он или того… крякнет. Жена его прикатила, с замом беседу вела. Не верит, что сердечный приступ от стресса случился. – А отчего же? – удивленно поднял брови Тесак. – Да он по бабам ходок. Жена думает, что он в клинике себе зазнобу завел. Ночью вчера укатил, а потом ей из «Склифа» позвонили и сообщили, что муж в реанимации, – понизив голос, пояснил санитар. – Жена убеждена, что его инфаркт – результат бурного секса. – Хреново, – заключил Тесак. – Ладно, позже зайду, может, в другой раз больше повезет. Санитары докурили и ушли. Поднялся и Тесак. «Вот, значит, отчего Альбертик молчит, – размышлял он. – А я-то думал, кинуть меня хочет. И что теперь? Отменять поставку? Нет, это не вариант». Он снова перемахнул через забор, прыгнул в машину и поехал в «Склиф». Болтовня санитаров – это одно, а подтверждение диагноза, полученное от врачей, – совсем другое. В приемном покое института имени Склифосовского народу было, как на китайском базаре. Кто-то ругался с персоналом, требуя аудиенции с «самым главным врачом». Кто-то суетился возле кофейного автомата, выбирая напиток. Кто-то неподвижно сидел в креслах для ожидающих. Но большая часть посетителей оккупировали стойку регистрации и закидывали вопросами двух измотанных медсестер, требуя к себе внимания. – Девушка, что там с Солодухиным? Вы же обещали узнать еще час назад! – Милочка, Укрухин я, Укрухин. Доктор Власенцев обещал меня в первую очередь принять, а вы карточку не выдаете. – Кто здесь главный? Я вас спрашиваю, кто заправляет этим дурдомом? Вы знаете, кто я? Да стоит мне всего один звонок сделать… – Послушайте, красавица, мне бы таблеточку от головной боли. Вторые сутки тут околачиваюсь. И так до бесконечности. А усталые медсестры измученными голосами, но с неизменной улыбкой на губах отвечали, отвечали и отвечали. – Жив ваш Солодухин. В третьей реанимации с аппендиксом. Да не волнуйтесь вы так! Прооперировали уже вашего Солодухина. Доктор Саакян его хвалил. Герой, говорит, наш Солодухин.