Аня считала, что для Макарки такие долгие путешествия еще не желательны, ведь он после был перевозбужденным и очень плохо спал, поэтому решение пришло быстро. Аня накинула на плечи легкий кардиган и пошла по знакомой с детства дороге к речке. Сразу за селом протекала Ея, которая оказалась широкой и неглубокой, отчего тут было господство болотных зарослей, облюбованных множеством птиц. Аня знала, что если подняться на пригорок, то чуть поодаль можно рассмотреть гнездо лебедей. Огромная куча веток на высокой кочке выделялась фокальной точкой среди раскинувшейся вокруг болотистой низменности поросшей осокой. Они месяц назад ходили сюда с мальчиками смотрели на то, как один лебедь сидел в гнезде, а второй стоял рядом. Анна притормозила, и воспоминания проявились в ее голове яркой картинкой. *** «Мальчишкам было интересно поглазеть на птиц, а Аню до слез тронула их привязанность, ведь они тонко чувствуют, нежно трогают друг друга клювами и переплетаются шеями. Тогда еще случилось несчастье. Свора собак, не менее семи штук, невесть откуда, стали подбираться к гнезду. Было очевидно, что птицам не защититься. Сердце защемило от бессильной ярости. Аня с сыновьями могла только безучастно наблюдать, как рыжие и черные спины подбираются все ближе к той одинокой кочке с ворохом веток. Лебедушка ничего не могла сделать. Она сидела, сжавшись в комочек в гнезде, а самец шипел, широко расставляя крылья. Ане ничего не оставалось, как срочно развернуть сыновей и уйти скорее домой, только бы дети не увидели момент трагической развязки. Она шла, прижимая к груди Макара, и тихо вытирала слезы. Лебеди были обречены. – Эх, - с досадой размахивал руками Шурка, - чего это мы так рано ушли? Не досмотрели. – Поздно уже, - пыталась придать голосу твердости отвечала Аня, - комары закусают, будешь всю ночь потом чесаться. – А там у них уже яйца, наверное? - не унимался Шурик, - не увидим, как он клюнет шавку в самую макушку. Мам? – Что? Аня старалась ускорить шаг, от чего дети уже практически перешли на бег. Она поняла, что слишком торопливо идет и остановилась. Внутри было больно и сильно хотелось плакать от жалости по несчастным птицам. – Мам? - еще раз позвал ее Шурка и схватился за руку, - а собаки съедят их да? Да? Аня не ответила на вопрос прямо. Она напряженно выдохнула, сжала пальцами теплую ладошку сынишки, и они все вместе пошли очень медленно. – Это молодая семья лебедей, - говорила она тихо с расстановками, - они еще слишком молоды и неопытны. Просто они неудачно выбрали место для своего гнезда. Им казалось, что там им будет удобно. Большая кочка… Она понимала, что несет какой-то бред, но как она еще могла объяснить случившееся так, чтобы не стало еще горше? Поэтому выдумывала оправдание ситуации, как могла. Главное, чтобы это не звучало жестоко. – Много солнечного света, травка зеленая… Но они не могли всего учесть, вот этой дикой стаи собак, например. – Сегодня они не доберутся, - буркнул тихо сзади Федор. – Что? - не расслышала Аня его слов. – Воды слишком много. Аня поправила головку уснувшего Макара и постаралась резко переключиться на другую тему. Она заставила Шурку застегнуть все пуговицы на своей кофте и помочь с этим Джеджику. Поэтому слова Феди так и остались без внимания. Думать об этом печальном инциденте не было душевных сил. Такова жизнь и ничего с этим не поделаешь. Это жестокие законы природы. Она - одинокая слабая женщина никак не могла спасти обреченную на гибель семью лебедей. – И потом они тоже уже не доберутся, - тихо бурчал себе под нос никем не услышанный Федя. Аня все же не стерпела, остановилась и нашла глазами ту самую кочку, которая конусом возвышалась над всей поверхностью низменности так высоко, что ее не смогли покрыть высокие стебли болотных трав. Серое нагромождение переплетенных веток так же оставалось на прежнем месте. Гнездо пустовало. Недавняя трагедия навсегда осиротила этот дом и, возможно, стала причиной гибели одной счастливой семьи. «Это жизнь», - думала про себя печально Аня. Вот такая порой жесткая или даже жестокая. И впечатлительным душам, как у Ани эти ее грани, приносили много переживаний». *** Женщина резко развернулась и быстрым шагом пошла дальше. Ей не хотелось об этом больше думать, но она уже все вспомнила и увидела пустующее гнездо, после чего ей стало очень грустно и даже больно. Аня свернула с тропы и устремилась к пруду. Берега Еи оказались болотисты и пологи. На несколько сотен метров раскинулись мочаки, поросшие осокой и камышом. Предприимчивые сельчане в таких низинах придумали вырывать пруды, так как грунтовые воды тут особенно близко. На берегах стояло множество беседок, отдельных скамеек и организованных мест для отдыха. Что-то метнулось резко под береговую кочку. Аня замерла и осталась на месте. Тут и змей достаточно водится, поэтому в высокой траве нужно быть начеку. Она стояла на самой кромке по пояс в траве и смотрела на воду. Серебристые блики красиво освещали поверхность воды, на которой промокшими серыми комками плавали хлебные мякиши. Из-под кочки вытянулась шейка, и серенький клювик утащил один мякиш. Аня стояла и даже боялась дышать. Ей было так интересно, что она даже забыла, куда она шла и зачем. Спустя минуту, из-под самых ее ног показались трое серых, словно коротко остриженных мальчишек, бойких утят. Они смело выплыли из укрытия и стали охотиться за мякишем, который уже изрядно намок и тонул. Их лапки забавно шевелились в воде. Будто три пароходика, утята плавали и сталкивались друг с другом. «Ну прям как мои, сорванцы», - подумала Аня и счастливо улыбнулась. Она намеревалась уже уйти, когда снова замерла на месте. Всего в полутора метрах от нее на воде, опустив вниз изящную шею, проплывал лебедь. Увиденные Аней утята оказались птенцами лебедей, а благородная птица это их мама или возможно отец, который бдел непоседливых своих отпрысков. Аня замерла с открытым ртом. Ей надо было идти дальше, но так хотелось еще понаблюдать. На противоположном берегу небольшого прудика зашевелилась растительность. Человеческий глаз - это глаз хищника, заточенный на движение. Аня сразу увидела это шевеление и даже прищурилась, всматриваясь и пытаясь понять, что там происходит. Показалась почти лысая мальчишеская голова с лопоухими ушами и острым подбородком. Этим мальчиком оказался Федор. Он был так занят, что не заметил матери. Мальчик стоял в высоких сапогах по колено в воде и что-то рассыпал по поверхности, а как закончил, приложив пальцы ко рту, присвистнул. Ничего не дожидаясь, Федька тут же скрылся в траве спиной вперед, словно его и не было. Это был сигнал. Взрослый лебедь резко ожил и поднял высоко шею. Его отпрыски - упитанные пароходики уже разделались с хлебом. Все трое тут же, по неведомой команде, устремились к родителю. Аня на мгновенье потеряла птиц из виду. Она даже на носочки привстала, чтобы увидеть, куда направилась лебединая семейка. Каково же было ее удивление, когда на середину пруда выплыли две грациозные белоснежные птицы, а между ними забавно гребли лапками три серых птенца. Анна у берега просто не заметила вторую взрослую птицу, скрытую береговыми травами. Аня пошла дальше, и сама себе улыбалась. Такие забавные и неказистые птенцы, а когда-нибудь превратятся в красавцев лебедей. А Федор ее тут что делает? И где он взял кукурузу? Федор! Женщина резко остановилась и задумалась. Федька! Федька и лебеди! – Неужели? - сама себе бормотала под нос Аня догадки. - Федька. Она вспомнила оброненные слова сына за спиной. Но даже подумать не могла, что он на самом деле что-то может сделать. Он, маленький мальчишка, восьми лет. Аня строго настрого запрещала детям без взрослых ходить на берег реки, а сын выходит не послушался мать. И что теперь ей делать? Наказать? Аня четко осознала, что эти забавные три птенца лебедей и есть те самые спасенные яйца из гнезда на кочке. Федор спас каким-то образом птиц и теперь не оставляет их без присмотра. Взял над ними шефство и подкармливает. – Так, где же он все-таки берет кукурузу? Аня ускорила шаг и не находила решения. Поругать или похвалить. Сын нарушил строжайшее правило. Он бродит по заболоченным берегам один и подвергается ужасной опасности, а она даже не догадывается об этом! Ее мысли развеяли громкие крики и шум впереди. Аня четко услышала высокий голос Шурика, а паниковал он, только когда сильно пугался. Крики были совсем рядом, за ближайшим поворотом. Аня бросилась бежать. – Шурка! - крикнула она издалека, - что случилось?! – Мама?! Испуганно подскочил мальчик. Он смотрел не верящими глазами на мать и не знал, что ему делать - говорить правду или как привычно что-то соврать, но ситуация была такова, что вранье никак теперь не поможет, поэтому он залился слезами и, заикаясь, начал что-то рассказывать. Только Аня ничего не могла разобрать. Она видела, что Шурик постоянно показывает на дренажную трубу, что была зарыта под дорогой, через которую постоянно тонкой струйкой текла вода. Аня подошла, села и заглянула в нее. Что там могло так напугать ее сына? Глянула и тут же вскрикнула. – Господи! Паша! Паша! Опустилась она резко на колени и стала срывать траву вокруг отверстия трубы. – Шурка! Куда вы смотрели!? – Туд-да, куд-да, - заикаясь, пытался объяснить Шурик, - это все Федька! - резко выпалил он, - ему ребенка доверили! А он не усмотрел. Аня косо глянула на сына и поджала губы. Шурик тут же присмирел и отошел на пару шагов. Когда мама вот так смотрит и поджимает губы, не жди добра, точно будет крепкий нагоняй. – Ишь ты, - грозно высказалась Аня, - Федька во всем виноват? А у остальных, где глаза были? За спиной раздалось тяжелое сопение. Больше Шурик рта не открывал. А Аня тем временем оборвала всю траву. Подол ее платья совершенно промок, руки были испачканы в иле. Она оценивала размеры металлической трубы и понимала, что она туда не пролезет. Шурик понял ее намерения и сам опустился на колени и вытянул голову. – Ты это чего удумал? - резко поставила Аня ребенка на ножки. Труба была длинной. На том конце в просвете она увидела мельтешение лиц. Очень недобро она посмотрела на лицо мужа. Там же был и Джеджик. Павел заметил жену и заметно напрягся. Но самое важное было в том, что по самому центру в темноте виднелся силуэт, который сидел на попке неподвижно и не пытался что-то делать. – Макарушка, - тихо и нежно позвала Аня. - Сыночек? Макарушка, иди к маме. Макар повернул голову, взмахнул ручками так, что было видно, как полетели брызги, но так и остался сидеть по самому центру трубы. – И долго он там? - сквозь зубы цедила взбешенно Аня, - ну если он заболеет, я вам всем учиню порку. Вот дайте только ребенка достать, и вы все у меня получите. Шурик неопределенно пожал плечиками. У него еще не было чувства времени, и он не мог четко ответить долго там сидит Макар или нет. Сверху посыпалась глина и мелкий камень. С дороги спустились Павел, а следом Джеджик и после Федя с ведром. – Макарка, иди сюда, Макар. Безуспешно звала ребенка Аня. Макар упорно сидел на одном месте, и только было видно по темному силуэту, как он крутил головой и елозил ручонками по дну трубы. Аня посмотрела на всех грозно и ничего не сказала. Павел опустился рядом на одно колено, заглянул в трубу и тут же встал. – Это все ты виноват! Раздалось резко сзади. Аня услышала громкий вскрик Федора, и как упало на землю ведро. Она подскочила на ноги и кинулась между Павлом и Федором. Мальчик стоял и смотрел круглыми глазами полными бессильных слез ярости на отца. Он прижимал ладошку к щеке. Аня резко отдернула руку Феди и увидела, как напухает его губа, а на щеке отпечатался яркий след от удара. – Паша, прекрати! – Что прекрати, Аня?! - почти крикнул Павел. – Ты разве не видишь? Он все вечно портит! Я ему ребенка доверил, а он и с этим не справился. – Он такой же ребенок, Паша, - кричала Аня, прижимая голову Феди к своей груди, - не смей больше даже пальцем трогать моего сына, а то… – А то что?! Павел навис над Аней и Федей. Он был высоким крепким мужчиной и давил своей массой. Ане стало страшно, но она смело смотрела ему в глаза, даже не моргая. – Ну что ты мне сделаешь, Аня? Он попытался ударить ладонью Федю по голове, но Аня вывернулась и получила удар в плечо. – Это все он! - испепелял ненавидящим взглядом Павел своего сына. Рыбалка удалась на славу. Отец семейства неплохо выпил, и от него разило перегаром, а глаза казались слегка мутными. – Да если бы не ты…