Одна из громадных бочек приподнялась при наклоне корабля – и снова встала на место, всем своим весом придавив к палубе руку мужчины. Она продолжала скользить и прыгать на его руке, так что все услышали треск костей в локте и предплечье, похожий на сухой треск зерна между мельничными жерновами. Питер истерически кричал, и угомонить его не было никакой возможности: боль лишила его рассудка. Сэм прополз назад, к Питеру. – Захлопни рот! Он схватил Лоу за плечо и потянул, пытаясь высвободить. Но рука была искалечена, и Питер лишь закричал громче. – Ну, тут ничего не поделать, – проворчал Сэм и вытянул из-под рубахи кусок веревки, служивший ему поясом. Быстро сделав петлю, он накинул ее на голову Питера и с силой потянул. Он налег на нее всем весом, упираясь ногами в лопатки жертвы. Отчаянные крики Питера внезапно затихли. Сэм еще какое-то время затягивал петлю, пока не затихли судороги тела, потом снял веревку и опять подвязал ею штаны. – Я должен был это сделать, – пробурчал он остальным. – Лучше пусть умрет один, чем все мы. Никто не сказал ни слова, но все поползли следом за Сэмом, когда он опять двинулся вперед, предоставив бочкам превращать в фарш труп задушенного. – Подсадите-ка меня, – велел наконец Сэм, и ему помогли взобраться на одну из бочек под люком. – Тут между нами и палубой только кусок парусины, – победоносно сообщил он и протянул руку, чтобы потрогать туго натянутое прикрытие люка. – Ну так вперед, давайте выбираться отсюда! – прошептал Эд Брум. – Там пока ясный день, – возразил Сэм, пытаясь ослабить веревки, которыми была привязана парусина. – Подождем темноты. Это недолго. Постепенно свет, сочившийся сквозь щель вокруг парусины, потускнел и угас. Беглецы слышали, как корабельный колокол отбивал вахты. – Конец полувахты, – сказал Эд. – Пошли! – Подождем еще немного, – потребовал Сэм. Прошел еще час, и он кивнул: – Дергайте эту парусину. – А что мы будем там делать? Когда пришел момент действовать, дружки Сэма испугались. – Ты же не задумал попытаться захватить корабль? – Нет, осел! Я сыт по горло этим чертовым капитаном Фрэнки. Найдем что-нибудь, что плавает, по мне этого довольно. Земля совсем недалеко. – А вдруг акулы? – Капитан Фрэнки кусается похуже любой чертовой акулы, какую только можно здесь встретить. С этим никто спорить не стал. Они оторвали угол холста, и Сэм, приподняв его, выглянул наружу. – Никого. Там у мачты есть пустые бочки для воды. Они нас отлично удержат. Он выполз из-под парусины и бросился бегом через палубу. Остальные по очереди побежали за ним и помогли отвязать веревки, державшие бочки. Через несколько секунд две уже были освобождены. – А теперь все вместе, парни! – прошептал Сэм. Они покатили первую бочку по палубе. Потом вместе подняли ее и сбросили через поручни и тут же вернулись за второй. – Эй! Вы что тут делаете? Голос прозвучал так близко, что они в ужасе замерли, а потом, побледнев, обернулись. И узнали Хэла. – Это щенок Фрэнки! – воскликнул один. Уронив бочку, они помчались к краю палубы. Эд Брум обогнал всех. Он прыгнул головой вперед, а Питер Миллер и Джон Тэйт – за ним. Хэлу понадобилась пара мгновений, чтобы сообразить, что происходит, и тогда он бросился вперед, чтобы перехватить Сэма Боуэлса. Тот был вожаком, самым виновным из всей банды, и Хэл вцепился в него уже у самых поручней. – Отец! – закричал он достаточно громко, чтобы его голос достиг каждого уголка палубы. – Отец, на помощь! Хэл с Сэмом схватились грудь к груди. Хэл обхватил голову Сэма руками, но Сэм сумел откинуться назад, а потом ударил Хэла лбом, надеясь сломать ему нос. Однако Большой Дэниел неплохо научил Хэла борьбе, и он был наготове: прижал подбородок к груди, так что их лбы столкнулись. Удар ошеломил обоих, и они отпустили друг друга. Сэм тут же метнулся к поручням, но Хэл, упавший на колени, схватил его за ноги. – Отец! – снова пронзительно закричал он. Сэм пытался отбиться от него второй ногой, но Хэл держал его крепко. А потом Сэм поднял голову – и увидел сэра Фрэнсиса Кортни, бегущего к ним. Его сабля была обнажена, лезвие блеснуло в свете звезд. – Держи его, Хэл! Иду! Теперь уж у Сэма никак не хватило бы времени на то, чтобы сорвать с талии веревку и набросить ее на голову Хэла. Вместо этого он потянулся к юноше и сжал его горло обеими руками. Сэм был некрупным мужчиной, но его пальцы окрепли от постоянной работы, став твердыми как железо. Он нащупал дыхательное горло юноши и безжалостно стиснул его. Боль ошеломила Хэла, он отпустил ногу беглеца и схватил Сэма за запястья, пытаясь оторвать его руки от себя. Но Сэм поставил одну ногу ему на грудь, сбил юношу, перевернув его на спину, и тут же прыгнул к поручням. Сэр Фрэнсис на бегу уже направил на него острие сабли, но Сэм увернулся и прыгнул в воду. – Эти подлые червяки сбегут! – взревел сэр Фрэнсис. – Боцман, свистать всех наверх, меняем курс! Мы повернем назад, чтобы их поймать! Сэм Боуэлс погрузился глубоко, а от удара о ледяную воду из его легких вышибло весь воздух. Он почувствовал, что тонет, но, барахтаясь изо всех сил, вырвался на поверхность. Его голова выскочила наконец над волнами, и он судорожно вздохнул, ощущая, как головокружение и слабость во всем теле проходят. Сэм оглянулся на корпус корабля, величественно возвышавшийся позади, а потом оказался в кильватерной струе, мягко, маслянисто блестевшей в свете звезд. Эта дорога должна была привести Сэма к сброшенной с борта бочке. Ему требовалось поспешить, пока волны не размыли след, оставив его без указателя. Сэм был бос, одет лишь в поношенную хлопковую рубашку и парусиновые штаны, не слишком мешавшие движениям. И он быстро поплыл саженками, потому что, в отличие от большинства других матросов, являлся хорошим пловцом. Через десяток взмахов он услышал голос рядом, в темноте: – Помоги мне, Сэм Боуэлс! Сэм в отчаянных криках узнал голос Эда Брума. – Дай руку, товарищ, или мне конец! Сэм перестал колотить по воде руками и разглядел в слабом свете звезд всплески там, где боролся за жизнь Эд. А за Эдом различил и еще кое-что, поднимавшееся на темных волнах, кое-что круглое, черное… Бочка! Но между Сэмом и возможным спасением находился Эд. Сэм снова поплыл, но повернул прочь от Эда Брума, огибая его. Было опасно оказаться слишком близко от тонущего человека, тот мог вцепиться в пловца смертельной хваткой и увлечь за собой. – Прошу, Сэм! Не бросай меня! Голос Эда звучал все тише. Сэм добрался до бочки и схватился за торчавшую втулку. Немного передохнув, он приподнялся над водой, когда рядом с ним вдруг появилась на волнах чья-то голова. – Кто это? – выдохнул он. – Это я, Джон Тэйт, – пробормотал пловец, выплевывая морскую воду и пытаясь найти, за что можно ухватиться на бочке. Сэм протянул руку вниз и распустил веревку, обвязывавшую его талию. Он набросил веревку на втулку и ухватился за другой ее конец, образовавший петлю. Джон Тэйт тоже вцепился в нее. Сэм попытался оттолкнуть его. – Эй, отпусти! Это мое! Но пальцы Джона панически сжались на веревке, и через минуту Сэм оставил все как есть. Он не мог позволить себе тратить силы на борьбу с более крупным мужчиной. Они держались за веревку во враждебном перемирии. – А что с Питером Миллером? – спросил вдруг Джон Тэйт.