– Естественно. Находиться в России я не мог. Я же был покойником, – ответил Тесак и продолжил: – Примерно полгода спустя Шафак пришел к Сяме и Плешику и озвучил план нового сотрудничества. Сяма и Плешик сразу ухватились за идею. В случае удачи деньги в их карманы должны были политься рекой. Они отправили меня и еще одного человека на разведку. Моей задачей было обработать докторишек из ряда клиник, произвести отбор тех, с кем работать будет безопасно. Второй должен был прокатиться по российской глубинке и обеспечить хирургические кабинеты добровольцами. Со своей задачей я справился за полгода. К концу этого срока в моем списке было пятнадцать больничек, в которых запачканные доктора согласны были предоставить кабинет для маленькой операции. – Откуда взялась бригада хирургов, проводивших операции? – Это Шафак посоветовал. Он сказал, что нужно собрать бригаду врачей из тех, кто не станет задавать вопросов и будет выполнять все, что им скажешь, – пояснил Тесак. – Чем вы их держали? Полагаю, платить большие деньги хирургам Сяма и Плешик не планировали, – предположил Гуров. – Так и есть. Работали они не за деньги. – Сколько было хирургов? – Всего в группе было трое. Два врача и медсестра. Иногда им больничные врачи помогали, когда заказов было слишком много, – ответил Тесак. – Те, кого вы «на крючке» держали? – уточнил Гуров. – Вроде Альберта Константиновича? Тесак подтвердил догадку Гурова. – Откуда взялась команда хирургов? – задал Гуров очередной вопрос. – Тут тоже Шафак помог. Он дал наводку на людей, чьи родственники в турецкой тюрьме срок мотают. За обещание обеспечить им сносное существование в тюрьме они были согласны на все. – И что же, ни один не отказался? – спросил Крячко. – А вы бы отказались, если бы ваш сын или брат попали в турецкий ад под названием «тюрьма»? – искренне удивился Тесак. – Если так, тогда вы даже отдаленно не представляете, что такое тюрьма в Турции. Представьте себе несколько ярусов клеток метр на метр, что в высоту, что в ширину. И в таких вот клетках держат по три человека, а иногда и больше. Они даже спят там на корточках. За одно право выйти из клетки они готовы выполнять любую грязную работу. И это еще не самое страшное, что есть в турецкой тюрьме. – Так описываешь, точно сам там сидел, – заметил Крячко. – Не сидел. Фотки видел, но мне и этого достаточно, – огрызнулся Тесак. – Где сейчас группа хирургов? – перевел разговор в интересующее его направление Гуров. – В Чашниково, вместе с донорами, – сообщил Тесак. – Теперь о том, втором человеке, которого послали Сяма и Плешик. Как его найти? – А никак. Пацанчик не справился с задачей, и с ним расстались. – Поясни, – потребовал Лев. – Дело там грязное, – замявшись, проговорил Тесак. – Он должен был вербовать добровольцев, кто за определенную сумму готов продать почку. На это были выделены средства. Пацанчик решил кинуть Сяму и Плешика. Поначалу просто завышал сумму оплаты, представляя отчет, а потом и вовсе беспределом занялся. Платил донорам копейки, чтобы те до дома доехать могли, а остальное брал себе. Как говорится, жадность фраера сгубила. Он думал, раз «паханы» далеко, то ни о чем не узнают. Он ошибался. – Кто занял его место? Ты? – Я, кто же еще? Сяма и Плешик мне доверяли. Свою задачу я выполнил, так что мог заняться и вербовкой. Я выезжал в глухие деревушки подальше от столицы, выбирал подходящую кандидатуру и обрабатывал ее. Лучше всего дело пошло, когда я в азиатскую глубинку перебрался. Живут там бедно, работы никакой, а семьи большие. Оттуда можно было целыми кишлаками вербовать, – откровенничал Тесак. – Я отбирал самых крепких, перевозил в Чашниково, где они и ждали своей очереди. – Обратно добирались своим ходом? – Что ж я, по-вашему, по домам их развозить должен был? «Бабки» они получили, значит, и до дома добраться есть на что, – ответил Тесак. – Как определялся график поставок? – Сначала готовили группу. Подготовку проводили в нескольких больницах по определенному графику. Проведут обследование, соберут анализы, как пациенты готовы, звонят мне. Я числа подбиваю и с Сямой связываюсь. Он дает отмашку, мы и начинаем. За раз планировали три-четыре операции. Иногда больше, но это редко. К концу недели, обычно в ночь с субботы на воскресенье, я вез бригаду хирургов в очередную больницу. Дальше все просто: работу сделали, почки забрали, в контейнеры для перевозки сложили, и обратно в Чашниково. К утру в Шереметьево частный самолет готов. Сдаю контейнеры и до конца недели свободен. – Каким образом проходили досмотр с таким грузом? – догадываясь, каким будет ответ, все же спросил Гуров. – У Сямы и Плешика там человек прикормленный. Ни разу сбоев не было. – Чей самолет использовали, знаешь? – Естественно. Одного влиятельного британского туза. У него статус дипломатической неприкосновенности. Сами понимаете, связываться с таким никому неохота, особенно в Турции. – И следующая поставка в это воскресенье, так? – подытожил Гуров. – Должна была быть. Самая крупная за последние три месяца. – Сколько операций запланировано? – Семь. Шафак там какую-то многоходовку провернул, хочет разом большой куш срубить. – Должна, значит, будет, – заявил Гуров. – Кто встречает груз в Турции, твои «паханы» или сам Шафак? – Сяма и Плешик. Шафак нигде не «светится», – ответил Тесак. – Он только «бабки» стрижет и покупателей поставляет. – Отлично. Свою часть работы мы организуем, остальное – дело Интерпола, – заявил Гуров. – Слушай меня внимательно, Тесак. Утром ты свяжешься с Сямой и сообщишь ему, что решил проблему с Альбертом. Скажешь, что его жене удалось уговорить доктора отпустить Альберта долечиваться домой. В общем, плети все, что хочешь, только сделай так, чтобы Сяма ничего не заподозрил. С владельцем самолета заранее связываться нужно? – Нет. Ему информацию передает сам Сяма. Я передаю ему груз на нейтральной территории. – Где именно? – На кладбище в Лунево. Там пустынно, и до аэропорта близко. – В котором часу должна состояться передача груза? – Ровно в полдень. В час самолет уходит в Турцию. Послушайте, мне нужны гарантии. Я свяжусь с Сямой, передам товар перевозчику, но я должен знать, что получу взамен. – Тесак смотрел на Гурова, ожидая ответа. – За твое содействие я обещаю посадить тебя в тюрьму только за убийство Елены Баландиной. Напишешь чистосердечное признание, и я гарантирую, что других обвинений тебе предъявлено не будет, – ответил Лев. – Сомнительная сделка, – начал торговаться Тесак. – Я вам сдаю целую группу торговцев органами, включая перевозчика и главаря в Турции, а вы меня за это на нары лет на десять? Как-то неровно получается. – Это все, что я могу предложить, – твердо произнес Гуров. – Или так, или никак. Кроме того, я гарантирую тебе, что ни Сяма, ни Плешик никогда не узнают, какую роль ты сыграл в их судьбе. – Соглашайся, Коля, лучше отечественную парашу хлебать, чем пойти рыбам на корм. Сяма с Плешиком тебя в живых не оставят, – посоветовал Крячко. – Выбор у тебя небогатый. – Ладно, черт с вами! – решился Тесак. – Давайте бумагу, накатаю «чистуху», авось пронесет. – Нам от тебя еще кое-что нужно, – вспомнил Гуров. – Список врачей и лечебных учреждений, замешанных в торговле органами. И нужен мне он немедленно. – Доставай бумагу, хозяин, буду диктовать, – окончательно смирившись с обстоятельствами, проговорил Тесак. Получив список, Гуров оставил Тесака на попечении Крячко, а сам отправился к генералу Орлову. Несмотря на ранний час, ему не пришлось выдергивать генерала из постели, тот уже был в Главке. Минуя приемную, он без доклада прошел в кабинет. – Доброго здоровья, ранняя пташка, – шутливым тоном встретил его генерал. – Чем порадуешь старика? – Раскрутили мы со Стасом Колю-Тесака, – сообщил Гуров. – Он, конечно, покочевряжился для проформы, но потом дал нам полный расклад. Теперь нам с тобой, товарищ генерал, остается лишь запустить шестеренки правового механизма. – А вот с этого места поподробнее, – попросил Орлов. – Постараюсь покороче. Сяма и Плешик перебрались в Турцию. Там их подтянул под себя некий Шафак. Вместе они разработали схему, по которой в регионах вербовались добровольцы, желающие избавиться от лишней почки за весьма символическую сумму. Наш знакомый, Коля-Тесак, создал сеть действующих хирургических кабинетов, где проводились операции по изъятию почки. Им была завербована группа хирургов, которые и проводили операции. Они, кстати, находятся в Чашниково, вместе с потенциальными донорами. В настоящий момент опергруппа из Управления удерживает их там до прояснения обстановки. – Знаю, капитан Мальцев дал мне полный отчет еще три часа назад, – перебил Гурова генерал. – Докладывай дальше. – Тесак снабдил меня списком всех больниц, задействованных им в проведении операций. Они еще требуют обработки, но на это у нас будет время. – Лев выложил списки перед генералом. – В клиниках находятся люди, очередь до которых еще не дошла. Это послужит косвенным доказательством причастности врачей к организованной торговле донорскими органами. Надеюсь, у нас будут и показания хирургов. Они совершали операции во всех этих клиниках. Правда, есть вероятность, что давать показания они откажутся. – Причина? – спросил Орлов. – Тесак и его «паханы» держат их на прочном «крючке». Родственники этих людей находятся в турецкой тюрьме. Любое сотрудничество с полицией может отрицательно сказаться на их содержании, – объяснил Гуров. – С этим разберемся, – заявил генерал. – Что еще? – С перевозчиком тоже могут возникнуть проблемы, – осторожно добавил Гуров. – Тоже «на крючке»? – поинтересовался Орлов. – Нет. Тут все гораздо сложнее. Перевозчик – подданный Великобритании, имеет дипломатический статус неприкосновенности, – выдал Лев. – Час от часу не легче, – вздохнул генерал, – а хорошие новости сегодня будут? – С помощью Интерпола мы можем попытаться накрыть всю банду. Нужно только все тщательно спланировать. Времени на проработку операции мало, но шанс есть. – Полагаю, ты уже начал разрабатывать план? Гуров утвердительно кивнул и вдруг добавил: – Но есть одно «но». – Куда ж мы без этого! – улыбнулся Орлов. – Полковник Гуров, да чтобы без «но»? Такого я не припомню. Давай, полковник, добивай старого друга. – Коля-Тесак согласился сотрудничать на определенных условиях. Он помогает нам накрыть банду торговцев органами, а мы закрываем глаза на его участие в этом деле и арестовываем по обвинению в убийстве Елены Баландиной еще до того, как операция по ликвидации сети торговцев органами войдет в свою решающую стадию. У Сямы и Плешика должно сложиться впечатление, что Коля-Тесак не имеет ни малейшего отношения к их провалу.